Подойдя ближе, Коури услышал, как Миях-хилл благодарит своих воинов и призывает проклятья вслед отправившимся по Ту сторону Жизни душам вероломных Трилистников.

— Так будет с любым племенем, посмевшим нарушить закон Степи! — закончил Миях-хилл вдохновенную речь и величественным жестом указал перед собой.

Вид павшего города способен был внушить суеверный ужас кому угодно. Но только не Коури. Уж он-то знал истинных нарушителей закона Степи.

— А теперь вы все имеете право на добычу!

Последние слова магистра Грифоны встретили оглушительными воплями. Победители начали разбредаться по городу побежденных. Скрылся в захваченном карсе и Миях-хилл. Там его тоже ждала добыча. Огненные энергетические кристаллы, ради которых главный шаман Грифонов не побоялся осквернить священное для кочевников Торговое Перемирие.

Коури направился к главному карсу магического квартала Трилистников. Радостные крики раздались, как только он снял красный шлем. Его узнавали, поздравляли с победой, хлопали по плечу и кричали, кричали…

Не сразу Коури сообразил, за что удостоился этих почестей. Неужели он так сильно прославился, опустошая кувшины и меха с айорой в «Диком хэйале»? Только у самого порога карса Повелитель Камней понял: Грифоны восхищены его боевой доблестью. Воины кочевого племени искренне считают оседлого варвара героем удачного штурма. Коури и сам вспомнил о своем геройстве.

Действительно, ярость, с которой он прорубался от внешних укреплений к городскому центру, надолго запомнят даже видавшие виды ветераны экспедиционных корпусов. Не забудут Грифоны и о том, что именно Коури первым поразил платформу с головой Демона, открыв тем самым брешь для успешной атаки на Замок. Но разве это важно, если Лея…

Лея! Коури прикрыл глаза. Он вновь видел перед собой перевернутый лупанарий, в котором догорали чьи-то останки. Чьи-то? Повелитель Камней вздохнул: до чего же он привык в последнее время обманывать самого себя. Видящая Иначе должна была достаться духам. И досталась. И чем скорее он с этим смирится, тем будет лучше.

Снова вокруг Коури раздались оглушительные вопли. «Жаль, что славой придется делиться с Диеном», — как-то отстраненно и совсем уж не заинтересованно подумал Повелитель Камней. Он вяло махнул рукой, приветствуя воинов Матондо Грифона. И под их восторженные крики вошел в карс. Личная стража Миях-хилла не стала чинить препятствий. То ли не получала соответствующих распоряжений от Магистра, то ли решила не связываться с любимцем разгоряченной и вооруженной толпы.

Миях-хилл обернулся на звук открывшейся двери. Брови Верховного Магистра поднялись. Он был удивлен. Даже, кажется, встревожен.

— Ты жив? А я-то думаю, что там за шум снаружи. Тебя, Коури, приветствуют почти так же, как меня. Не будь я уверен в том, что ты не рвешься в Магистры, как остальные маги, у меня появился бы повод для беспокойства.

Коури промолчал, и Миях-хилл продолжил:

— Я рад, что тебе удалось уцелеть в этой мясорубке. Рыцари, шедшие с Конхо, рассказывали, будто ты погиб.

— Не я — Диен, — устало проговорил Коури. — Но, думаю, он все равно недостоин жить. Диен хотел убить меня, его убил Грэг, а Грэга — я.

— Диен? Грэг? — Миях-хилл нахмурился. Помолчав немного, он кивнул: — Ладно, расскажешь позже. Сейчас для тебя есть важное поручение. Видишь это?

Магистр указывал на распахнутые сундуки-плетенки, расставленные вдоль стен, — богатства прежнего хозяина карса. Вперемежку с остальным добром здесь хранились и Сердца Демонов. Много Сердец. Кристаллы поблескивали ослепительными гранями отовсюду, словно припрятанные осколки Солнца.

Верховный Магистр Трилистников, безусловно, ценил их, но сразу было видно, что относился он к Сердцам Демонов не столь трепетно, как Миях-хилл. Для главного шамана трехлистного Матондо энергетические кристаллы являлись лишь орудием Охоты на Демонов и предметом торговли — не более. Он не видел в них того тайного, скрытого от непосвященных и от понимания Коури предназначения, которое так притягивало Миях-хилла.

— Там, наверное, тоже полно этого добра?

Повелитель Камней шагнул к двери, за которой должна была находиться лестница в опочивальню главного шамана Трилистников.

— Стой! — вдруг крикнул Миях-хилл.

Как-то слишком уж поспешно. И слишком испуганно.

Коури удивленно обернулся.

— Ты прав, там тоже кристаллы, — с неестественной хрипотцой в голосе проговорил Грифон. — И не стоит тебе поддаваться искушению, варвар.

Повелитель Камней скривил губы. Неужели Магистр боится, что он украдет Сердца Демонов, словно воришка с межгородского рынка?

— Возвращайся в город, — услышал Коури, — и пришли оттуда какого-нибудь тягла с грузовой повозкой. Пусть он приготовит сумки для перевозки Сердец Демонов. Сам оставайся в своем карсе — я скоро пришлю за тобой. У меня к тебе есть одно важное дело. Очень важное, Повелитель Камней.

Блеск в глазах Магистра показался Коури недобрым, а улыбка — зловещей. Но Повелитель Камней кивнул.

Конечно, он дождется посланника Магистра. О, он будет ждать с нетерпением. Потому что у него тоже было к Миях-хиллу важное дело. После поражения Трилистников и после того, как стало ясно, что Лея погибла, Коури намеревался убедить Верховного Магистра навсегда забыть о затерянной в Лесах и Предгорьях Священной Горе и Погребальной Пещере оседлого племени. Сейчас, когда Повелитель Камней пользовался популярностью среди воинов Матондо Грифона и знал правду о том, кто на самом деле нарушил священный Мирный Период, ему легко быть убедительным.

Если Миях-хилл окажется достаточно разумным, чтобы отказаться от похода к Истинному Демону, он останется главным шаманом своего племени. Если же нет… Коури думал об этом без торжества и радости. Может быть, действительно карс Верховного Магистра Грифонов подойдет и для Повелителя Камней?

Выходя на улицу, заваленную трупами, Коури надел красный шлем мага. И опустил забрало.

Одинокого тягла, стоящего за воротами города Грифонов, Повелитель Камней заметил издалека. «Странный тип», — подумал он. Презираемая соплеменниками обслуга городских карсов и упряжек в свободное от работы время редко покидала свой квартал. А чтобы выходить без дела за пределы внешних укреплений — такого на памяти Коури не случалось вовсе.

Между тем человек в рваных шкурах с широким поясом и грязным капюшоном, каким обычно тяглы прикрывают голову во время работы под грязным днищем карсов, явно покинул город по собственной воле, а не исполняя чей-то приказ. Тягл прохаживался, словно праздношатающийся ученик мага или воин рыцарского клана. Рядом не было даже купеческой повозки, к которой он мог бы быть приставлен. Хотя откуда ей взяться сейчас, когда вся Торговая Зона охвачена паникой и хаосом? Какая может быть торговля, если каждое племя Охотников за Демонами карает соседей за нарушение Мирного Периода, а межгородской рынок давно опустел.

Коури присмотрелся внимательнее. Нет, на праздную прогулку все-таки не похоже. Казалось, тягл, напряженно всматривающийся в Степь, чего-то ждет. Или кого-то. Что ж, тем лучше. Он дождался. Загородная вылазка тягла пришлась весьма кстати. Коури передаст ему поручение Миях-хилла и отправится наконец в свой карс. Сейчас, как никогда раньше, нужно побыть одному.

Повелитель Камней пришпорил хэйала. Странно, но, едва заметив всадника, тягл сам поспешил навстречу. «Он ждал меня, — догадался Коури, — но зачем?»

Поравнявшись с человеком в шкурах, Коури осадил хэйала. В нос ударил резкий запах Покорных Зверей, смешанный с человеческим потом. Тягл привычным движением поймал поводья.

— У меня для тебя есть неотложная работа… — начал Коури.

Вместо того чтобы почтительно склониться, демонстрируя внимание и готовность немедленно исполнить любой приказ, тягл поднял глаза. Из-под капюшона на Повелителя Камней смотрело знакомое лицо.

— А у меня для тебя важные новости, маг Коури, — негромко произнес Вуги. — Тебе грозит опасность. Ты приговорен к смерти.