Существует мнение, что в 30–е годы V в. до н. э., во время понтийской экспедиции Перикла, Ольвия вошла в состав Афинского морского союза, что было связано для нее с некоторыми экономическими ограничениями. Однако уже в предпоследнем десятилетии V в. до н. э. Ольвия была вне этого союза, о чем свидетельствует выпуск собственной серии серебряных монет общегреческого образца (по действующим законам членам Афинского морского союза чеканить серебряные монеты запрещалось). B это время экономика полиса еще более укрепилась, на что указывает, в частности, появление на рубеже V и IV вв. до н. э. монет обычного вида, что несомненно свидетельствует о переходе монетного дела под контроль государства. О мерах, направленных на упорядочение денежного обращения, говорят также эпиграфические данные, в частности декрет середины IV в. до н. э., который обязывал производить все торговые расчеты только в ольвийской монете.
План Ольвии эллинистического времени:
1 — размещение северных стен цитадели в первые века нашей эры
Значительное место в экономике Ольвии в этот период занимала торговля с античными городами Средиземноморья и Понта. На протяжении VI–IV вв. до н. э. постепенно происходила определенная переориентация торговых связей. Так, если в VI в. до н. э. основными контрагентами Ольвии были преимущественно средиземноморские центры Хиос, Самос, Родос, Коринф, район Аттики, то с усилением значения в V в. до н. э. Афин основную роль начала играть торговля именно с ними. В IV в. до н. э., после выхода Ольвии из состава Афинского морского союза, получила развитие торговля Ольвии с южнопонтийскими центрами, в частности с Гераклеей и Синопой.
Выгодное географическое положение Ольвии неподалеку от устья Днепра и Южного Буга способствовало установлению при ее посредничестве тесных контактов античных городов с оседлым населением Лесостепи и кочевыми племенами степной зоны Восточной Европы. О довольно оживленных связях с местными племенами свидетельствует, в частности, рассказ Геродота о скифском царе Скиле, который имел в Ольвии дворец с беломраморными сфинксами и грифонами.
По данным Геродота, с Ольвией соседствовали оседлые племена каллипидов, которых он называет также эллино — скифами; на север от них жили земледельческие племена алазонов и скифов — пахарей. Все они занимались земледелием, скотоводством, рыболовством и были заинтересованы в сбыте своей сельскохозяйственной продукции в обмен на ремесленные изделия. Торговые связи Ольвии на раннем этапе ее существования прослеживаются до Среднего Поднепровья на севере и Приуралья — на востоке.
С IV в. до н. э. ведущее место в торговле с племенами, жившими на север и восток от Азовского моря, начал играть Боспор.
Ольвия представляла собой типичный античный полис, политическое устройство которого — демократическая рабовладельческая республика. Органы государственного управления разделялись на законодательные и исполнительные. Законодательные функции принадлежали народному собранию (сокращенно— «народу») и совету, от имени которых издавались декреты и постановления. Народное собрание, в котором юридически могли принимать участие все полноправные граждане, решало вопросы внешней политики, обороны государства, взаимоотношений с окружающими племенами, в частности организации посольств. Народное собрание также издавало законы о денежном обращении, решало проблемы обеспечения населения продовольствием в неурожайные годы, принимало постановления о предоставлении привилегий купцам и освобождении их от уплаты пошлины, предоставлении гражданских прав иностранцам. Оно утверждало почетные декреты о награждении граждан, которые оказывали важные услуги своему городу.
В функции совета входило предварительное перед передачей их в народное собрание обсуждение всех наиболее важных вопросов государственной жизни. Кроме того, совет контролировал работу органов исполнительной власти, занимался другими вопросами, в частности проверкой способности кандидатов занимать государственные посты перед их выборами или назначением.
Исполнительную власть осуществляли разные коллегии — магистратуры или отдельные служебные лица — магистраты, которые избирались на народных собраниях открытым голосованием сроком, как правило, на один год. Наивысшей магистратурой была коллегия архонтов из пяти человек. Она не только руководила всеми другими коллегиями, но и могла созывать при необходимости народное собрание, особенно в случае нападения врагов. Архонты наблюдали также за состоянием финансов, чеканкой денег.
Непосредственно финансовыми делами занимались две коллегии: коллегия Девяти и коллегия Семи. Доходы государства состояли из сбора пошлины, добровольных пожертвований, налогов на жертвоприношения, платежей за арендованное государственное имущество, взыскания штрафов и конфискации имущества. Главными статьями расходов были строительство и ремонт городских укреплений и общественных сооружений, устройство общественных праздников и спортивных состязаний, награждение граждан, которые особенно отличились, посольства, «дары» соседним племенам, заготовка продовольствия в неурожайные годы. Сокровищница, священная казна, а какое — то время и чеканка монет находились в ведении коллегии Семи.
Коллегия стратегов из шести человек ведала военным делом, заботилась об обороноспособности и защите государства. Она отвечала за комплектование войска и руководство им. Коллегии агораномов из пяти человек и астиномов следили за порядком на рынках, особенно на агоре, за качеством товаров, правильностью мер и весов. Существовала еще коллегия ситонов, которая должна была заботиться о закупке хлеба на случай неурожая, его сохранении и продаже гражданам по установленным ценам.
В состав государственного аппарата входили и должности гимнасиарха, который руководил гимнасием и, вероятно, другими формами обучения и физического воспитания юношества, устройством разных соревнований; глашатая, который объявлял на заседании народного собрания, в театре и общественных местах декреты и постановления; секретарей, жрецов и др.
В Ольвии имелся также и суд, состоявший из нескольких отделов; каждый из них ведал определенным кругом вопросов. В судопроизводстве принимали участие судьи, обвинители, свидетели. Признанных виновными штрафовали, иногда мера наказания заключалась в конфискации имущества и т. п. Особенно сурово карали вольноотпущенников, их даже могли снова вернуть в рабство.
Свободная часть населения Ольвии в этническом и экономическом отношении в VI — в начале V в. до н. э. представляла собой, вероятно, более однородную массу, чем в последующее время. В городе не было резкой имущественной дифференциации, среди жителей хоры не существовало собственников больших хозяйств и усадеб. Население периферии в позднеархаическое время слагалось из малосостоятельных людей, очевидно, свободных земледельцев, быт и экономические возможности которых почти не отличались от условий жизни и положения рядовых горожан. Со временем, судя по сообщениям римского грамматика первой половины V в. н. э. Макробия, в городе уже существовали довольно острые социально — экономические противоречия и вероятно, значительно увеличилось количество рабов.
Все это ярко проявилось во время осложнения внешнеполитического положения Ольвии в последней трети IV в. до н. э. в связи с походами Александра Македонского и образованием его государства. В 331 г. до н. э. Ольвию осадил один из полководцев Александра — Зопирион, который с 30–тысячным войском выступил в завоевательный поход в Северное Причерноморье для покорения Скифии. Город испытывал серьезные трудности: регулярного войска он не имел, военная организация его основывалась на народном ополчении. По Макробию, государству пришлось прибегнуть к чрезвычайным мерам, чтобы привлечь на свою сторону широкие слои общества: рабам была дарована свобода, иностранцам, жившим в Ольвии, предоставлены права гражданства, все долги были отменены. Эти меры увеличили ряды защитников города и одновременно ослабили внутренние социальные противоречия, повысили заинтересованность всех жителей Ольвийского государства в победе над врагом. Город выстоял в этой борьбе, и Зопирион вынужден был снять осаду. Таким образом, Ольвия сумела не только выдержать это тяжелое испытание, но и сохранить свой экономический потенциал, достаточный для того, чтобы после ухода вражеских войск приняться за переустройство города, развитие его хозяйства, обеспечить подъем торговли.
