Княжеская диадема из золота с перегородчатой эмалью. Сахновское городище. Черкасская область. XII в.
Золотые трехбусинные серьги киевского типа. XII–XIII вв.
О высоком уровне развития торговли в Киевской Руси свидетельствует практика кредитных операций. Одалживание денег для потребностей торговли было, вероятно, распространенным явлением, поскольку этому вопросу посвящено несколько статей «Русской правды». Важно отметить, что кредитные операции базировались на доверии и не нуждались в свидетелях. «Аще кто купец купцю дасть в куплю куны или в гостьбу, то… послуси ему не надобе». «Русская правда» устанавливала 20 % прибыли от кредита и определяла порядок выплаты долга в случае разорения купца-должника. Если разорение купца произошло в результате стихийного бедствия, закон предусматривал выплату долга постепенно; если же в разорении повинен был сам купец, долг надо было внести незамедлительно.
Высокий уровень развития торговли в Киевской Руси не изменил натурального в своей основе хозяйства, поскольку товарное производство занимало незначительную часть общественного производства вообще. Вместе с тем торговля являлась прогрессивным фактором в развитии страны, ибо она стимулировала рост производительности труда, способствовала укреплению экономических связей между отдельными районами страны.
Древнерусское село. Большинство древнерусских населенных пунктов являлись селами, в которых сосредоточивались земледелие, животноводство, промыслы и проживало население, занятое в этих отраслях производства, — крестьяне, известные в Киевской Руси под названием «людей», смердов, закупов, рядовичей, холопов, а также феодалы, являвшиеся владельцами значительной части земли — основного средства сельскохозяйственного производства. В селах или вблизи них размещались дворы— административные и хозяйственные центры феодальных владений.
В письменных источниках есть несколько названий, определяющих сельские поселения эпохи Киевской Руси: «село», «сельце», «деревня», «погост», «двор», «дом». Каждое из этих названий указывает в основном на определенный тип поселений. Чаще других встречается название «село», что означало поселение, где жили смерды. «Деревней» назывались новые небольшие поселения, созданные выселенцами из большого села. «Погостом» источники называют центральное поселение определенной сельской округи, возможно, сельской общины, где находились общие рынки, религиозные учреждения и т. д. Распространенными были «двор» и «дом» — усадьбы отдельных феодалов, центры феодальных владений. «Село», «деревня» и «погост» не укреплялись, а «дом» и «двор» представляли собой городки. Размещались они в пределах селений или поблизости.
Смерды делились на две категории — лично свободных членов сельской общины и феодально зависимых. С этими двумя категориями, очевидно, связываются и два типа сельских поселений — с замками и без них. Население, проживавшее вблизи феодальной вотчины, представляло собой категорию зависимых смердов. Наверное, и само появление феодального двора на территории села или вблизи него было результатом присвоения феодалом общинной земли смердов и превращения свободных общинников в феодально зависимых производителей. Жителей сел, отдаленных от феодальных дворов, следует рассматривать как лично свободных смердов, подвластных непосредственно князю как главе или представителю государства. Исторические источники, к сожалению, не содержат данных, которые дали бы возможность установить разницу между лично свободными и феодально зависимыми смердами.
Для характеристики древнерусского села используются археологические материалы, добытые на поселении вблизи с. Комаровка Переяслав Хмельницкого района Киевской области. Расположено оно на левом берегу Днепра на надпойменной террасе, окруженной со всех сторон болотами, водоемами и лесом. Его площадь составляет около 8 га. Природные условия здесь благоприятны для всех отраслей хозяйства и прежде всего для земледелия. Вблизи селища находится большой массив надпойменного чернозема. На селище выявлены остатки жилищ и хозяйственных помещений, размещенных группами, которые соответствуют отдельным крестьянским хозяйствам. Древнерусское село не имело определенной планировочной структуры: каждый крестьянский двор располагался отдельно. На исследованной площади (приблизительно 2 га) селища выявлены остатки 12 крестьянских дворов, а всего их насчитывалось (если допустить одинаковую густоту застройки селения) более 50. Значительные по площади древнерусские селения известны и в других местностях Киевской Руси. На одном из них, на правом берегу Днепра, вблизи бывшего села Кичкаса, обнаружено 57 крестьянских дворов.
На селище вблизи с. Сахновка Корсунь — Шевченковского района Черкасской области исследованы 32 крестьянских двора с жилищами и другими постройками, в которых найдены орудия труда и предметы быта. В одном из них были: наральник, коса, жернова, рыболовные крючки, грузило, ключи, медная и керамическая посуда, медные браслеты и т. п.; в другом — наральник, две косы, ключи; в третьем — наральник и плужный нож, коса, наковальня, молоток, клещи и т. п.
Житель древнерусского села — крестьянин — смерд — был самостоятельным производителем, имевшим все необходимое для ведения собственного хозяйства. Учитывая размеры крестьянских жилищ, можно предполагать, что. семья смерда состояла в среднем из шести — семи человек. Ей принадлежали кроме жилища хозяйственные постройки, скот, пахотные орудия, орудия для сбора урожая, предметы домашнего обихода и т. п.
В летописях имеются конкретные сведения о том, чем владела крестьянская семья. В 1103 г. на княжеском съезде вблизи Долобского озера (на левом берегу Днепра против Киева) обсуждались вопросы об участии смердов в походе против половцев. Поход назначался на весну, время очень неудобное для смерда по двум причинам: он не мог сделать всего необходимого на пашне и должен был участвовать в походе на собственной лошади. Дружинники киевского князя Святополка Изяславича просили его изменить время. «Негодно ныне веснѣ ити, — говорили они, — хочем погубити смерды и ролью ихъ». Владимир Мономах настаивал на походе, указывая на опасность половецких нападений, которые испытывали на себе и сами смерды. «Дивно ми, дружино, — отвечал он, — оже лошадий жалуете, ею же кто ореть; а сего чему не промыслите, оже то начнет орати смердъ, и приѣхав половчинь ударить и стрѣлою, а лошадь его поиметь, а в село его ѣхавъ иметь жену его и дѣти его, и все его имѣнье». В летописи под 1111 г. повторяется этот рассказ и упоминается также гумно смерда.
О наличии скота в хозяйстве смердов находим сведения в «Русской правде». Как сборник законов феодального государства «Русская правда» основное внимание уделяла охране феодальной собственности. Однако она содержит и статьи о крестьянской собственности. Одна из них говорит о неприкосновенности скота смердов.
Для крестьянского хозяйства большое значение имели промыслы, являвшиеся дополнительным источником существования. Кроме того, продуктами промыслов крестьяне в значительной мере выплачивали государству и феодалам дань.
Площадь пахотной земли смерда зависела от многих факторов: от общей площади, пригодной для обработки земли в данной местности, наличия здесь феодального хозяйства и земли, обрабатывавшейся в этом хозяйстве, от производственной возможности крестьянского хозяйства и т. п. Но основным фактором была производительность орудий, которыми пользовались смерды. При помощи рала или плуга смерд мог обработать в среднем около 8 десятин земли. Если прибавить землю, которая при трехпольном севообороте находилась под паром, то площадь пахотной земли в крестьянском хозяйстве, обеспеченном пахотным орудием, составляла примерно 12 десятин. Очевидно, эта средняя норма землепользования в крестьянском хозяйстве составляла и единицу налогового обложения, известную под названиями «рало», «плуг», и «дым». Названия пахотных орудий определяют здесь площадь земли, которую можно ими обработать, а «дым» — само хозяйство, которое тоже облагалось налогом.
