— Как нет? — с ужасом воскликнули Свенельд и Асмут. — А Игорь?

   — Увы! Погиб он, и тело его где, не знаю, не могу предать его честному погребению, насыпать курган над ним... Нет его...

   — Говори, говори, княгиня! Кто осмелился поднять руку на князя нашего?

   — Мал, волк проклятый!

   — Ох, Игорь, Игорь! — со вздохом вымолвил Асмут, — вот куда привело тебя твоё ненасытное корыстолюбие.

   — Теперь уже не время говорить об Игоре, — перебил его Свенельд, — нужно думать, как беду поправить.

   — Будем думать... Нет у нас князя.

   — Нет у нас князя Игоря, — поправил Асмут.

   — Ну, что же из этого?

   — В этом-то и дело всё... Нет Игоря, зато теперь будет князь Святослав.

Асмут посмотрел на друга.

   — Не велик он летами, дитя ещё!

   — А всё-таки князь... За его именем мы будем стоять. Вырастет и за отца Малу с древлянами отомстит. А пока только он один и может быть князем. Так и по обычаю: сын всегда должен наследовать отца и за отца мстить.

Когда воеводы, приняв важное решение, обеспечивавшее киевский стол за родом Рюрика, замолчали, заговорила княгиня:

   — Спасибо вам, воеводы наши верные, — сказала Ольга страстно, — не покидаете вы нас в такое тяжёлое время. И да пошлёт вам Бог всякое благополучие за это. Мятётся по-прежнему душа моя.

   — О чём, княгиня? — спросил Свенельд.

   — Остаётся без отмщения кровь Игоря, супруга моего милого.

   — Подрастёт Святослав, это его дело...

   — Долго ждать... Лиходей наш без расплаты умереть может.

   — Что же! Поднимем варягов, — сказал Асмут.

   — Но варягов мало... Рассеются древляне по своим дремучим лесам... не по одному же ловить их нам; а чтобы они собрались и на битву вышли — и думать нечего.

   — Вот и я так же думаю! — согласилась со своими воеводами Ольга, — да и дело мести это наше личное, родовое, в которое никто не должен впутываться, кроме дружин наших.

   — Так как же тогда?

   — Сама бы я управилась с проклятыми древлянами. Знаете ли вы, что этот негодный Мал задумал?

   — Говори, а мы послушаем...

   — Хочет он взять меня в жёны и самому стать на киевском столе, чтобы быть над всеми воеводами старшим князем и всем в земле русской верховодить.

Лица Свенельда и Асмута так и вспыхнули.

   — Да как же он смел помыслить об этом, негодник! — закричал Свенельд.

   — Откуда ты узнала это, княгиня? — спросил Асмут.

   — Сам же Мал об этом мне поведал.

   — Он? Когда?

   — Здесь он, у меня был, он мне и весть об Игоре принёс.

   — Где же он теперь, давай нам его! — закричали воеводы.

   — Нет его... Ушёл он...

   — Как же это так? Как он мог уйти!

   — Я его сама выпустила; и мало того, даже ему приказала сватов засылать...

Теперь уже на лицах воевод отразилось необычайное изумление.

   — Как же так? — удивился Асмут, — шутишь ты с нами, что ли? Так устарели мы для этого... Уволь, пожалуйста.

   — Вот так месть придумала... За убийцу мужа замуж идти хочет...

   — Этого в славянщине никогда не бывало.

   — Было, что вдовы сами себя с мужьями сжигали, это действительно...

Ольга дала возможность высказаться обоим воеводам.

   — Вот теперь и вы послушайте меня и уму-разуму научите, если не так я по-своему, по-бабьему рассудила. Малу отомстить легко, раздёрнуть его, по полю конями разметать — это нехитро, а за него весь древлянский народ стоит. Встанет он за Мала горой. Гоняться за древлянами, сами же вы говорите, чуть не по одиночке их брать приходится... Вот и надумала я за кровь Игоря в мщенье всех древлян принесть, так их примучит, чтобы более никогда уже они Киеву опасны не были; а то теперь живут они у Киева под боком и только смуты да свары разводят.

   — Верно это, — подтвердил Свенельд, — беспокойнее никого нет... Новгородцы на Ильмене уж на что буйные, а и те сидят смирно!..

   — Давно бы их извести надо.

   — Вот и я этого хочу...

   — Да как ты сделаешь?

   — А вот как!..

И Ольга сообщила свои планы воеводам.

   — Ай да княгиня! — воскликнул Свенельд, — недаром тебя Олег мудрой назвал!

   — Только вы мне помогите, а древлян мы примучим, — заметила княгиня.

Древлянские послы, не сомневавшиеся в успехе, собирались в дорогу.

   — В Киев, скорее в Киев! — говорили они между собой, — чего нам себя и нашего батюшку князя томить... Будет он нас дожидаться, какой мы ему ответ принесём, а хуже ожидания ничего быть не может.

   — А как же у нас и даров невесте нет никаких?

   — Чего дары? Хотя мы и сваты, а всё не такие, чтобы дело вершить. Сперва узнаем, как и что, а дары-то никогда не уйдут.

   — Всё-таки с пустыми руками нельзя...

   — Ладно... Повершим дело, всё будет...

Они плыли по Днепру, приближаясь с каждым взмахом весел к Киеву. Вот и город показался вдали... Заблестели на солнце купола златоверхого княжеского терема, показался лес мачт стоявших у киевских пристаней ладей, стругов.

Как только подплыли они к Киеву, сейчас же несколько ладей навстречу вышло. Будто ждали древлянских послов в Киеве и почёт им готовили.

   — Глядите-ка, навстречу это нам, — обрадовались «сваты».

   — Вот она, Малова-то правда! Теперь, кто и не так думал, поверить ему должен... Эх, кабы у нас в Искоростене видели, как встречают нас!

Древлянская и киевская ладьи сблизились.

   — Кто вы и что за люди? — раздалось с передней ладьи, — откуда, куда и зачем идёте?

   — Посланы мы из древлянской земли, идём из Искоростеня в ваш Киев, — ответили послы, — и мысли наши добрые...

   — Коли так — милости просим!

Древляне почтительно приветствовали Асмута, тот отвечал им благосклонно. Завязались разговоры.

   — Наслышаны мы, — говорил Асмут, — что свели вы князя нашего Игоря с белого света.

   — Вышло так... не обессудьте...

   — Что делать... В животе и смерти боги вольны...

   — Сам уж он больно корыстен был, разорить весь народ наш хотел!

   — Ведомо нам это.

   — А мы вот идём, если зло причинили Киеву, так вот теперь хотим всё дело поправить и доброе ему и вам сделать.

   — Как же вы это сделать думаете?

   — А будем вашу княгиню, что после Игоря осталась, за нашего князя Мала сватать.

   — Что же? И в самом деле добро... Пойдёт ли она за вас?

   — Ещё бы не пойти-то...

   — Да откуда вы это знаете?

   — Мал, князь наш, говорил.

   — А ему откуда известно?

   — Ему всё известно... Он у нас мудрый...

   — Ну, идите, идите, мы вас сейчас к ней, княгине нашей, приведём.

   — Спасибо вам... Уж мы тебя, Асмут, не забудем, как в Киеве первыми людьми станем, ты не бойся... Мал тебя не обидит... Наградит...

   — Так прошу вас, прямо в терем к княгине и пройдём, там вы ей скажете в чём дело, — закончил Асмут.

Ладьи подошли к пристани.

Древляне видели, что весь Киев высыпал к ним навстречу; махали шапками, словом, встречали послов, как самых дорогих гостей.

С почётной дружиной пошли они в гору по дороге, ведшей к княжьему терему.

Все ближние Ольгины боярыни на крыльцо для встречи вышли с низкими поклонами древлян встречать.

   — Видишь? — подталкивает один посол другого.

   — Вижу!

   — Чувствуешь?

   — Чувствую!

   — А что будет, как князь Мал на стол сядет?

   — Не говори!

   — Пожалуйте, друзья дорогие, — низко кланяясь, заговорила Сфандра, — ждёт вас наша княгинюшка и не дождётся.

   — Что ж, — ответил старший из послов, — невелика беда, если и пождала малость... Не растаяла небось...

   — Так-то так! А всё-таки сердце женское бедное скучает, томится...

Послы совсем зачванились.

Такого приёма они и ожидать не могли... Головы у них кружились при одной только мысли, что скоро они будут хозяевами в этом великолепном тереме и во всём этом городе...