С другой стороны — тяжёлое положение на Пеловском и Невигерском фронтах. Там велгонцы развивали своё наступление, день за днём продавливая оборону, всё глубже вклиниваясь на территорию Новороссии. На сопках под Пеловом неделю продолжалась настоящая мясорубка, с обоих сторон до полумиллиона убитыми и ранеными. Южнее озера Невигер велгонцы пёрли на Белоградье, стремясь таким образом ослабить натиск армий Южного фронта. В их генштабе прекрасно понимали, что если русская армия сохранит темп наступления в Хаконе, то Велгон к исходу зимы лишится своего сателлита. Собственно, это и была главная задача осенне–зимней кампании войск Южного и Невигерского фронтов. Поэтому на удержание Невигерского фронта были брошены почти все накопленные резервы. Фронт удержать удалось и даже местами потеснить велгонцев. А 21–го декабря — в самый острый момент, когда казалось, что враг вот–вот прорвётся через Виляйск на Белоградье, командующим фронтом генерал–фельдмаршалом Блоком в бой был брошен резервный корпус генерала Латышева — единственное пока соединение переформированное по довоенным штатам и имеющее самую многочисленную корпусную артиллерию. Четыре дивизии двухбригадного состава остановили велгонцев, намертво встав на рубеже Виляйск — Новый Изборск — Тураново. 25–го декабря измотанный и обескровленный 39–й армейский корпус генерала Бессонова нанёс контрудар севернее Тураново, пробив брешь шириной 12 километров и 8 километров вглубь. В прорыв, под прикрытием авиации, были брошены свежие дивизии: 2–я танковая, 9–я мотострелковая и 30–я драгунская. И вот затрещал, задрожал Невигерский фронт. Корпус Латышева перешёл в контрнаступление, его поддержали корпуса всей 8–й армии, одновременно усилила нажим 10–я армия. Невигерский фронт дрогнул, велгонцы начали отход, в ожесточённых арьергардных боях стараясь задержать русские части.

Не мало помощи оказывал "Реликт". Сделанные им снимки о передислокациях войск противника, а также засечение тыловых аэродромов и районов накопления подвижных, в первую очередь танковых, резервов стали поистине бесценными. Уже с ноября удавалось не только парировать многие контрудары противника, но и предвосхищать их. К тому же не раз Еронцев передавал данные об оголённых в плане резервов участках фронтов. Вот туда–то и наносились самые болезненные и успешные удары.

Готовился к сражениям флот. Запертый годом ранее в тёмном море, но не понёсший за войну ощутимых потерь, он усиленно занимался боевой учёбой. Осваивались недавно построенные корабли, форсированными темпами ремонтировались повреждённые, Главморштаб разрабатывал план прорыва через анкирский залив. И учения, учения, учения.

Активизировалась дипломатия. Послы Новороссии внимательно отслеживали обстановку у соседей. Особое внимание было сфокусировано на Великом Герцогстве Арагонском. Предпринимались меры к нейтрализации влияния сторонников войны и пока это удавалось. Великий герцог отнюдь не спешил начинать новую войну, выступая в роли союзника Велгона. Его сдерживали прогнозируемые торговые потери и стоящие на границе русские дивизии. Вятежский хребет надёжно перекрывали горно–егерские части, на равнинном Вольногорье стояли регулярно сменяемые с фронта войска. Велись тайные переговоры с правительством Северной Раконии об её вступлении в войну. Северораконцы не желали мириться с потерей военно–морской базы Алезунда и восточных территорий. Реваншисты желали переиграть итоги войны с Велгоном 138–140 годов. Но их пыл сдерживала сильнейшая военная машина Велгонской Народной Армии. Однако предварительные договорённости русской дипломатии заключить удалось.

После устранения призрака смуты, Краснову пришлось разделить группу. Красевич и Семёнов с головой окунулись в дела разведупра, чаще пересекаясь с генералом Острецовым нежели с остальными. Хельга наконец получила возможность спокойно заняться оборудованием нового корпуса центрального военного госпиталя в Светлоярске, сутками занималась монтажом и настройкой изъятых с "Реликта" универсальных блоков регенерации, подбором и обучением персонала. Результатом её усилий явился набор первой группы увечных ветеранов.

Как не жаль было отрывать её от госпиталя, но Краснов в скором времени намеревался подключить Хельгу к исследовательской работе. В архивах попались материалы по законсервированным убежищам в пустошах, построенным полвека назад. Тогда прежнее правительство Новороссии финансировало несколько научных и военно–исследовательских экспедиций. Но построенные убежища через несколько лет пришлось законсервировать по самой банальной причине — нехватка средств и невозможность быстрого получения отдачи. Также попались обрывочные сведения по подземным бункерам, оставшимся от темискирского гарнизона прежней ещё цивилизации. Какие секреты могли таить эти бункеры — вопрос открытый, но если хотя бы часть технического наследия предков могла оказаться сохранённой, то игра стоила свеч. Трудность возникала даже не в возможности установления координат, а в том, что искать придётся в пустошах. Искать среди заражённых радиацией и химией земель.

Ещё одним направление работы Краснов выбрал привлечение к базам данных "Реликта" местных технических гениев. К сожалению, на корабле было мало материалов по современным технологиям, всё–таки никто в Организации не предполагал, что корабль может пропасть в локусе планеты с примитивным техноуровнем развития. Однако кое–что имелось. В основном материалы по химическим, металлургическим и биологическим технологиям. И теперь над этим корпели местные умы и приставленный к ним Оракул в роли организатора и технического директора. Имелись некоторые данные по современным системам связи, энергетике, генетике и евгенике, но воспользоваться этим богатством не представлялось возможным. На планете попросту отсутствовали необходимые промежуточные пласты знаний, то есть теории, технологии и вообще понятийные аппараты.

Постепенно Краснов начинал привлекать Оракула к вопросу поисков и разведки древних городов. Интересовало прежде всего золото. Ну или другие драгметаллы. Вопрос этот был насущным и совершенно не второй степени важности. Завершая третий год войны, Новороссия начинала задыхаться от нехватки средств. А золото — это двигатель войны, к тому же включить печатный станок здесь и в голову никому не придёт. Корабельный запас драгметалла Краснов вычистил ещё месяц назад, что позволило министру финансов рассчитаться по некоторым внутренним займам и запустить в производственный цикл новые цеха. Но отданного золота и платины для сколько–то–нибудь ощутимого роста производства оказалось, конечно, не достаточно. За прошедший год с большим трудом Новороссия смогла сравняться с Велгоном по выпуску поршневых истребителей и штурмовиков и почти догнать по выпуску танков. Но в остальном военное производство Велгона оставалось более массовое. Теперь приходилось жалеть про щедрость в адрес аргивейского консульства. Впрочем, это лишь капля в море.

Итак наступал новый 153–й год темискирского календаря. Год больших свершений и больших надежд.

Тыл Невигерского фронта. 8 февраля 153 г. э. с.

Городок Антоль продолжал жить тихой размеренной жизнью, словно и не было никакой войны. Редкие здесь авто, а чаще извозчики неспешно возили клиентов по очищенным от снега улочкам, пешеходы спешили по своим делам, торговцы привычно завлекали вывесками в свои лавочки и магазинчики. Полицейские же, как водится по старой тевтонской традиции, словно бы и не заметили смены власти и присутствия чужой армии, они не сменили даже шевроны с эмблемами прежнего хаконского министерства общественной безопасности и всё также исправно патрулировали перекрёстки, ловили мелкую уголовную шушеру и сообщали иногородним как пройти на какую–нибудь улицу. Война Антоль обошла стороной, он был взят с ходу и без единого выстрела. Можно сказать со всей уверенностью, что Антолю повезло. Не то что соседнему городку со смешным названием Рожа, треть которого после четырёхдневных боёв лежала в руинах.