— Но, Учитель, где я теперь найду иностранца? Он убежал вчера, когда начала трястись земля.

Учитель сделал знак маленькому Канне — тот опять проворно, как в прошлый раз, поднялся с места, подбежал к полочке между валунов, вернулся оттуда с книгой и положил ее перед Ли-Ванем на ковер.

— Взгляни, Ли-Вань: эту книгу братья нашли сегодня утром в кустах — там, где толстые ветки дерева перевешиваются через монастырскую стену. Никто из нас в Бань-Тао не читает таких книг.

Ли-Вань посмотрел название: «Основы Бухгалтерского Учета.

Вводный курс». Взяв книгу в руки, перевернул обложку и увидел на обороте приклеенный бумажный кармашек, на котором синей печатью было оттиснуто: «Книга является собственностью вестминстерской Школы Бизнеса». В графе «Выдана» под множеством перечеркнутых фамилий значилось: «Теодору Звеллингеру на студенческий билет номер: 472616; возврат не позднее 01.01–05». Ниже стоял штемпель школы: «Лондон, Вестминстер, ул. Мэрильбоун» — Эту книгу потерял избранный, когда ночью перелезал через стену монастыря, — сказал Учитель. — Следуя за ним, ты найдешь Врата.

— Ты сказал «найдешь» — разве мы не отправимся за избранным все вместе?

Учитель покачал головой.

— В нынешнем циклы Лилы, кроме тебя, никто не в силах помочь Творящей Силе.

Он помедлил, потом сказал:

— Но помочь тебе найти ключ к тайне Падальщика кое-кто сможет…

Он поднял с ковра осколок камня.

— Ищи человека с этим именем, — он указал на надпись на камне, — Огненный Демон Земли в этот раз подсказал ему, как отыскать путь сквозь тьму к свету. Ищи этого человека, но найдя его, будь осторожен с ним. Он может быть друг, но может быть и враг. Кем бы он ни был, именно он поможет тебе повернуть ключ в Небесных Вратах правильно.

Наступило молчание. В сыром воздухе тихо щелкал огонь свечей.

Ли-Вань поднял голову:

— Когда мне надо будет ехать искать англичанина?

— Ты поедешь завтра.

Ли-Вань открыл рот.

— У меня даже нет паспорта, — растерянно произнес он.

— Твой паспорт мы давно подготовили, — сказал Учитель, — Билет на самолет был куплен сегодня.

Брат Инама, хитро улыбаясь, вынул из-за складки хитона и Показал Ли-Ваню маленькую красную книжицу и авиабилет в прозрачном конверте.

— И тебе не надо будет разыскивать избранного, — Учитель повернулся к старику, сидящему чуть поодаль на камне. — Брат Зонна уже нашел его в одной из гостиниц под горой.

— Нашел и узнал, что он сегодня вылетел в Бангкок, — прошелестел со своего места Зонна. — Ты полетишь вслед за ним завтра рано утром. Из Бангкока в Лондон вы с избранным летите одним рейсом.

Ли-Вань только покачал головой на такую предусмотрительность.

Взгляд его упал на черного мотылька, — тот по-прежнему сидел на золотом колесе небесной карусели за спиной Учителя. Словно почувствовав на себе взгляд Ли-Ваня, насекомое тяжело пошевелило мохнатыми крыльями…

Лиловый вечер опускался на гору, плескал тени на зеленую растительность, остужал пляжи, глядел в проступающее молодыми звездами небо.

На горе, за стеной монастыря Бань-Тао, в маленьком шалаше, сделанном из бамбука и пальмовых листьев, сидел у зажженной свечи Ли-Вань.

Все недолгие приготовления к путешествию были им уже сделаны. На столике в углу стоял мешок, в котором свободно уместились пожитки: пара чистых туник, белье, зубная щетка, маленькая статуэтка Будды и полинялый ватный заяц.

Тут же на столике лежала черная наременная сумка — в ней были паспорт, билет и кошелек с деньгами, переданный Ли-Ваню братом Инамой.

Ли-Вань сидел на полу и смотрел в окно: там, над разбросанными в траве хижинами братьев, над сиреневыми сумраками, выше хижин и пальм, закрытая тучами часть неба на миг прорвалась и в появившемся просвете заклубились предзакатные, залитые солнцем облака. Золотые кони с всадниками поворачивались на скаку, налетали друг на друга, — гривы коней вихрились, раны от копий на боках кровоточили багряным огнем…

Блик света упал на обломок Священного Камня, лежащий перед Ли-Ванем, и осветил буквы, казавшиеся шрамами…

Кому-то на земле огненный демон открыл путь во тьме к свету — в этот раз до прихода Яхи. Кто-то мог подсказать Ли-Ваню секрет того, как правильно повернуть ключ во Вратах, как суметь отличить Яхи от Падальщика…

Ли-Вань не был даже уверен, мужчина это или женщина… д может быть, это и вовсе не человек, а дух?

Имя было диковинное, имя было неведомое. Имя могло означать друга, имя могло означать врага. Имя было — Одра Ноэль.

В тот самый момент, когда профессор Лэнгдон подбросил вверх цилиндр с зашифрованной надписью, а профессор Тибинг, застыв с остекленевшими от ужаса глазами посреди зала, глядел, как капсула с уксусом должна была вот-вот неминуемо упасть на каменный пол и разбиться, в дверь позвонили.

Дипак крякнул от досады и бросил книжку в желтой обложке рядом с собой на лоскутное одеяло — ну что за?!..

Смуглые ступни опустились на пыльный розовый ковер; Дипак поднялся с кровати и как был босоногий, взъерошенный, в мятой, расстегнутой до пупа рубахе, прошествовал к дверям своей студии, заранее досадуя на кого бы то ни было, кто оторвал его в это утро от блистательного «Кодекса Да Винчи». Кому еще он по надобился в канун Рождества, когда вся школа разъехалась? Только тому, кто, как пить дать, ему самому абсолютно не нужен.

На короткий миг, пока он поворачивал замок, голову его все же посетила мысль о Счастливом Рождественском Случае. Рождество, конечно, не праздник для индуса, но все вокруг в Лондоне так с ним носятся, что поневоле сам начинаешь ждать от него чего-то такого… Вдруг сейчас откроется дверь, и с порога на него посмотрит, склонив голову, его новая соседка по дому — безумно красивая и слегка застенчивая девушка? Это будет дочь индийского магната, только что приехавшая в Лондон на учебу; она зайдет познакомиться с ним и попросит отсыпать ей немного сахара…

Дипак открыл дверь — приятная улыбка на его губах, предназначавшаяся дочери магната, мгновенно увяла. Нет, наполовину го запрос рождественские небеса все же выполнили. Перед ним, действительно, стояла соседка, — но только не незнакомка, а старая во всех смыслах, худая, как жердь, англичанка миссис Хисслер. Имела она вид, как и всегда, удивленно-оскорбленный, — такой будто ее остановили в воскресенье на улице по пути из церкви и предложили сняться в порнофильме. Впрочем нет, от таких предложений миссис Хисслер была гарантирована. Хобби у ведьмы было другое: она была старостой дома, где жил Дипак, и это давало ей законную возможность регулярно отписывать хозяевам квартиры Дипака доносы на него — о музыке, которая казалась миссис Хисслер слишком громкой (чуть громче ее скрипучего голоса), о вечеринках, которые нарушали покой других жильцов (на самом деле, только ее), и о запахах индийской кухни в прихожей, оскорбляющих ее идеал того, как должна пахнуть английская прихожая (то есть пылью и плесенью). Сейчас, кутаясь в засаленный стеганый халат, она с нескрываемым презрением смотрела на переносицу Дипака.

— Доброе утро, господин Бангари, — голос у миссис Хисслер был мелодичный, как скрип несмазанной двери, — У вас по-прежнему не работает звонок. Пришедший к вам почтальон вот уже десять минут названивает в квартиры другим жильцам!

— Спасибо, миссис Хисслер.

Империя не восстановилась. Чувствуя, что слишком мягко обошлась с гостем из бывших колоний, староста дома не сходила с места и продолжала сверлить Дипака взглядом.

— Хочу также вам напомнить, — ее руки уперлись в бока (она не порежется?), — про ваше обещание, данное мне две недели назад — вымыть стекла в окнах на улицу в вашей комнате.

— Да, миссис Хисслер, я помню.

— Я не просила вас помнить об окнах, господин Бангари, я просила их вымыть! Районные власти наложат штраф.