— Люди такие… Тупые.

— Знаете, в госпитали Фрэнки разорвал пожилой женщине горло зубами.

Я ощутил, как невольно попятился к двери. Это парень не давал мне продыху.

— Правда? Это ужасно.

— А еще слышали, как он говорил на другом языке.

Я не ответил.

— Так что вот моя теория, Вонг. Она заключается в том, что прошлой ночью Фрэнки заезжал сюда. Думаю, он состоял в вашем маленьком культе. Думаю, вы с вашим другом промыли ему мозги, может быть, подсыпали наркоты, сказав, что это наделит его волшебными силами, или чем вы там увлекаетесь. И я думаю, из-за этого он и покалечил кучу народу.

— Вы заявляете, что у вас сверхточный детектор брехни, и сами выдвигаете такую теорию? Что пара местных придурков обладает силами контроля над разумом? Мне даже хочется, чтобы вы предъявили мне такое обвинение. Суд будет чрезвычайно забавным.

Он улыбнулся самой тревожащей улыбкой, которую я видел и сказал:

— Мне нравится этот разговор. Думаю так. Вы обеспечили меня тем, что я люблю больше всего – загадкой. Понимаете, мне все наскучивает, очень быстро. Большинство дел вгоняют меня в сон. Всем понятно, кто преступник, все остальное – просто рутина, попытки набить шкаф уликами, которые прокурор предъявит на суде. А это? Я словно ребенок за неделю до Рождества, трясущий коробки под елкой, чтобы узнать, что внутри. Я только потряс ваши и, ребята, там что-то реально классное.

Он открыл дверь. В его руке появилась визитка.

— Позвоните мне, если вы решите побольше рассказать об этом и сэкономить время нам обоим. А если нет, мы с вами еще увидимся.

Когда я услышал, как Порше с ревом пронесся мимо дома десятью минутами спустя, я все еще стоял в гостиной и пялился на дверь, через которую вышел детектив. Я взмок, словно бутылка с пивом на пляже.

Выудив телефон, я набрал Джона.

Автоответчик.

Эта ночь не была самой длинной в моей жизни, но приближалась к этому. Я получил свою порцию бессонных ночей в ужасе и разработал весьма неплохую систему выживания, включающую лишь мысленную концентрацию, позитивное мышление и амфетамины. Не волнуйтесь, мне его назначили. Ну или по крайней мере тому парню, который мне их продал.

Я был готов к будущей яростной схватке, но это была проблема Дневного Дэвида. Ночной Дэвид просто пытался остаться в живых. И это работало. Я был на крыльце, когда потоки света начали пробиваться через ветви деревьев на моем дворе, и я почти закричал при виде их. Насколько я помню, впервые в жизни я видел два восхода подряд.

Как ни странно, к этому моменту я был слишком взвинчен, чтобы спать. И не только из-за оранжевых капсул, растворяющихся в моем организме. За время долгого ожидания я разработал план действий. Сперва, выкинуть хлам из моего сарая и где-нибудь его похоронить. Может быть, в реке. Затем уехать из города на время. Пусть все уляжется. Куда ехать? Неважно. Я мог ехать куда угодно. Автостопом до Сан-Франциско и пожить на пляже. Присоединиться к цирку. Где – неважно. Я осознал, что моя жизнь шла по накатанной колее. Нужно было встряхнуться. Сбросить вес. Научиться карате. Стоп, я что случайно проглотил четыре пилюли вместо двух? Ух ты.

Этот момент показался мне удачным, чтобы принять душ. Моя корзина для белья все еще была перевернута. Я приподнял её на несколько дюймов и запихнул туда снятую с себя одежду. Я двинулся к ванной…

Молли заялала Она глядела на дверь, и я слышал, как подъехала машина. Услышав Creedence, я глянул через занавеску и узнал старый Кадиллак Джона. Слава богу.

На крыльце раздались шаги, я крикнул:

— Не входи пока, я не одет. Дай мне минутку.

Дверь открылась за моей спиной.

Я обернулся и оказался лицом к лицу с Фрэнки Бёрджессом.

Фрэнки открыл рот. Тонкая струя жидкости брызнула вместо приветствия. Я хотел выбросить вперед рук, чтобы прикрыть лицо от чего бы то ни было, но еще до того, как мышцы успели прийти в движение, произошел удар и голубоватая вспышка. Я почувствовал, как пол ударил меня в спину. В ушах звенело, я пялился в потолок, смутно понимая, что та дрянь, которой Фрэнки в меня плюнул, вспыхнула в воздухе с такой силой, что свалила меня с ног.

Оглушенный, я моргнул. Фрэнки встал надо мной. В каждой руке у него было что-то, напоминающее красно-белые пакеты с продуктами. Он прошел в спальню. С пола я видел за распахнутой дверью Кадиллак и успел принять осознанное решение бросится туда и нагишом отправиться в поездку по Америке, прежде чем рука обвилась вокруг моей шеи.

Фрэнки, обладавший теперь силой нескольких Фрэнки, поднял меня на ноги и протолкнул меня в спальню.

Молли лаяла. Она пронеслась мимо нас через дверь во двор а дальше, не переставая лаять по пути. Подмогу она не вызовет.

Теперь я видел спальню, но не мог понять, что здесь происходит. На моей кровати лежали четыре огромных белых окровавленных птицы.

Куры? Индейки?

Я пытался разгадать ситуацию. Птицы для меня? Вроде подарка или подношения? Они лежали на моим белье, пропитывая его кровью, словно ацтекское жертвоприношение на алтаре.

— Э, спасибо тебе за индеек, Фрэнки, - сказал я, - Тебя все еще Фрэнки зовут?

— Заткнись, - голос Фрэнки был приглушен, словно он говорил с набитым ртом.

Он удерживал меня на месте, и вместе мы внимательно смотрели на кровать... Зачем?

Рука Фрэнки – сломанная – производила странное ощущение. Что-то длинное и сухое обвилось вокруг моего туловища. Я не смотрел вниз.

На кровати появилось движение. Белье шевелилось, словно некто тыкал в него пальцами из-под матраса и шевелил ими. Несколько их. Десятки пальцев.

Я услышал, как рвется ткань. В белье образовалась прореха, и крошечная версия одного из тех пауков – не длиннее двух дюймов – вылезла оттуда. Он направился прямо к ближайшей индейке. За первым сразу же последовал второй. И еще. Через секунды моя кровать кишела десятками паучьих личинок, словно кусок мяса опарышами.

Собрав каждую унцию силы, адреналина и ужаса, какие я только смог в себе найти, я вывернулся из захвата Фрэнки и бросился к двери. Я успел вбежать в гостиную прежде чем Фрэнки сбил меня с ног. Я перевернулся и, лежа на спине, двинул Фрэнки по лицу со всей силы. Думал, руку сломал. Он помотал головой и прижал мои руки, зажав грудь между ног. Я посмотрел в его глаза и в глубине увидел взгляд перепуганного юноши. Он что-то шипел из глубины глотки. Наклонился ко мне, но я не мог разобрать слов, только звуки тяжелого дыхания, словно у старика на искусственном дыхании. Он склонился еще ближе, и я учуял его дыхание.

— Они повсюду, - прошипел он, - Понимаешь? Они повсюду.

— Фрэнки! Ты меня слышишь? Слезь с меня!

А потом я увидел. Когда Фрэнки открыл рот, предо мной предстал паук. Его язык был там, где раньше был язык Фрэнки, за зубами. Он просто захватил нижнюю часть его черепа. Я вспомнил, как его нога вклеилась в мое плечо и поежился. Теперь паук был частью Фрэнки. Может быть, теперь паук уже был самим Фрэнки.

Торопливые шаги на крыльце. Мы с Фрэнки оба взглянули на дверь, и увидели ввалившегося Джона.

— ДЖОН! ОН РАЗМНОЖАЮЩИЙСЯ! – заорал я.

Джон не остановился. Он перевернул кофейный столик с криком:

— ТВОЙ КЛЮЧ! МНЕ НУЖЕН КЛЮЧЬ ОТ ТВОЕГО САРАЯ!

Ключ от сарая? Что он собирался делать? Одолжить мою газонокосилку?

— Послушай, - зашипел Фрэнки, снова глядя на меня. Я понял, что он пытается говорить через паразита, и это дается ему нелегко, - Они повсюду. Это может быть кто угодно. Понимаешь, кто угодно.

Фрэнки закричал. Длинное членистое нечто вылезло из его рта, из прячущегося там паразита. Оно выглядело как черный червяк, но длиннее и с маленьким шипом на конце, как на хвосте у скорпиона. Я ожидал, что эта штука ужалит меня или что-то в этом роде, но вместо этого оно изогнулось к глазу Фрэнки. Фрэнки слова закричал – червеобзразная штука воткнулась ему в глаз.

Я услышал рев заводящегося маленького двигателя снаружи дома. В моем воображении появилась безумная картина, как Джон огибает дом газонокосилкой с криком: «Спасибо, что одолжил!», прежде чем кинуть её в машину и уехать.