На полубаке появился вахтенный старшина.

— Мистер Кифер, капитан вернулся, мистер Гортон просит вас к себе. И как можно скорее.

— Гортон? Я думал, он спит.

— Он только что позвонил из кают-компании, сэр.

Кифер поднялся, поправил кобуру и зевнул.

— Распекать будет, это уж точно.

— Капитан увидел, что тебя нет на посту, — сказал Марик. — Желаю удачи, Том. Помни о философии.

— Господи, как все надоело, — воскликнул Кифер. Марик скрылся в малярной кладовой.

Кифер застал помощника капитана в кают-компании. Тот сидел в кресле в нижнем белье и пил кофе. Вид у него был сонный и раздраженный.

— Господи, Том, — сказал Гортон, — сколько же можно нарываться на неприятности? Какого черта тебя не было на месте, когда вернулся командир?

— Ну ты, юный и упитанный лицемер, — ответил Кифер. — Не ты ли учил меня нести вахту по всем правилам, а сам спал напропалую все свои вахты в порту, до тех пор пока не стал старпомом…

Гортон резко поставил чашку и блюдце на подлокотник кресла, расплескав кофе.

— Мистер Кифер, мы обсуждаем только сегодняшнюю вахту, — произнес он, — и выбирайте тон, когда со мной разговариваете.

— Полегче, Берт. Не кипятись. Я не хотел тебя обидеть. Что, старик распекал?

— Угадал. Ты можешь думать о чем-нибудь еще, кроме своего чертова романа? Неужели нельзя быть поосторожнее в первую ночь, когда новый капитан на корабле?

— Виноват. Я об этом думал, но мы со Стивом заболтались, и я забыл посмотреть на часы.

— Ну, это еще не все. Какого черта Кейт забыл на «Моултоне»?

Кифер поморщился.

— Это уж слишком, Берт. С каких это пор дежурное подразделение не может пойти на соседнее судно?

— С таких. Прочти устав караульной службы. Почему он не отпросился у меня?

— Он заходил к тебе. Ты спал.

— Нужно было разбудить.

— Берт, до сих пор каждый, кто тебя будил по каждому дурацкому поводу, получал пинок под зад.

— Ну, сегодня совсем другое дело. Отныне мы живем по уставу и без дураков…

— Ну ладно, ладно. Все ясно и понятно… Будем знать.

— А пока, — сказал Гортон, глядя в пустую чашку, — тебе запрещено покидать корабль в течение двадцати четырех часов.

— Что? — вспыхнул Кифер. — Кто это решил?

— Я, черт побери, — рявкнул старпом. — Доволен?

— Весьма. Если ты думаешь, что можешь шпынять меня правилами, которые никто не выполняет уже целых два года, и навешивать дисциплинарные взыскания…

— Заткнись! — оборвал его Гортон.

— У меня свидание завтра вечером. Я отменил его сегодня, и не собираюсь отменять его снова. Если тебя это не устраивает, поди скажи капитану, что я отказываюсь повиноваться, и можете отдать меня под трибунал…

— Придурок, неужели ты думаешь, что это я тебе запрещаю? Пойми ты своей тупой башкой, что ситуация изменилась. Я буду в положении человека, которого все ненавидят. Хорошо, согласен. Я старпом на корабле, и я исполняю свои обязанности, слышишь ты?

В дверях показалось бледное лицо радиста.

— Прошу прощения, мистер Кифер, не знаете, где я могу найти мистера Кейта? Его нигде нет.

— Что случилось?

— Срочное сообщение. «Кайн» должен выйти в море.

Кифер взял листок радиограммы.

— Ясно.

Радист удалился.

— От кого? — спросил Гортон.

— От командования силами обслуживания Тихоокеанского флота.

Хмурое лицо старпома оживилось.

— Тихоокеанская служба? Срочное? Может, это прибрежный конвой? Расшифруй и поскорее. Вот так.

Кифер сел за раскодирование. Обработав полтора десятка слов, он остановился, выругался и возобновил работу, но уже без прежнего энтузиазма.

— Ну, что там? — спросил старпом.

— Точно, конвой, — безразлично ответил Кифер. — Но ты чуть-чуть ошибся, градусов на 180.

— Только не это, — простонал Гортон.

— Это. — Ответил Кифер. — «Кайн» идет в Паго-Паго.

На следующий день Вилли заступил на вахту на мостике в качестве младшего дежурного офицера. Утро было чудесное, солнечное и благоухающее. Ярко голубела вода в бухте, а на желто-зеленые холмы Оаху ложились тени тяжелых облаков, плывших с севера, с гор, и без дождя отдававших свою влагу южной стороне острова. Вилли позавтракал яичницей с кофе. Приятное возбуждение, охватывающее экипаж корабля перед выходом в море — неважно, куда он направляется, — охватило и его. Паго-Паго находился вдали от театра военных действий, был почти таким же безопасным местом, как Гавайи, но лежал дальше к юго-западу. Это был край, воспетый Сомерсетом Моэмом. Наконец Вилли дождался романтического приключения. Наконец будут встречи с подлодками, и он наверстает упущенное за месяцы, проведенные за роялем в Пёрл-Харборе.

Капитан Квиг поднялся на мостик, улыбающийся и бодрый, и приветливо поздоровался с каждым матросом и офицером. Вилли узнал узкую синюю книжку у него под мышкой: «На мостике эсминца» — руководство по управлению кораблем.

— Доброе утро, капитан. Дополнительные швартовы убраны, — сказал Вилли, щегольски отдав честь.

— А, доброе утро. Благодарю вас, благодарю вас, Вилли.

Квиг перегнулся через поручни, окинув взглядом швартовы.

«Кайн» был ошвартован к «Моултону», который носом и кормой стоял на рейдовых бочках. Оба корабля стояли в дальнем углу Вест-Лоха, узкого входа в бухту. Впереди, за кормой и по правому борту были мели. У «Кайна» было несколько сот ярдов углубленного канала, по которому можно было выбраться из этого угла.

— Прижали нас, а? — шутливо сказал Квиг Марику и Гортону, которые стояли у борта, с интересом ожидая первых действий нового капитана. Оба офицера почтительно кивнули.

— Отдать швартовы! — приказал Квиг.

На палубу «Кайна», извиваясь, полетели швартовы.

— Швартовы отданы, сэр.

— Отлично.

Квиг оглядел рулевую рубку, облизнул губы, бросил книгу на стул и произнес:

— Ну, поехали. Обе машины малый ход назад!

Корабль задрожал, и все произошло так быстро, что Вилли не успел сообразить, что случилось. «Кайн» дал задний ход, и острая лапа поднятого якоря пропорола носовую обшивку соседнего судна, погнув несколько леерных стоек, и две из них вырвала с корнем. Затем, издав ужасный скрежет, «Кайн» пропорол обшивку мостика «Моултона», снес два ящика со снарядами и антенну, которые с грохотом упали в воду. Капитан Квиг орал беспорядочные команды рулевому и машинному отделению. Трубы извергали клубы черного дыма. Последовали секунды замешательства, криков и беготни по палубе. Затем все кончилось. Накренившись градусов на десять, «Кайн» плотно увяз кормой в илистом грунте у берега.

Наступила зловещая тишина. Капитан Квиг, казалось, был здесь единственным человеком, сохраняющим невозмутимое спокойствие.

— Ничего, ничего, первый блин комом, — сказал он, улыбаясь.

— Мистер Гортон, ступайте на корму и посмотрите, нет ли там повреждений?

Он просигналил капитану Сэммису извинения за случившееся. Через несколько минут, с трудом двигаясь по накренившейся палубе, вернулся Гортон и доложил, что видимых повреждений на корпусе нет, и только гребные винты врезались в грунт до самого основания.

— Ничего, небольшая грязевая ванна никогда еще не выводила винты из строя, — сказал Квиг и, глядя в сторону гавани, добавил — Пожалуй, придется их слегка почистить.

— Думаю, что нам придется доложить о случившемся командованию силами обслуживания, — произнес Гортон. — Надо отдать приказ, пожалуй…

— Может, придется, а может, и нет, — ответил Квиг. — Видите этот буксир? Вон там, у мыса? Вызовите его семафором.

Буксир быстро свернул из главного фарватера и, пыхтя, пошел по направлению к Вест-Лоху. Вскоре буксирный трос был закреплен, и «Кайн» без труда стянут с мели. Квиг прокричал в мегафон благодарность капитану буксира, седому боцману, который, сердечно помахав в ответ рукой, увел буксир.

— Ну, с этим все, — сказал Квиг Гортону. — И никаких рапортов командованию, Берт. Нечего поднимать шумиху по пустякам. Обе машины малый вперед!