Эта мысли промелькнула в голове Терехова между двумя вдохами и он кивнул изображению Фитцджеральда на маленьком экране связи над своим правым коленом.

— В настоящий момент она находится в сорока шести световых минутах от звезды и в тридцати четырех с лишним световых минутах от Бандита Один. С учётом ограниченности скорости света и перемещения Бандита Один за время передачи, это даёт нам ещё тридцать шесть минут, что бы там ни случилось.

— Да, сэр, — согласился Фитцджеральд и они улыбнулись друг другу. — Как вы полагаете, кэп, насколько близко они подойдут до того, как, наконец, обнаружат, что мы навешали им лапши на уши? — затем поинтересовался старпом.

— Трудно сказать. — Терехов пожал плечами. — Они гонятся за нами два часа. После такого долгого времени мысль о том, что мы торгаш, довольно прочно засела в их головах. Даже наилучшие тактики имеют наклонность видеть то, что им уже "известно", даже после того, как начинают возникать несообразности. Дистанция сократилась до двухсот семидесяти трёх световых секунд и они гасят скорость чуть больше двух минут, так что догоняют нас со скоростью больше тридцати трёх тысяч километров в секунду. Мы сумели достаточно высоко "подняться" над ними, чтобы они не смогли как следует заглянуть в кормовой проём нашего клина, так что тот сенсорный образ, который они видят, всё еще тот, который мы желаем, чтобы они видели. То, что они не маневрируют более настойчиво, чтобы на нас взглянуть, мне представляется ещё одним признаком того, что они заглотили нашу приманку с торговцем целиком, вместе с грузилом и поплавком. Так что я бы сказал, что у нас есть довольно неплохие шансы на то, что они до последнего момента не будут понимать, что одурачены.

— Если Бандит Три не пошлёт предупреждение, — заметил Фитцджеральд.

— Если их ускорение не изменится ещё тридцать минут, — ответил Терехов, — расстояние должно сократиться меньше чем до семидесяти миллионов километров, а скорость, с которой они нас настигают, будет лишь чуть выше двадцати четырех тысяч километров в секунду. — Его ухмылка заставила бы позеленеть от зависти любую акулу Старой Земли. — Даже наши ракеты не достанут их на таком расстоянии, однако они будут лететь к нам, вглубь гравитационного колодца, а наше базовое ускорение выше. — Он покачал головой. — Они влипли, Анстен. И с каждой минутой их положение только ухудшается.

— Да, сэр, — согласился Фитцджеральд. — Только вот, чем ближе они подходят, тем глубже мы входим в зону досягаемости их оружия.

— Верно, но на случай, если мы пойдём прямо на них, у нас есть носовая стена, а у такого старого корабля как Бандит Один её нет. Совершенно невозможно дооснастить корабль носовой стеной, не распотрошив полностью отсеки его носового импеллерного кольца, что возвращает нас к вопросу об их реакторах. Если бы они решили потратить время и деньги на установку оборудования, необходимого для создания носовой стены, то одновременно заменили бы и реакторы, так что если нет одного, то нет и другого. Добавьте сюда наше преимущество в дальности полета ракет, наличие "Призрачного Всадника" и превосходство системы управления огнём и вам понравится наше преимущество перед ними обоими практически на любой дистанции.

Фитцджеральд согласно кивнул, однако его беспокоило что-то в выражении лица и в голосе Терехова. Его арктически-голубые глаза были ярче обычного, практически лихорадочно горели, а пыл в голосе капитана превосходил всегдашнюю уверенность. Западня Терехова сработала блестяще и Анстен Фитцджеральд был готов держать пари, что остальная часть его замысла тоже пройдёт как предполагалось. Однако оставалось фактом то, что Терехов преднамеренно стремился к бою с двумя вражескими кораблями, а сам замысел предполагал подпустить их на относительно короткую дистанцию на относительно низких относительных скоростях, которые также дадут Бандитам прекрасный шанс выйти на дистанцию эффективного огня по "Гексапуме". В любом ракетном бою хевы уступали им практически наверняка именно в той степени, которую и предполагал Терехов. Однако даже устаревший крейсер типа "Марс" был крупным, хорошо вооруженным кораблём и если он сумеет выйти на дальность стрельбы энергетического оружия до того, как будет выведен из строя…

— Надеюсь, у Абигайль тоже дела идут хорошо, — произнёс он.

— Я тоже, Анстен, — отозвался Терехов намного более серьёзным голосом. — Я тоже.

— Очень хорошо, лейтенант Хернс, — приказ на проведение атаки появился и на коммуникационном дисплее капитана Эйнарссона, и тот не стал дожидаться, пока Абигайль официально доложит о его поступлении. Несмотря на свои возможные сомнения относительно женщин-офицеров, Эйнарссон явно ничуть не больше самой Хернс был заинтересовано в пустой трате драгоценного времени. — Похоже, теперь ваш черёд. Удачи. Эйнарссон, конец связи.

— Благодарю вас, сэр, — отозвалась Абигайль и повернулась к Рагнхильд. Абигайль была прекрасным пилотом, однако знала, что по своим способностям далеко не дотягивает до Рагнхильд, и была совершенно готова передать пилотирование гардемарину.

— Расстыковываемся, — негромко произнесла она.

— Есть, мэм. Расстыковываемся, — твёрдо ответила Рагнхильд и Абигайль ощутила вибрацию, когда тяговый луч отпустил бот и маневровые ракетные двигатели начали отводить его от "Росомахи".

Она оставила эту часть работы Рагнхильд и включила канал связи со вторым ботом.

— Хок-Папа-Три, говорит Хок-Папа-Два. Поступило разрешение на атаку. Повторяю, поступило разрешение на атаку. Немедленно расстыковывайтесь. Повторяю, немедленно расстыковывайтесь и поднимайте клин сразу после выхода из зоны безопасности. Папа-Два атакует цель альфа; Папа-Три атакует цель бета. Подтвердите распределение целей и приготовьтесь к бою.

— Хок-Папа-Два, Папа-Три расстыковывается, — раздался голос Аикавы Кагиямы в наушнике Абигайль. — Подтверждаем распределения целей: Папа-Два атакует цель альфа; Папа-Три атакует цель бета.

— Замечательно, Папа-Три, — произнесла Абигайль не отрывая глаз от находящегося перед нею экрана прицела.

Оба бота завершили расстыковку с ЛАКами-носителями ещё пока Аикава продолжал говорить. Ожили маршевые ракетные двигатели, бросив боты вперед с ускорением почти в сто g. По сравнению с импеллером ускорение было невелико, однако оно значительно превышало обычное ускорение, развиваемое ракетными двигателями. Их главной задачей было обеспечение последней стадии сближения при стыковке или любых других маневров бота в непосредственной близости от другого космического корабля. Импеллерный клин бота был ничтожен по сравнению с импеллерным клином межзвёздного корабля или даже ЛАКа, однако, тем не менее, при контакте был смертельно опасен для любого материального объекта. Контакт же с более крупным и мощным клином сожжёт импеллерные узлы бота со столь же катастрофическими последствиями, как и прямое попадание гразера корабля стены. Поэтому Хок-Папа-Два и Папа-Три должны были отойти как минимум на десять километров от ЛАКов — и друг от друга — для того, чтобы система безопасности позволила их узлам активизироваться полностью.

К счастью, инженеры, разрабатывающие проекты малых судов КФМ, осознавали вероятность возникновения критических ситуаций и строили боты Флота с учётом этого. Ракетные двигатели были намного мощнее, чем требовалось для обычных условий эксплуатации, хотя при работе на максимальных режимах их ресурс был относительно невелик. Плохо было то, что при опущенном клине на ботах не действовал компенсатор инерции, что заставляло полагаться только внутренние гравитационные панели. Панели делали что могли, однако никак не могли заменить собой компенсатор и на плоть команд ботов навалилось более пятнадцати g ощущаемого ускорения.

Ускорение давило подобно длани разгневанного архангела. Из лёгких Абигайль вырывался хрип, однако она знала, чего ожидать, а её скафандр стискивал конечности и торс, заставляя кровь вернуться в мозг. Абигайль игнорировала телесные неудобства, ощущая, что бот как живой вибрирует от мощи ракетных двигателей и следя сквозь опустившуюся перед глазами серую пелену за отсчётом времени, продолжавшем свой бег по мере того, как росло расстояние до "Росомахи". Затем её взгляд прыгнул обратно к экрану прицела.