Ранхильд улыбнулась лейтенанту в ответ и снова вернулась к проецируемому на лобовое стекло дисплею. Её бровь поднялась в изумлении при виде полудюжины отлетающих от корпуса грузовика панелей. Одно из внезапно появившихся отверстий находилось практически прямо перед ботом, и она заметила что-то внутри. Это был расплывчатый, едва различимый силуэт, однако в нём было нечто до боли знакомое и он, похоже, поворачивался в её сторону.

— Боже, это же!..

Рагнхильд Павлетич так и не успела закончить свою мысль.

Вселенная врезала Хелен Зилвицкой кулаком под дых. Чем ещё можно было объяснить её внезапный хриплый выдох. То, что сердце её остановилось, а дыхание замерло после того как Хок-Папа-Один возорвался.

"Лазерный кластер ПРО", — прозвучал у неё в голове холодный голос, голос чёткий и педантичный — конечно же чужой голос, а не её собственный.

Шок от очевидной, самоубийственной глупости увиденного ими парализовал всех офицеров на мостике "Гексапумы". Всех, кроме одного.

— Лазерным кластерам — силовая нейтрализация! — рявкнул капитан Айварс Алексович Терехов. — Огонь!

— Ах ты долбанный кретин! — взвыл Дуань.

Ухватив Эгервари за шею сзади, он рванул его неистовым напряжением плечей и рук, и безопасник вылетел из своего кресла. Дуань хотел всего лишь оттащить маньяка подальше от тактического пульта, пока тот не сотворил ещё большую глупость — хотя что ещё более глупое он мог сделать! В этом Дуань преуспел, однако мощь неистового, панического рывка, которым он оторвал Эгервари от пульта, заодно сломала тому шею как сухую ветку.

Труп ещё не коснулся палубы, когда "Гексапума" открыла огонь.

Дистанция была меньше четырёх тысяч километров.

На таком расстоянии лазеров ПРО, способных сбивать неистово маневрирующие подлетающие ракеты на дистанции шестьдесят-семьдесят тысяч километров, было более чем достаточно для обстрела любой небронированной цели, не защищённой гравистенкой или импеллерным клином. Боевой корабль редко получал возможность использовать свои лазеры ПРО даже против вражеских ботов, не говоря уже о стрельбе по другим кораблям, поскольку не находилось безумцев, отказывающихся сдаться после приближения боевого корабля на такое расстояние.

Во всяком случае, обычно.

"Марианне" очень повезло, что лазерные кластеры "Гексапумы" имели намного меньшую мощность, чем бортовые энергетические орудия. Любой из гразеров тяжёлого крейсера пробил бы корпус грузовика навылет и, возможно, тем самым заодно и разорвал бы его пополам. Лазерные кластеры этого сделать не могли, однако они усеивали оба борта "Гексапумы" десятками, а Королевский Флот Мантикоры верил в необходимость быть постоянно готовым ко всему. Насколько бы редкостной ни была вероятность использования оружия самообороны для нанесения удара, Бюро Вооружений продумало, как это лучше всего делать, когда представится такая возможность, и нажатие карающего пальца Наоми Каплан активировало давно готовый план ведения огня. Тактический компьютер на короткое — очень короткое — мгновение задумался над поступающей от активных сенсоров информацией, определил цели, назначил им приоритеты, выделил для их обстрела конкретные установки и открыл огонь.

"Гексапума" полыхнула кинжалами когерентного света. Каждый из восьми лазеров кластера мог произвести один выстрел в шестнадцать секунд. Таким образом каждый из лазерных кластеров правого борта "Гексапумы" мог выстрелить раз в две секунды. Обшивка "Марианны", казалось, взорвалась. Вспышки лазерных кластеров прошлись по её корпусу тщательно, методично, практически не имея возможности промахнуться с такого нелепо ничтожного расстояния. "Гексапума" словно когтями рвала судно, осмелившееся убить её бот. Лазеры хлестали его жгучими энергетическими бичами, круша и уничтожая, сметая вооружение, сенсоры, импеллерные узлы.

Потребовалось ровно двадцать три секунды с момента отдачи Тереховым команды на открытие огня, чтобы превратить судно, только что убившее восемнадцать его подчинённых, в разбитый, искорёженный остов, который никогда уже не сможет самостоятельно летать.

Выли сирены. Мостик подпрыгивал и трясся как лодчонка в шторм, пока корпус "Марианны" — четыре миллиона тонн — содрогался в агонии. Энергетические удары сыпались на "Марианну", пока "Гексапума" в ярости срывала металлическую плоть с её костяка.

Повсюду внутри корпуса "Марианны" раздавались и другие звуки. Крики людей, не электроники, хотя — по большей части — очень недолгие. Лазерные кластеры можно было считать слабыми по сравнению с настоящим бортовым оружием, однако из пробитых ими дыр хлестал воздух. Отчасти из грузового трюма, но в основном из обитаемых помещений. Из импеллерных отсеков, разодранных лазерными когтями и выбросивших мужчин и женщин в рабочих комбинезонах и рубашках с короткими рукавами в беспощадный вакуум. Из внутрикорабельных проходов около накрытых огнём лазерных кластеров "Марианны". Из кают, соседствующих с её бортовыми лазерами. Из судовой столовой, располагавшейся за главным бортовым сенсорным массивом.

До того, как "Гексапума" открыла огонь, на борту "Марианны" находилось пятьдесят семь человек. Для торгового судна это была необычно многочисленная команда, однако большинству торговых судов никогда не приходилось беспокоиться о грузе доведённых до отчаяния рабов.

К тому моменту, когда тело Зенона Эгервари рухнуло на палубу и замерло, в искорёженных останках судна в живых оставались всего лишь четырнадцать человек.

— Прекратите огонь! — раздался из коммуникатора искажённый от ужаса голос. — Ради всего святого, прекратите огонь! Мы сдаемся! Сдаемся!

Лицо Айварса Терехова казалось отлитым из стали. На его обзорный экран было выведено изображение быстро рассеивающихся обломков бота Рагнхильд Павлетич. Обломки были очень, очень малы.

— Кто говорит? — замерзший гелий был бы теплее этого голоса.

— Это… это Дуань Биньянь, — говоривший задыхался, заикался и подвывал в ужасе. — Я… я был капитаном, но Богом клянусь, я не приказывал этого! Клянусь!

— Приказывали вы или нет, всё равно вы несёте за это ответственность, капитан, — сказал Терехов с внушающей ужас выразительностью. — Я вышлю второй бот, который доставит взвод морпехов в боевой броне. При первом же признаке неповиновения они будут стрелять на поражение. Вы поняли, капитан?

— Да! Да!

— Тогда поймите ещё кое-что. Вы только что убили военнослужащих Звёздного Королевства Мантикора. Тем самым вы как минимум виновны в пиратстве, наказанием за которое является смертная казнь. Предлагаю вам, капитан, потратить следующие несколько минут на то, чтобы придумать какой-нибудь повод, который мог бы склонить меня поразмыслить над возможностью оставить вас в живых.

Айварс Терехов улыбнулся внушающей страх улыбкой.

— Хорошо подумайте, капитан, — почти нежно посоветовал он. — Очень хорошо.

Хелен опустилась на палубу на колени, и медленно, тщательно набрала код замка сундучка. Аикава был на вахте — она понимала, что капитан загружает его потому, что тот винит себя. Если бы Аикава не опознал грузовик, ничего бы такого не произошло. Конечно, глупо было винить в этом себя, но он винил, а шкипер был слишком мудр, чтобы позволить ему сидеть и грызть самого себя.