Она не заплачет.

"Они могут уничтожить Лагерь Свободы, — неистово сказала она себе, — но они не знают о других тайниках с оружием. Они не знают, что Движение всё ещё располагает современным оружием, всё ещё в десятки раз сильнее, чем было в начале борьбы!"

Сказав себе это, она решительно отбросила мысль о том, что чем бы ни располагал АСК, у правительства есть поддержка Звёздного Королевства Мантикора.

Рагнхильд Павлетич сидела в пилотском кресле кабины бота Хок-Папа-Два, положив правую руку на ручку управления, и смотрела на яркие, мерцающие звёзды. Майор Качмарчик специально запросил её в качестве пилота на эту миссию, и это было лестно. Однако держало в нервном напряжении.

Сегодня должны были погибнуть люди. Чего бы ни хотел майор, насколько бы предпочтительным для всех ни было взять всех в плен, этого не произойдёт — она знала это с абсолютной уверенностью. И если кто-то попытается смыться по воздуху, делом Рагнхильд Павлетич и рулевого первого класса Тусси, пилотировавшего Хок-Папа-Три, будет сбить их.

"Сбить", — подумала она, кривя губы в невесёлой улыбке. — Полагаю, это звучит лучше, чем "убить их", или "разнести их в кровавые ошмётки". Но означает то же самое. И на этот раз стрелять будет не предварительно запрограммированный компьютер. На гашетке будет мой палец".

Такая перспектива её не радовала, но, к её собственному удивлению, и не пугала. Она знала, что натворил АСК здесь, на Корнати.

Тем не менее, она не рвалась пострелять, и поэтому смотрела на яркие, бесчувственные звёзды, пока Хок-Папа-Два скользил по самому краю атмосферы, и мечтала о том, чтобы люди научились улаживать свои дела с такой же холодной отстранённостью.

Взводный сержант Джордж Антрим, старший из сержантов первого взвода, встал и вышел на середину бота. В отличие от лейтенанта Келсо, Антрим был в стандартном бронированном скафандре, а подошёл он к бортинженеру бота, занимавшему пульт руководителя прыжка.

— Приближаемся к точке выброски, — объявил по радио сержант закованным в броню морпехам. — Приготовится.

Морпехи поднялись и переместились к левому борту бота. Обычный шлюз находился по правому борту. С левой же стороны фюзеляжа был предусмотрен выход как раз для такой ситуации. Антрим кивнул бортинженеру.

— Открывай.

— Открываю, — откликнулся флотский, и четырёхметровый люк в борту бота скользнул в сторону. Причина, по которой все в пассажирском отсеке, включая бортинженера, были в скафандрах или в броне с закрытыми гермошлемами, стала очевидной, когда отсек оказался мгновенно разгерметизирован. Расположенный перед люком козырёк отклонял воздушный поток, создавая карман относительно спокойной атмосферы, в который выдвинулись капитан Качмарчик и главный сержант Уризар.

— Подтвердить получение координат, — сказал Антрим.

Двадцать шесть бронированных рук показали ему двадцать шесть бронированных больших пальцев, когда каждый из выстроившихся в линию морпехов подтвердил, что встроенный компьютер его брони получил координаты зоны высадки и спроецировал их на стекло гермошлема. Сержант одобрительно кивнул и снова сверился с проецируемым его собственным ИЛСом[21] дисплеем управления выброской.

— Точка выброски через… сорок пять секунд, — объявил он.

Отщёлкали секунды, и Антрим подал финальную команду:

— Пошёл!

Капитан Тадислав Качмарчик рывком выбросился из бота. Наружные микрофоны брони были настроены на минимальную чувствительность, но пронзительный вой турбин всё равно был оглушительным. Всего мгновение он летел в практически спокойном воздухе; затем его вытянувшееся тело пересекло границу защищенного козырьком воздушного кармана.

Несмотря на защиту брони, он крякнул от суровости удара, которым встретила его атмосфера Корнати. Такое ему уже случалось испытывать, а вот о том, каково было бы ощутить то же самое без брони, не хотелось даже думать.

Он раскинул бронированные руки и ноги, одновременно включив встроенные в броню ракетные двигатели и стабилизировав своё положение в воздухе. Эта часть Корнати была практически безлюдной, представляя собой бесконечный девственный лес, состоявший из местных лиственных и хвойных пород, что несомненно объясняло, почему плохие парни разместили своё укрытие именно здесь. Также это означало, что искусственных источников света внизу нет. Качмарчик взглянул вниз, в бесконечную черноту — дно прожорливого гравитационного колодца, в который он бросился — и не смог разглядеть ничего.

Во всяком случае, пока не включил режим ночного видения.

Раскинувшийся под ним — очень далеко под ним — лес тут же стал виден. Он был всё ещё слишком высоко, чтобы разглядеть детали, и на такой высоте казалось, что он вовсе не движется, хотя его горизонтальная скорость превышала шестьсот километров в час. Неподвижно раскинутые конечности обеспечивали пологий угол снижения, и горящее зелёным перекрестье, отмечавшее его цель, находилось над горизонтом, спроецированным на стекло его гермошлема. "Мускулы" экзоскелетона его брони позволяли удерживать позу до бесконечности, несмотря на сопротивление атмосферы, плотность которой постепенно нарастала. Качмарчик аккуратно изменил положение тела, опустив перекрестие на линию горизонта. Мягкий аудиосигнал подтвердил, что он вернулся на траекторию, и капитан снова замер.

Минуты уходили одна за другой, а он продолжал своё падение в сопровождении первых двух отделений первого взвода, следовавших за ним, словно какой-то строй пикирующих ястребов. Земля понемногу приближалась, и горизонтальная скорость становилась всё заметнее. Качмарчик взглянул на индикатор высоты. Та была уже немногим больше километра, и перекрестье начало мигать — поначалу медленно, а потом всё чаще и чаще. Раздался другой аудиосигнал — на этот раз не мягкий, а резкий и настойчивый — и он выпустил свой антиграв.

Это не был стандартный антигравитатор, умещающийся в поясе, или подвешиваемый за спину. Стандартный модуль, во всяком случае той мощности, которая была нужна сегодня, он бы просто не унёс на себе. Вместо того раскрылся подвешенный за бронированную спину рюкзак, и из него на длинном тросе выскользнул чрезвычайно мощный генератор антигравитации. Мгновение спустя он включился. Сразу на полную мощность, без постепенной раскрутки.

Качмарчик снова крякнул, на этот раз громче, из-за резкого торможения. Он висел на конце троса, вне создаваемого генератором поля, а убегавшие под ноги верхушки деревьев замедляли свой бег. Вот, он уже почти задевает их ногами, но скорость снижения была уже невелика, и капитан очередной раз сверился с ИЛСом.

"В яблочко. Приятно знать, что не растерял мастерства".

Первый взвод опустился почти точно в расчетной зоне.

Почти точно.

Никакие компьютеры не могли полностью устранить разброс точек приземления после такого длинного затяжного прыжка. В большинстве случаев ошибка не превышала двадцати метров, но рядовой первого класса Франц Талукдар отклонился чуть больше. Конкретнее, рядовой Талукдар обнаружил, что опускается практически прямо перед башней, которая была его целью.

Талукдар не знал, какое оружие было установлено в бункере, и было ли оно установлено вообще. Если там было оружие местного производства, то шансы за то, что броня сможет его защитить, были довольно хороши. Но определению "довольно хороши" Талукдар особо не доверял, особенно когда речь шла о заострённых высокоскоростных объектах и его собственной шкуре. Вследствие этого он решил, что приземление прямо в зоне обстрела гипотетического вооружения потенциального бункера ему противопоказано и проделал то, что на учениях стоило бы ему нашивок рядового первого класса.