И.В. — Вы знаете, он ездил в Запорожье с нами. Но зачем — не помню..

М.Ц. — Может быть, какие-то сцены с его участием планировались, но не вошли в картину?

И.В. — Может быть… Не помню уже. Но в Запорожье он был. Там произошёл инцидент такой… Мы хотели пройти в ресторан, но мест не было, нас не пускали. Тогда Высоцкий вышел вперёд, постучал в окно. Он, конечно, планировал договориться, воспользоваться своей популярностью Но не вышло. Швейцар открыл дверь, ударил Высоцкого по лицу и снова запер её.

М.Ц. — Я думаю, дольше Вы общались с Высоцким на картине "Плохой хороший человек", поскольку там у Высоцкого главная роль и съёмочных дней было больше…

И.В. — Да, верно. Мы снимали в Крыму и Высоцкого постоянно увозили на выступления. А когда он не работал в кадре и не был на выступлениях, то он уходил в сторонку и писал. Каждый вечер он выдавал нам что-нибудь новенькое.[234]

В роли Тани Фешевой снялась Е. Проклова. Возможно, другие роли актрисы были в чём-то удачнее, но эта — самая известная. Разумеется, из-за того, что её партнёром был Владимир Высоцкий.

"Фильм снимался в Ленинграде, — вспоминает Е. Проклова, — но в павильонах "Ленфильма" мы с Высоцким никак не могли совпасть из-за своей вечной — моей и его — занятости. В итоге картина плохо двигалась, и режиссёр Хейфиц предложил нам сниматься поодиночке. На экране мы признаёмся в любви друг другу, но в павильоне каждому из нас "подыгрывал" режиссёр. Потом всё было соединено воедино на монтаже".[235] (Как видим, звукооператор картины И. Вигдорчик этого не подтверждает.)

С режиссером И. Хейфицем и актрисой Е. Прокловой

Кадр из к/ф "Единственная"

Фильм "Единственная" оказался кинематографической удачей. По данным журнала "Вагант-Москва", картина стала одним из лидеров проката.[236]В год выпуска её посмотрели 33,1 миллиона зрителей. Фильм получил приз на Всесоюзном кинематографическом фестивале во Фрунзе (1976 год) и на международном фестивале в Панаме (1977 год). Таким образом, картина стала вторым фильмом с участием Высоцкого (после фильма "Плохой хороший человек"), который был отмечен на международном кинофестивале.

Начало 1975 года для Высоцкого оказалось хорошим — в небольшом эпизоде он создал запоминающийся персонаж. А далее на "Ленфильме" для него пошли сплошные…

Не всегда в киносудьбу Высоцкого вмешивалось начальство. Вполне естественно, что иногда он не устраивал режиссёра. Так не устроил он Г. Панфилова, постановщика фильма "Прошу слова". Высоцкий не прошёл дальше фотопроб, на которых он снят рядом с исполнительницей главной роли И. Чуриковой. По мнению режиссёра, гораздо лучше выглядел Н. Губенко, который и сыграл эту роль.

Но, разумеется, и начальство не дремало. Иногда Высоцкий сам отказывался от роли, видимо, не желая наносить себе дополнительную травму (сколько их бывало!)

"Потом, когда Володя уже был известен, я работал над фильмом "Память", вначале он назывался "Моё поколение", о послеблокадном Ленинграде, — рассказывал режиссёр Г. Никулин, снимавший Высоцкого в картине "713-й просит посадку". — Там был эпизод "Прощание полка", где капитан садился за рояль и пел "Тёмную ночь". Мне очень хотелось, чтобы эту песню спел Володя. А тогда он был гоним… Я с ним как-то встретился: шёл на студию, а он — со студии. Остановились, поговорили. "Володя, — говорю, — нужно сделать одно очень хорошее дело: в картине, в хорошем эпизоде, спеть песню". Он отвечает: "Григорий Георгич, не связывайся со мной! Не связывайся — вырежут". А его в ту пору действительно никуда не пропускали. В результате я пригласил в этот эпизод Валю Никулина".[237]

Так же ничем не закончилось обещание режиссёра В. Мотыля дать Высоцкому роль в фильме "Звезда пленительного счастья".

В телефильме, который ставил Г. Мезенцев (напомню — главный оператор фильма "Интервенция") Высоцкий не снялся, кажется, просто потому, что не захотел. Предложение поступило осенью 1975-го года, а этот период был у него очень трудным.

"Я на Володю жутко обиделся, — рассказывал Г. Мезенцев. — В 1975 году я делал для Ленинградского телевидения телефильм по рассказам Иосифа Хейфица: у него есть книжица под названием "Фиолетовый гусь" — это сборник киноанекдотов. И главное, чем эта картина отличалась от других картин подобного жанра, — все эти новеллы разыгрывали актёры, снимавшиеся в фильмах Хейфица…

А Володя не приехал. Мы созвонились, договорились. Он пообещал, что будет играть, даже просил помочь ему оформить письмо в Театр на Таганке об освобождении его от спектаклей на съёмочный период. Я звонил в театр, договорился с администрацией, заказал смену — всё это достаточно сложно… А он не приехал! Я позвонил, сказал всё, что о нём думаю. В самых резких выражениях. Он говорил, что плохо себя чувствовал, заболел. Это было осенью 1975-го, и мне говорили, что он здоров".[238]

Неправильно говорили. После возвращения Театра на Таганке с болгарских гастролей Высоцкий действительно болел, даже оказался (правда, очень ненадолго) на лечении в Институте им. Вишневского. Но, как бы то ни было, ещё одну роль он не сыграл.

В этом году у Высоцкого состоялся всего один концерт в Ленинграде. Совершенно неожиданно информация об этом, — а также о том, как Высоцкий провёл этот день, — обнаружилась в опубликованных отрывках из дневников А. Демидовой.

"9 июня. Целый день репетиции "Гамлета". Вечером собрались ехать в Ленинград. Я по своим делам, Володя с Иваном (Дыховичным — М.Ц.) на концерт. Паника с билетами. Достал, конечно, Высоцкий… Полночи трепались. Новые песни, которые я не слышала раньше. Что-то про погоню и про лес, очень длинная и прекрасная — "Что за дом притих…"

10 июня. В Ленинграде. Долго искали такси. Пошли пешком завтракать к друзьям Высоцкого — Кириллу Ласкари и Нине Ургант. Кирилл смешно показал Высоцкого, когда тот был ещё студентом и ходил в широких клёшах и тельняшке… (Тут неточность: по воспоминаниям К. Ласкари, с Высоцким они познакомились только в 1965 году — М.Ц.) Втроём опять на поезд — завтра "Гамлет". Опять полночи трепались — две бессонные ночи. Высоцкому — привычно, а мне каково?"[239]

В 1975 году Владимир Высоцкий был как никогда близок к тому, чтобы официально напечатать подборку стихов. Как знать, может быть, если б та публикация состоялась, плотина недопущения Высоцкого в литературу была бы прорвана. Увы, не сложилось…

"Именно в "Авроре" была похоронена последняя надежда приникнуть к советскому печатному слову Владимиру Высоцкому, — писала Е. Клепикова, работавшая в то время в этом журнале. — Несмотря на его гремучую славу, на то, что его основные тексты были на всеобщем — по Союзу — слуху, он как-то умильно, застенчиво, скромно мечтал их напечатать в какой-нибудь журнальной книжке. Или — совсем запредельная мечта — в своей собственной книге стихов. Он мечтал слыть поэтом, а не бардом. Бардностью он тогда начинал тяготиться.

Был ему от ворот поворот во всех столичных и периферийных журналах. От издательств — и ещё покруче. И тут в Ленинграде взошла "Аврора". Высоцкий выслал подборку стихов — почти все о войне. Горько патриотичны, скупо лиричны, тональны на диво — для неистового барда — умеренны, стихи эти не только не выставляли, а как бы даже скрывали своё скандальное авторство и были актуально приурочены к какой-то годовщине с начала или с конца войны (30-летию победы в Великой Отечественной войне — М.Ц.)