Рассказывает А. Тубеншляк, второй режиссёр фильма:
"Володю Высоцкого я нашла раньше: договор на съёмки мы с ним подписали ещё в июле (1961 г. — М.Ц.)
Володя приехал на пробы в Ленинград. По-моему, он пробовался в один день с Валентином Гафтом. Гафт пробовался на роль, которую позже отдали Отару Коберидзе — он первым прошёл пробу. А вторым пробовался Володя, он просто подошёл к камере, спел какую-то песню, был очень контактен, очень как-то располагал к себе, и мы все решили: а что нам ещё искать? Есть прелестный молодой человек с неординарной внешностью — давайте мы его и утвердим. И Володя в числе других актёров был утверждён — на роль молодого солдата американской морской пехоты".[9]
По воспоминаниям А. Тубеншляк получается, что Высоцкий приезжал на пробы в Ленинград. Иначе вспоминается то время актёру М. Туманишвили, в ту пору другу Высоцкого:
"Где-то ближе к середине 1961 года нас пригласили — меня и Володю — на пробы в фильм "713-й просит посадку". Причём, пригласили порознь: сначала его, потом меня, или наоборот — неважно. Главное, что на роль взяли Володю. Причём, мы были настолько с ним дружны, что никакого другого чувства, кроме чувства радости по поводу его утверждения, у меня не возникло. И он начал ездить в Ленинград сниматься".[10]
Когда я обратился к М. Туманишвили с просьбой припомнить, как же всё-таки попал Высоцкий в этот фильм, он сказал так:
"Мы с Володей были довольно дружны тогда. И вот в Москву приехала Анна Давидовна Тубеншляк, второй режиссёр картины. Она искала актёра на роль американского морского пехотинца, который летит этим самым 713-м рейсом. Она пришла в театр (я в то время был актёром Театра имени Пушкина) и пригласила меня на переговоры в гостиницу "Националь", где она остановилась.
В тот день мы были вместе с Володей, и после моей встречи с Тубеншляк собирались зайти куда-нибудь — или к Лёве Кочаряну, или в кафе. Я ему говорю: "Давай поднимемся к ней вместе".
Мы зашли, я ей представил Володю как актёра. Она очень милая женщина была, хорошо с нами поговорила, рассказала про роль, а потом говорит: "Ребята, так, может, вы и на пробы приедете вместе?" Она в тот день уже уезжала обратно в Ленинград. Я говорю: "Ну, мы Вас проводим".
Мы пришли на вокзал провожать её на "Красную стрелу". Пришли задолго до отхода поезда, стоим, разговариваем. И вдруг в окне вагона мы видим совершенно очаровательное девичье лицо, и эта девушка знаками приветствует Тубеншляк. Та ей тоже в ответ помахала. Мы говорим: "А кто это?" — "Да это актриса, Люся Абрамова, она со мной едет, тоже там будет сниматься".
Я говорю: "Вовка, какая красавица! Ты когда поедешь в Ленинград, привези мне её оттуда". Он говорит: "Хорошо, привезу". И вернувшись оттуда, он на ней женился. Вот такой был случай.
А на пробы я так и не поехал, потому что Володя ездил первым и был утверждён сразу, так что мне уже ехать было незачем".[11]
И всё же конкуренты на роль у Высоцкого были, что подтверждает режиссёр картины Г. Никулин. Отвечая на вопрос, как Высоцкий попал в фильм, он сказал:
"Обычным путём: был утверждён, сначала пройдя фотопробы, потом кинопробы. Разыскала его и привела на пробы Анна Давыдовна Тубеншляк. На роль претендовало несколько кандидатов. Володя произвёл впечатление скромного парня, очень покладистого, стеснительного. Всегда молчаливо стоял в стороне, прислушивался. Для него наш фильм был первой серьёзной работой: если раньше снимался в массовках, то тут была роль. (Это не совсем верно: роль монтажника Софрона, уже сыгранная Высоцким в то время в фильме "Карьера Димы Горина", по объёму ничуть не уступала той, что он сыграл в "713-м" — М.Ц.)
Однако воспоминания Г. Никулина и А. Тубеншляк о том, что делал Высоцкий на кинопробе, расходятся. На этот вопрос режиссёр ответил так:
"Какой-то эпизод по сценарию. По-моему, это была сцена диалога с Кобе-ридзе, когда тот потом его бил. Эта сцена была наиболее выигрышной. Кинопробы долго не хранятся, их, вероятно, давно смыли".[12]
Фильм получился самым обычным, — какие в те времена снимались на всех студиях страны — чуть лучше или чуть хуже. Отличие было разве что в том, что с Никулиным актёрам, операторам, художникам было легко работать.
"Григорий Георгиевич Никулин был хорошо подготовлен к этой картине: для меня это было совершенно неожиданным — хотя я и давно работаю на киностудии — увидеть такие карты режиссёрской разработки, — отмечала
А. Тубеншляк. — В них точно были указаны кресла в самолёте и кто где сидит, и кто в каком кадре занят. Словом, работать было легко: вечером я точно знала, что мы будем завтра снимать, какой именно кадр — сотый, трёхсотый или пятисотый".[13]
"Простор для импровизации был минимальным, — сказал Г. Никулин, — потому что всё действие ограничено бортом самолёта. А его действия — местом, где он сидел. Рядом сидела Нонна Тен, кореянка.
Исключением были два момента: диалог с Коберидзе с ударом и сцена, когда избивали Копеляна — вот тогда они покидали свои кресла. А всё остальное происходило в этой жёсткой мизансцене в статике: они сидели чуть ли не пристёгнутые ремнями".[14]
"Диалог с Коберидзе" запомнился и Высоцкому, он порой рассказывал об этом в своих ранних концертах. Хотя "запомнился" — вряд ли точное слово, — больше о своей роли в этой картине Высоцкому было рассказывать практически нечего:
"Я играл в фильме "713-й просит посадку". Там по сюжету усыпили команду лётчиков… Я приставал к кому-то, помню, а потом врывался в кабину к лётчикам и пытался посадить самолёт на воду. А меня за это отшвыривал Отар Коберидзе и бил".[15]
Потом был фильм "713-й просит посадки". Я там играл роль такого солдата американской морской пехоты. И опять занимался тем же самым. Опять приставал к девушке. Опять меня бил, только это уже был Отар Гоберидзе. Он был грузин, здоровый человек, темпераментный. Вот. Я думал: ну, изуродует, потому что глаза блестят. […] И даже сказал: "Ещё два дубля — и я дам дуба!" Но каким… каким-то образом остался в живых. Вот. И с тех пор я всегда стал просматривать сценарий: кто кого бьёт".[16]
"В одной из сцен во время съёмок я должен был его ударить. Я создавал иллюзию удара, так как сделать это по-настоящему не мог. Володя подошёл ко мне и на ухо сказал: "Батя (так Высоцкий звал Коберидзе), влепи мне по-настоящему, тебе я разрешаю". Позже он напишет мне об этом на фото". (Цитируется по документальной повести Б. Акимова и О. Терентьева "Владимир Высоцкий: эпизоды творческой судьбы" — в журнале "Студенческий меридиан"[17].
Вроде бы, больше похоже на легенду, да? Но в журнале, на который я только что ссылался, помещена фотокопия автографа Высоцкого: "Отар! Помнишь, как ты меня бил в "713". Больше никому этого не позволяю, но с тобой встретился бы даже так. Обнимаю! Володя Высоцкий".
"713-й просит посадки" — первый фильм, в котором игру Высоцкого отметил критик. Правда, всего одной фразой, но тем не менее!
"Характерную фигуру представляет собой и молодой солдат американской морской пехоты (артист В. Высоцкий), что называется, "добрый малый", однако, слишком беззастенчивый, пытающийся вести себя даже в салоне самолёта, как в оккупированной стране".[18]
