Однако люди старой закалки готовы к любым неожиданностям, и Мастер Ли вместе с жестким господином объединили усилия, наняли бригаду с ведрами и они залили водой все камни. Тщательность – тоже признак старой закалки, и Мастер Ли не успокоился, пока не вынул из одежды несколько больших листов бумаги и приложил ко всем выемкам священного текста. К счастью оказалось, что у него есть и большая синяя губка, которой он так рьяно протер поверхность, что некоторые листы бумаги посинели. Когда он поднял эти листы, камни оказались почти сухими и выглядели, как новые.

Тем временем аудитория объясняла разгневанным стражникам, что это их вина, они закормили мальчиков сладостями, а матрона и господин с медалями вместе заплатили штраф. Когда Мастер Ли вел мальчишек обратно, все глаза наполнились слезами, а хор за ними ревел «Надежда Империи».

Мастер Ли привел мальчишек на уединенную лужайку. – Все в порядке, пацаны, расслабьтесь, – сказал он.

Мальчики попадали на траву, стали кататься и тузить друг друга, умирая от смеха. – Пожалуйста, господин, можно взглянуть? – спросил один из них, придя в себя.

Мастер Ли протянул ему лист бумаги. Чернила от губки дали изумительно четкие оттиски. Очень трудно найти настоящие отпечатки Камней Конфуция, почти невозможно. Мальчики стали упрашивать Мастера Ли взять их с собой и сделать настоящими преступниками, но он посоветовал им остаться в школе и как следует учиться, чтобы, когда придет время, легко дурачить народ. Потом он вернул их школьному учителю и занял его место в винной лавке.

Старый мудрец заказал вино по имени као-линь, ужасное на вкус, но которое замечательно удаляет краску, и начал, используя его, удалять крышки во всех 兌, которые сопровождали 礻на оттисках и заменять их плоскими克. Потом он вышел из лавки и мы отправились по улице Багрового Воробья к Голове Дракона.

– Брат Косоглазый подделал закодированный манускрипт Сыма Цяня, грубо обведя все его линии, и тот, кто приобрел копию монаха, обязательно решил, что имеет дело с самой очевидной и нелепой подделкой в истории, – объяснил он. – Если глупый монах действительно приносил копию в Чанъань и пытался продать ее, просто чудо, что ему не отрубили голову на месте. Однако в столице есть место, куда можно принести любой манускрипт и, возможно, какой-нибудь жалостливый человек расскажет, куда с ним идти.

«Павильон Благословленных Небес» – сама большая библиотека в мире, и, помимо оригинальных рукописей, в ней хранится коллекция подделок. Ученые изучают и то и другое, и многие неумелые подделки хранятся только ради смеха. Мастер Ли направился прямо к главному библиотекарю, Лиу Кси-яню.

– Привет, Кси-янь, – весело сказал он.

– Заприте все манускрипты! Заприте серебро и подсвечники! Заприте ваших жен, проверьте кольца и кошельки, – воскликнул главный библиотекарь. – Здравствуй, Као. Что привело тебя обратно в цивилизованный мир? – продолжал он уже нормальным голосом.

– Приехал кое-что купить. В моей мастерской стало как-то уныло, и я решил повесить на стену какую-нибудь подделку.

– Ты хорошо знаешь, что мы не продаем ничего из нашей коллекции, – чопорно сказал библиотекарь.

– Кто говорит о продаже? Лично я только об обмене, – сказал Мастер Ли, вынул оттиски и положил на стол. – Подумай о работе, которая вложена в эти вещи, – со смешком сказал он.

– Кому нужны фальшивые оттиски? – скептически сказал библиотекарь.

Он небрежно взглянул на них, потом посмотрел более внимательно, а потом начал издавать сдавленные звуки. Не сразу я понял, что это смех. Библиотекарь вскочил на ноги и обнял Мастера Ли, а потом оба старика повисли друг на друге, кашляя от смеха и тяжело дыша. Мне и Лунному мальчику пришлось постучать их по спине, чтобы они пришли в себя и успокоились.

– Смешно, а? – сказал Мастер Ли, вытирая глаза. – Подумай о том, сколько месяцев потребовалось этому идиоту, что нарисовать эти оттиски.

– Месяцев? Если он, скажем, рисовал десять лиц в день… Семь лет! – фыркнул библиотекарь.

Мастер Ли повернулся к нам. – Дети, а вы видите, почему это смешно?

Мы почесали головы. – Лично для меня они выглядят как самые настоящие оттиски Камней Конфуция, – недоуменно сказал я.

– Посмотрите на эти иероглифы – здесь и здесь. Вы понимаете, что они значат?

– Да, господин, – гордо ответил Лунный Мальчик. – Это означает фамилия, и вместе с–

Библиотекарь прервал его. – А, ты не понимаешь. Во времена Конфуция так не писали! – счастливо воскликнул он. – Видишь эти плоские линии? В старину здесь рисовали не плоские линии, а крышечки, вот так, – и он быстро изобразил 兌, – так что этот идиот говорит, что Конфуций не мог–

Лицо Лунного Мальчика осветилось. – Конфуций не мог даже–

Лицо Утренней Печали осветилось. – Конфуций не мог даже–

– Конфуций не мог даже правильно написать слово «предок»! – проорал я.

Теперь уже мы трое повисли друг на друге, вопя и кашляя, а библиотекарь и Мастер Ли стучали нас по спине, пока мы не пришли в себя.

– Као, это действительно настоящий шедевр глупости, и если у тебя есть что-то на уме, давай, говори, может мы и договоримся, – сказал библиотекарь.

Мастер Ли почесал кончик носа. – Я бы хотел что-нибудь этакое, вроде подделанной истории. У тебя есть что-то новенькое?

– Не на этом уровне. Такое встречается не каждый день – но подожди! Как насчет настоящих заметок Сымя Цяня?

– Хм, звучит заманчиво, – небрежно сказал Мастер Ли.

Библиотекарь позвонил в колокольчик. – Совсем недавно какой-то глупый монах принес самого поддельного из всех поддельных Сыма Цяней, которых я видел за свою жизнь, к тому же обведенного им самим. Принеси его, – сказал он появившемуся помощнику.

Совсем просто. Спустя несколько минут мы шли из «Павильона Благословленных Небес», и Мастер Ли держал в руках копию манускрипта, сделанную братом Косоглазым.

Тринадцатая глава

Мы нашли приятный маленький парк, купили пироги с кузнечиками и сливовый сок у какого-то продавца, и уселись на траву под софорой.[50] Мастер Ли уже пробежал глазами подделку Брата Косоглазого. Выходя из библиотеки он ухитрился пройти через одно из хранилищ рукописей, поэтому под его одеждой оказался еще и древний свиток, на котором стояла печать «Доступ ограничен: только для посвященных». Он положил свиток, подделанный манускрипт и отчет об образцах почвы и растений на траву, и сосредоточился на пироге с кузнечиками. Потом повернулся к нам и махнул пальцем.

– Расскажите мне историю об императоре и мандаринах, – приказал он.

Мы недоуменно уставились на него.

– Господин? – слабо спросил я.

– Вы слышали меня.

Мы переглянулись, и в конце концов Лунный Мальчик пожал плечами. – Давным-давно жил на свете император по имени Ли Лин-чи, – начал он. – Он был хороший человек. Он был настолько хорошим, что птицы летали вокруг его головы и пели хвалебные песни, а бабочки танцевали для него.

– Он был настолько хорошим, что рыбы и лягушки выскакивали из прудов, чтобы получить его благословение, – подхватила Утренняя Печаль. – Он был настолько хорошим, что в праздничные дни сами боги спускались с небес и пили с ним чай. Чай с мандаринами, поскольку он любил мандарины больше всего на свете. И его народ наслаждался жизнью, потому что он не любил то, чем обычно развлекаются императоры: войны и убийства.

– Ли Лин-чи становился все лучше и лучше, – продолжил я. – Он стал настолько хорошим, что даже не мог вынести вида зла и приказал своему любимому мастеру сделать себе корону с вуалью из восьмидесяти восьми драгоценных камней, а чтобы не слышать зло добавил к ней наушники, тоже драгоценные. Так что он видел только прекрасное и слышал тинк-тинк-тинк, за исключением дней праздников, когда снимал свою корону, чтобы попить чай с богами.