Я описал эту сцену в деталях для того, чтобы объяснить откуда взялся громовой хохот, впечатавший нас в стену и прокатившийся по всей башне. Потом хохот смешался со свистом и аплодисментами, и эхо от всей этой смеси пошло гулять по всему дворцу. И только тогда, когда я взобрался на уровень личных покоев великого хранителя, мы услышали что-то другое, и даже тогда мне потребовалось время чтобы сообразить, что это не было взрывами смеха. Мастер Ли сильно сжал мое плечо, я схватился за пару мраморных балясин,[82] подтянулся на уровень балкона и через высокое окно взглянул в ту самую комнату, в которой мы подслушивали Кота Ли. И тут же прямо на нас вылетел великий хранитель, но нас он не видел. Он вообще ничего не видел, его глаза остекленели от удивления и ужаса, он кричал во весь голос и звал на помощь, и я тяжело сглотнул, когда увидел того, от кого он убегал.

На одной из картинок демонов-богов, которые показал нам Небесный Мастер, был нарисован Чу-Куан, « сумасшедшая собака», пес без головы, и именно он несся прямо на нас. В последний момент великий хранитель ухитрился отпрыгнуть в сторону, развернуться и броситься обратно в комнату. Промахнувшийся пес тоже развернулся, и в этот момент я его разглядел. Его голова не была обрублена, нет. Серые волосы падали с толстой шеи, которая кончалась ничем. Как если бы он появился на свет без головы, но я отчетливо слышал лай. Как можно лаять без головы?

И, кстати, как можно кусать, рвать или разрывать на части без зубов? Я поднялся немного повыше и увидел большую часть комнаты. Повсюду валялись остатки стражников, как если бы стая тигров разорвала их на куски. Кровь заливала пол, лужи крови, и, насколько я мог видеть, у большинства трупов было перегрызено горло. Лай стал громче. Безголовая тварь вовсе не охотилась на великого хранителя, внезапно сообразил я, она гнала его в совершенно определенное место, к тяжелым портьерам другого окна, и эти портьеры распахнулись. За ними находилась огромная собачья голова без тела, с зубов капала кровь, голова качнулась вперед, зубы сомкнулись и Великий Хранитель Гусиных Ворот превратился в беспорядочную груду кровавых остатков.

Но в комнате был кто-то еще. У дальнего окна стояла темная тень. Она шагнула вперед, встала на подоконник, потом внезапно повернулась и взглянула на нас. Тот самый человек-обезьяна, кошмар, превратившийся в реальность: серебряно-серый лоб, алый нос, блестящие голубые щеки и желтый подбородок. И конечно в руке он держал ту самую клетку, которую так страстно желал Мастер Ли. Одним быстрым движением тварь скользнула за окно и исчезла.

Меня ослепила яркая вспышка. Когда зрение прояснилось, в комнате не было ни тела собаки, ни головы, взрывы смеха по-прежнему поднимались в небо, а сквозь луну медленно летел большой белый журавль.

Тринадцатая глава

Мастер Ли приказал мне забраться на верх балюстрады, соскочил с моей спины и вошел в комнату, насколько возможно избегая ступать по крови.

– Господин, но клетки уже нет! – крикнул я, хотя мне хотелось шептать. Увы, но даже крик едва перекрывал смех, грохотавший на дворе. – Скорее всего я не смогу схватить этого монстра. Он бегает по стенам быстрее, чем я по полю, и разве я умею летать, чтобы схватить журавля?

– Бык, хватит молоть чепуху, – оборвал меня он. – Я прекрасно знаю, что он унес клетку, но осталось еще кое-что, до чего я хочу добраться.

Он оглядел комнату и оказалось, что он стоял на узком сухом пятачке, который выглядел маленьким островом в густом и липком красном море. Мастер Ли повернулся ко мне.

– Возьми все портьеры и брось их на пол, чтобы получилась дорожка к столу для совещаний. Я не собираюсь оставлять отпечатки наших следов.

– Да, господин.

Я так и сделал, и мудрец прошелся по зеленым дамасским драконам, которые выглядели еще красивее на кроваво-красном фоне. Потом внимательно осмотрел дальний конец низкого, отделанного нефритовом стола, там, где находилась жаровня, проверил каждый цунь мехового коврика и, наконец, урча от удовольствия, нашел что-то очень маленькое.

– Когда колокольчик зазвонил, объявляя о пришедшем сообщении, великий хранитель и Кот Ли подпрыгнули как зайцы, – объяснил он. – Я был почти уверен, что хранитель кое-что обронил. Так что поблагодарим богов за небрежных уборщиц.

Он показал мне несколько крошек от пирога и маленький обрезок чайного листа, потом аккуратно положил их в денежный пояс. Морщинки так плотно окружили его глаза, что скорее напоминали кончики пальцев, если на них смотреть через линзы Огненной Жемчужины: так обычно бывало, когда он обдумывал проблему, которую я вообще не видел, пока не было слишком поздно что-то предпринимать.

– Не так-то просто замолчать убийство, если жертва – Великий Хранитель Гусиных Ворот, – задумчиво сказал он, размышляя вслух. – Но у Кота Ли вопросов не будет. Убийца – какое-то чудовище, которое похитило и клетку. Он слишком хорошо знает, что двое мандаринов, участников заговора, зверски убиты совершенно невероятными способами и их клетки похищены, так что инстинкт должен требовать от него бросить все к черту и поторопиться домой, чтобы проверить собственную клетку и заодно убедиться, что остальные заговорщики живы и здоровы. Но еще есть старшие чиновники аппарата великого хранителя, которые, если надеются на повышение, должны доказать, что умеют работать. Вот они затеют расследование, которое может задержать нас здесь месяца на три, по меньшей мере. А если мы исчезнем до того, как тело будет найдено, нас обвинят в убийстве и пошлют по нашим следам целую армию.

Морщинки собрались еще плотнее, а потом расслабились, как если бы он нашел решение. – Здесь был тигр, вот и все. Возьми вот это, и будь повнимательнее: твои сандалии не должны измазаться в крови.

На стенах видели шкуры зверей. Одна из них, сохранившая голову и лапы, принадлежала великолепному тигру. Я снял ее и мудрец приказал аккуратно отрезать лапы, а потом повесить обратно так, чтобы повреждения были совершенно незаметны.

– Никто не всматривается пристально в такие вещи. Высшие классы говорят: «А, шкура тигра» и идут мимо, а на одного слугу, который скажет «Разве у него не было лап?» найдутся двое, которые воскликнут «Ты сошел с ума!», – уверенно сказал Мастер Ли.

Потом он покидал портьеры на пол и проложил дорогу к маленькой двери, которая вела в центральную башню – и с облегчением вздохнул, когда дверь оказалась незапертой и легко открылась.

– Бык, вымочи лапы в крови и оставь ясные следы разъяренного тигра, – приказал он. – Пускай все это выглядит так, как если бы тигр сорвал портьеры, гоняясь за людьми и, естественно, оставил на них следы. Не забудь кровавые следы на телах и на пути к этой двери. Я скоро вернусь.

Так я и сделал, мысленно спрашивая себя, как он собирается выпутаться из этого дела. Тигры не переплывают рвы и не взбираются по каменным стенам, и уже тем более не пробираются через заполненные людьми дворы и дворцы. Но во всяком случае мне хватило ума не задавать лишних вопросов. Если Мастер Ли думает, что это можно сделать, значит это можно сделать. Точка. Я поздравил сам себя с этой мыслью, но и помыслить не мог, что все произойдет так легко и какой невероятно счастливый оборот примет дело.

Я с восхищением глядел на плоды своих рук, когда дверь открылась и на пороге появился Мастер Ли, которого я ожидал, и еще кое-кто, кого я совсем не ожидал. Старый мудрец привел дочь главаря бандитов. Она еще не настолько хорошо себя чувствовала, чтобы смотреть пьесу, которая должна была продлиться больше трех часов, и пришла сюда прямо из спальни. Увидев бойню, она зашипела, ее глаза расширились, она выхватила откуда-то очень острый кинжал и в следующее мгновение я почувствовал, как что-то острое уперлось мне в горло.

– Любовники не должны быть слишком самонадеянными, – рявкнула она. – Я разрешила тебе побыть несколько минут в моей кровати, но не обещала, что ты станешь хранителем Янь-Меня!