Своеобразные средства массовой информации действовали даже в Средневековье. С помощью колокола, флага или дымового сигнала сообщение можно было одновременно передать тысячам людей. Звук большого колокола с высокой колокольни средневекового города был слышен на несколько миль вокруг, хотя тем, кто его слышал, приходилось только догадываться, призывает ли он их на богослужение или возвещает о смерти важной персоны.
Цветные флаги, как правило из шерсти, посылали ясные визуальные послания поколениям людей, которые не умели ни читать, ни писать. Вплоть до XIX в. желтый флаг предупреждал о заразной болезни, а белый служил призывом к перемирию на поле боя. В случае приближения войны информация передавалась с помощью огня и дыма. В пределах видимости друг от друга разжигалась цепочка костров, и тот, кто видел огонь, мог в свою очередь разжечь еще один — таким образом безмолвная весть об объявлении войны преодолевала километры и достигала крупного города или важного порта. Молчаливая коллективная молитва рассматривалась как еще одна важнейшая информационная среда.
Из традиционных средств коммуникации наиболее широко использовался человеческий голос. Большинство новостей передавалось из уст в уста, будь то на китайской дороге или в яванском храме. Слова, произнесенные медленно и отчетливо, достигали самых удаленных уголков амфитеатра. Должно быть, и Христос, и Иоанн Креститель обладали сильными, далеко разносившимися голосами. Наши современники, живущие в эпоху громкоговорителей и микрофонов, даже представить себе не могут, на каких больших расстояниях мог быть слышен ничем не усиленный голос. В 1739 г. молодой английский проповедник Джордж Уайтфилд выступал под открытым небом в американском городе Филадельфия. В надежде послушать его собралась такая большая толпа, что Бенджамин Франклин, стоявший в последних рядах, задался вопросом, сколько присутствующих сможет расслышать его речи. Про себя он отметил те отдаленные места, куда голос проповедника едва долетал. Он подсчитал, что более 30 000 человек в тот день слышали слова Уайтфилда.
С ЧАСАМИ
В позднем Средневековье устная речь как средство коммуникации впервые получила соперника в виде печатного станка, но часы предшествовали печатному станку в качестве средства воздействия на людей. Трудно было предвидеть, что настанет день, когда в Европе почти каждый взрослый будет иметь собственные часы.
Жители больших итальянских городов были первыми, кто услышал часовой бой и мог наблюдать неуклонное движение стрелок по циферблату Часы нужно было помещать на высокую башню, чтобы люди на площади и соседних улицах могли видеть их стрелку: обычно они были снабжены лишь часовой стрелкой, минутная отсутствовала. Возможно, далеко не все граждане могли определить, который час, зато они могли одобрительно кивнуть, когда кто-либо из их знакомых, охотно демонстрируя свое умение, сообщал им эту сокровенную информацию. Вероятно, первые в Европе часы были установлены в Милане в 1335 г.; их ежечасный бой можно было слышать на протяжении всей ночи. Городские часы были неутомимым учителем искусства счета (по крайней мере до 12) в столетия, когда образование еще не было обязательным.
Установленные высоко на башне часы не только показывали время, они также напоминали, что не следует растрачивать это время по пустякам. Поскольку Судный день нагрянет внезапно, и с каждого строго спросится, рачительно ли он использовал время, отпущенное ему Господом.
Западные механические часы были завезены в Китай, где вызвали восхищение. Из Китая же, словно в обмен, пришло еще более значительное изобретение, которое найдет активное применение в европейских городах. Этим изобретением было искусство печати на листах бумаги.
БУМАГА И КНИГА
Бумага и чернила попали в Европу гораздо раньше, чем техника печати. Бумагу научились делать сначала в Китае, Японии и Корее; еще в 751 г. несколько китайских мастеров, владевших секретом производства бумаги, были пленены и отправлены в Самарканд (Средняя Азия), где поведали о своих методах, и изготовление бумаги в виде очень толстых листов было начато в месте, которое китайцы вполне могли бы назвать Ближним Западом. С этим процессом со временем познакомился арабский мир, а затем и Европа, где бумага постепенно вытеснила пергамент. Поскольку пергамент можно было получить только из шкур животных и поскольку на изготовление рукописного фолианта объемом в 200 больших страниц могли пойти шкуры примерно 80 ягнят, пергаментная книга была гораздо более дорогой, чем книга, отпечатанная на новом материале — бумаге.
Первую бумагу делали из отходов — старых тряпок, веревок; с помощью водяного колеса их волокна преобразовывали в бумагу. В одном из итальянских городов, первым начавшем производить бумагу, — Фабриано — ее делают до сих пор, хотя быстрый поток у подножия горного хребта уже давно не вращает водяные колеса. Когда бумагу научились делать в Европе, пришла пора для начала книгопечатания.
Китайцы делали печатные формы — буквы и изображения — не из металла, а из дерева или обожженной глины. Корейцы изготовляли подвижный шрифт из бронзы еще в 1403 г., но их нововведение не было воспринято в Европе. Ощутимый прогресс в печатном деле наметится, когда в Европе станут отливать отдельные буквы многократного использования из свинца и использовать пресс, чтобы отпечатать окрашенную чернилами наборную форму на бумаге.
Иоганн Гутенберг, житель приречного немецкого города Майнц, возможно, первым из европейцев напечатал книгу, используя не только пресс, но и металлический шрифт. Его способ печати напоминал — после усовершенствования — тот, который применили позднее в пишущей машинке. Но в то время как для современной пишущей машинки достаточно четырех рядов, состоящих из отдельных букв — с заглавной и прописной на каждой планке, — гутенберговский метод требовал отливки сотен металлических копий каждой буквы алфавита.
Гутенберг и его партнеры-печатники размещали на подставке или полке перед собой десятки букв a и десятки букв b, и так далее по всему алфавиту. Из этих комплектов быстрыми движениями рук они составляли последовательности отдельных букв, которые выстраивались в слова, предложения, а затем абзацы. Разновидность виноградного или переплетного пресса использовалась для того, чтобы отпечатать этот набор букв в форме страницы на чистом листе бумаги. Техника печати с помощью подвижного металлического шрифта была несравнимо более удобной для европейских языков, основанных на простом римском алфавите, чем для китайского языка с его 50 000 символов.
Из типографии Гутенберга новые техники расходились по всей Европе. Их копировали и адаптировали. К 1480 г. печатные станки работали в таких отдаленных друг от друга городах, как Краков, Лондон и Венеция. Большинство выходивших книг были серьезными и даже учеными — только образованные люди умели читать — и печатались на латыни.
До тех пор цена книг, написанных от руки на бумаге или пергаменте, была столь высока, что большинство маленьких церковных приходов в Европе не могло позволить себе Библию. Они обходились рукописными сборниками, содержавшими только те отрывки из Библии, которые требовались для богослужения. Это был средневековый аналог «Ридерз Дайджест». Благодаря печатному станку стало возможным издание дешевой Библии.
Появление техники печатания книг на бумаге произвело революцию в обществе. Европа созрела для этого нововведения и была готова использовать и усовершенствовать его, поскольку конец 1400-х гг. был временем ее духовного пробуждения. Печатный станок ускорил это пробуждение.
Примечательно, что неудержимое стремление к распространению религиозного учения — сначала буддизма в Китае, затем христианства в Европе — привело к изобретению и применению печати. У мусульман, однако, не было времени для этого нового инструмента, и они фактически пренебрегали печатным станком вплоть до XIX столетия.
