В Антиохии спустя одно-два десятилетия после смерти Христа вопрос о том, кому позволено быть полноправным членом христианской церкви, был решен в пользу интернационализма. Каждый, кто пришел к покаянию, мог стать христианином. Это неизбежно вело к расширению пропасти между синагогами и новыми христианскими церквами. И те и другие боролись за одну и ту же паству, будь то иудеи или язычники. Хотя многие христианские общины состояли исключительно из евреев, все большее и большее число новых общин привлекало людей всех национальностей и самого разного происхождения. Святой Павел подчеркивал эту всеобщность в своем ярком Послании к Галатам: «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе».
В первое столетие после распятия Христа Его последователями становились больше жители городов, чем деревень и сельской местности. Вероятно, большинство христиан составляли женщины. Люди, приставшие к церкви в эти трудные годы, должны были обладать смелостью. Римские императоры время от времени устраивали гонения на христиан, а император Нерон Клавдий обвинил их в знаменитом пожаре, вспыхнувшем в Риме в 64 г. н. э. В духе того времени многие христиане были растерзаны дикими зверями в присутствии толпы зрителей.
В своих внутренних спорах о том, до какой степени нужно следовать правилам, предписываемым синагогами, ранние христиане не могли решить, отвергать или нет строгие иудейские ограничения, касающиеся еды. Многие из новообращенных христиан несомненно соблюдали запреты, налагавшиеся иудаизмом на свинину, моллюсков и другие продукты. Сам Павел, хотя и был евреем, более толерантно относился к еде. В ответ на утверждение, что некоторые виды пищи от природы нечисты, он заявлял, что «нет ничего нечистого самого по себе». Множество иудеев считало Павла предателем их веры. Он был замучен и казнен ими.
В конечном итоге большинство ранних христиан, считавших Тайную вечерю Христа со Своими учениками важнейшим событием, восприняли позитивное отношение к еде. Поскольку вино было частью Тайной вечери, оно, наряду с хлебом, стало центральным в таинстве, называемом причастием, или евхаристией. Совместная трапеза стала символическим обрядом раннехристианских церковных служб.
Те, кто знали Христа, стали первыми Отцами Церкви, и они, разумеется, были евреями. Петр — некогда рыбак — после смерти Христа стал старшим апостолом и, по преданию, принес христианство в Рим. Со временем на первые позиции выдвинулись коренные итальянцы. Лин, по преданию, родом из Тосканы, стал Римским епископом, или папой, вскоре после гонений Нерона на христиан.
В самом Риме и в отдаленных городах Римской империи толпы людей — среди которых были и иудеи — обрушивались на христиан. Список мучеников все удлинялся. Поскольку христиане редко составляли большинство в столицах и крупных городах империи, они могли рассчитывать только на веротерпимость, проявляемую другими. К ним были бы более терпимы, если бы они не были столь непреклонны. Порой они не оказывали должного почтения римским императорам, которые все больше склонны были считать себя богоподобными.
К 300 г. н. э. христианство стало напоминать башмак, побывавший в руках сотен сапожников, каждый из которых стремился придать ему свою форму. Верования и ритуалы этой расширяющейся церкви менялись от провинции к провинции. Купец и его жена, которые попадали из малоазиатской общины в итальянскую, могли только дивиться, впервые видя, как их новый пастырь проводит обряды или трактует богословские вопросы.
ВОСКРЕСЕНЬЯ, СОЛЬ И ПИСАНИЯ
Современная форма христианства, его обряды и праздники устанавливались постепенно. Воскресенье поначалу не везде считалось днем, посвященным Господу. Иудеи чтили субботу, и первое время христиане также склонны были считать этот день главным в своей неделе. Святой Павел начал отводить почетное место воскресенью, поскольку это был день Воскресения Христа. Когда император Константин принял христианство и склонил Римскую империю к поддержке новой религии, в законе 321 г. он объявил воскресенье днем молитв в городах, но не в сельской местности. Коров и коз следовало доить, урожай убирать, землю пахать независимо от дня недели. Особое место у христиан быстро заняла Пасха, но установить точную ее дату было непросто. На побережьях Малой Азии — центра раннего христианского мира — Пасха поначалу не приходилась на воскресенье. На протяжении многих лет христианские богословы спорили об идеальном выборе Пасхального дня. Особенно ярко эти противоречия проявились в 387 г. В этом году в Галлии Пасху отмечали 18 марта, в Италии — ровно месяц спустя, в Александрии еще позже — 25 апреля. В VII в. в одном из районов Англии Вход Господень в Иерусалим пришелся на тот же день, в который другая часть Англии праздновала Пасху. Так что единство христианского мира часто оказывалось непрочным.
Многие из почитаемых христианами дней пришли довольно поздно. На протяжении трех столетий ранние церкви по побережьям Средиземноморья не отмечали Рождества Христова. Со временем христиане разумно приспособили для своих нужд давно установившиеся народные праздники, отмечавшие самый короткий день в году в Северном полушарии. Так, в Риме 17 декабря отмечался языческий праздник, известный как Сатурналии, но этот день всеобщего ликования был присвоен христианами и передвинут на 25 декабря, объявленный днем Рождества Христова. Даже когда Рим твердо решил отмечать Рождество в день, принятый и сейчас, христиане Иерусалима продолжали делать это 6 января.
Как и Рождество Христово, день, посвященный Матери Христа, Марии, не сразу нашел свое место в христианском календаре. В 431 г. Эфесский собор прославил Марию, и посвященный Ей день, 25 марта, все чаще стали называть днем Благовещения Богородицы. По мере распространения и укрепления культа Марии развивался и второстепенный культ — ее матери Анны, и со временем в итальянском городе Неаполе стали отмечать день Зачатия Святой Анны. На протяжении столетий Марии больше поклонялись в восточных, чем в западных церквах.
Христианство, являвшееся как подражателем, так и инициатором, исподволь заимствовало некоторые из ритуалов повседневной жизни римлян. Например, когда римский младенец достигал восьмидневного возраста, на его крошечные губки клали несколько крупинок соли, веря в то, что соль отпугнет демонов, которые иначе могут навредить ребенку. Когда в ранней христианской церкви крестили новых последователей, то благословляли щепотку соли и в подражание римскому обряду давали ее принимающим крещение. Это находилось в соответствии с учением Христа, Который, зная о том, как не хватает соли на столе бедняков, выбрал ее в качестве символа чего-то редкого и драгоценного. В Нагорной проповеди Он сказал Своим ученикам: «Вы — соль земли».
Часто в местах, где собиралось много христиан, между ними вспыхивали споры. Спорили они потому, что происходили из разных частей Римской империи. Спорили и потому, что Христос иногда говорил иносказаниями, смысл которых не всегда был ясен тем, до кого Его слова доходили «из вторых рук». Спорили потому, что полагались на разных евангелистов, которые, после смерти Христа записав Его учение, предложили противоречивые версии одних и тех же проповедей или чудес. А иногда христиане спорили друг с другом потому, что в словах Христа слышали то, что им хотелось услышать. И все же связующая их нить просматривается отчетливо. Путешественники, входя в христианскую церковь вдали от родных мест, чувствовали себя как дома.
По меньшей мере, на протяжении четырех столетий христианство напоминало горячий металл, разливаемый из плавильного котла по различным формам. Иногда горн едва ли не взрывался — или, напротив, огонь в нем затухал. Часто эти горны реконструировали и неоднократно увеличивали. Формы изменялись снова и снова, и, если бы ожили ранние последователи Христа, они бы просто не узнали многие из догматов и ритуалов церкви, в основании которой они принимали участие. Озадачил бы их и еще один факт: конец света, казавшийся таким неизбежным, близким и так поддерживавший их глубокую веру, до сих пор остается делом будущего.
