— Оставьте нас, — сказала девушка и уселась напротив.

Была она совсем юной, на вид не старше шестнадцати, крупные черты выделялись на высоком орлином лице с кожей цвета умбры, большие глаза казались чуть прищуренными. Длинные жёсткие волосы, завязанные в множество косичек, сверху украшал яркий шёлковый платок. На девушке был кожаный дублет с заклёпками из под которого торчал белый воротник сорочки.

Гостиную украшали развешанные на стенах охотничьи трофеи и оружие. Огромные головы пятнистых аликских кабанов, чучела пантер, хищных ящериц и прочей опасной живности. Центром композиции служило чучело огромной двухвостой гориллы, привставшей на задние лапы и словно готовившейся к прыжку. Выполненный искусным мастером, зверь казался живым. Повсюду было развешано оружие, большой частью охотничье — копья с перекладинами, тяжёлые кинжалы и длинноствольные штуцеры.

— Любите пострелять? — проговорил молодой человек.

— Это всё дедушкино, — отмахнулась девица, — Не обращай внимания.

Она извлекла из‑за пояса длинный кавалерийский пистолет и положила рядом на стол.

— Итак, Руфиано ди Рохо, рассказывай — как давно ты знаком с маэстро Сильфпаром.

— Старик давно служит одной влиятельной госпоже. Несколько месяцев назад, сия дама наняла меня и двух моих друзей охранять её в своём неофициальном путешествии…

— Что за дама?

— Этого я сказать не могу, — ответил юноша, — Обязательствами моего контракта я должен держать его в тайне.

Девушка кивнула и он продолжил.

— Месяц назад, или около того, когда работа казалась завершённой и наша хозяйка собиралась в обратный путь, со мной начало происходить нечто странное. Кто‑то стал следить за мной — или моей госпожой — моими же глазами. Сначала это были короткие приступы, лёгкие прикосновения к моему разуму. Но со временем они стали более частыми и сильными. Порой мне казалось, что я теряю контроль над собственным телом, — Руфиано замолчал, собираясь с мыслями, — А сейчас это во мне постоянно. Я чувствую демона рядом, порой он даже говорит со мной.

— Маэстро достаточно сильный алхимик, чтобы самостоятельно справиться с таким примитивным Наведением, — возразила Танниа.

— Это не наведение, эсса, — ответил он, — Магистр провёл все возможные опыты, испытал каждое из своих зелий — но всё безрезультатно. Нет и следа внешнего воздействия. Ни единой посторонней частицы ни на мне, ни во мне — ни зелье, ни зачарованный предмет не смогли бы сотворить подобного.

— Хочешь сказать, магистр подозревает чары? — девушка заметно оживилась, — Но это не возможно. Воздействие такой мощи и постоянства. Подобное под силу лишь невероятно опытному магу, и он всегда должен присутствовать рядом с тобой.

— Мон эсса, это невозможно. Два дня назад я покинул своих друзей и преодолел весь путь до острова в одиночестве. За мной никто не следил — да и зачем? Я всего лишь продажная сабля.

— И?

— Он здесь, — Руфиано ткнул себя пальцем в висок, — Прямо сейчас. Видит всё, что вижу я. Слышит каждое наше слово.

Девушка с недоверием посмотрела на него. Потом поднялась и сделала несколько шагов по комнате, о чем‑то размышляя.

— Никуда не уходи, — сказала она.

Юноша не мог пошевелить головой, всё его тело налилось свинцом. Эти мерзавцы хорошо его отделали — ничего не скажешь. Где‑то позади хлопнула дверь. Танниа появилась вновь, держа в руках красный камень в тяжелой золотой оправе. Приблизившись к молодому человеку, она встала напротив, вытянув руку с камнем вперёд.

Руфиано не любил эти фокусы, но особого выбора у него не было.

— Так вы, ма эсса, тоже колдунья? — спросил он.

— Помолчи, — отрезала девушка.

Она закрыла глаза и нахмурилась. Прошло несколько бесконечно долгих секунд и камень в её руках зажегся ярким светом. Вначале Руфиано ничего не почувствовал, но через мгновение его точно накрыла тяжелая волна прибоя. Молодой человек силился вздохнуть, но не мог. На него будто бы навалилась вся толща океана. Некоторое время он сопротивлялся, но хватило его не на долго.

Когда он пришёл в себя, девушка сидела напротив и что‑то увлечённо писала на желтоватом листке бумаги. Какие‑то совершенно непонятные ему цифры и расчёты. Он чуть шевельнулся и Танниа встрепенулась.

— А, ты проснулся, — сказала она, — Отлично. У нас много дел?

— Например?

— Я помогу тебе, — ответила девушка, — Но с одним условием — ты будешь делать всё, что я скажу… Ларри! Мас!

Двое работников явились на зов и помогли Руфиано встать. Они направились в соседнюю комнату, а оттуда стали подниматься по лестнице наверх, как понял молодой человек — в башню. Ту самую, которая возвышалась над особняком на добрых четыре этажа.

Вскоре они оказались в тёмной комнате на самом верху.

Она усадила его в жёсткое деревянное кресло и накрепко затянула ремни на запястьях и щиколотках. Руфиано не сопротивлялся — таков был уговор. За его спиной позвякивали бутылки, хлопнула дверца шкафа — она что‑то искала.

Глаза привыкли к полутьме и он осмотрелся. Окна наглухо забраны ставнями, так, чтобы свет не мог проникнуть ни внутрь, ни наружу. Пахло высушенными травами и едкими растворами. Повсюду на стенах виднелись развешанные обереги, дощатые стены были исписаны незнакомыми ему знаками и символами. На полках, среди нехитрой домашней утвари пристроились языческие статуэтки и тотемы. Огромные шкафы ломились от книг в затёртых обложках. Густые тени разгоняла лишь единственная медная жирандоль на пять свечей.

В комнате не было никого, кроме них — слуги удалились.

На миг ему стало не по себе. В детстве, когда он жил в самом бедном квартале Салардии, среди мальчишек ходили страшные истории о Рубиновом Братстве — тайном клубе знатных особ, продлевавших собственную жизнь с помощью тёмных ритуалов крови. Богачи, якобы, заманивали в свои тайные святилища бродяг, попрошаек и прочих людей, до которых никому не было особого дела, и там убивали, чудовищными способами извлекая из тел несчастных всю кровь до последней капли.

Что, если Танниа одна из них?

— Эсса Рибальд, вы когда‑нибудь слышали о Рубиновом Братстве?

Девушка на миг перестала возиться со склянками.

— Если бы я хотела вытянуть из тебя жизнь, сделала бы это более практичным и не таким грязным способом.

— Например? — не удержался Руфиано

— Названия заклинаний тебе ничего не скажут, — отозвалась она, — Лучше приготовься, сейчас начнём.

— Будет больно? — он попробовал улыбнуться, но онемевшее от побоев лицо не поддалось.

Девушка вновь появилась в поле его зрения. Она расставила на столе несколько бутылочек и устроилась в кресле по соседству.

— Это для меня? — спросил Руфиано, глазами указав на зелья.

— Для меня, — ответила она, — Ты ничего не почувствуешь. Между прочим, пока ты не уснул — помимо оружия с тобой было серебро…

— Оно всё твоё — если поможешь избавиться от беса.

— Отлично, — она хлопнула руками по столу, — С оплатой разобрались. Приступим.

Девушка закрыла глаза и начала бубнить себе под нос заклинания.

— Стойте, стойте, стойте! — вскрикнул Руфиано, — Может, скажете, хотя бы, что собираетесь делать?

Она тяжело вздохнула.

— Для начала мне нужно точно узнать, что с тобой произошло. Я попробую связаться с тем, кто следит за тобой.

— А это не опасно? — неуверенно спросил юноша, — Если с вами что‑нибудь случится, я ничем не смогу вам помочь, а слуги…

— Расслабься, улисано, я делала это много раз, — улыбнулась Танниа.

Она громко выкрикнула неразборчивое заклятье и последнее, что увидел Руфиано, прежде чем потерять сознание, была бледно — голубая молния, проскакавшая по комнате и ударившая его промеж глаз.

Андрей вновь лежал на песке. Вокруг него катилось барханами чёрное море и ветер, как прежде, холодил лицо.

За последние несколько дней он проваливался сюда слишком часто. Но с каждым разом эта обитель снов нравилась ему всё больше и больше. Здесь не было ни тревог, ни переживаний реального мира. Реального ли? По ту сторону вокруг него день и ночь шумело незнакомое море, а крошечная яхта, каким‑то чудом удерживавшаяся на волнах была последним оплотом его надежды. Он понимал, что продержится так совсем не долго. Рано или поздно она пойдёт на дно, а ему останутся лишь волны и неизвестность. Еда закончилась два дня назад. Вода — ещё раньше. Приходя в себя он просто лежал на палубе под навесом от солнца, что он соорудил из обрывков паруса, и смотрел в небо. Ему до смерти осточертел вид разлагавшегося рядом с ним чудовища.