- Слушай, Костя, - оборвал Морской свои размышления. - А ты что думаешь об этом?

- Одно ясно, - медленно проговорил Бобров, поджигая над пламенем краешек письма, - что тут пахнет предательством… Необходимо срочно во второй раз запросить у Центра сведения об отряде Лебедя…

- Нам стало известно, - вступил в разговор связной, что Лебедь расстрелял в одном словацком селе троих разведчиков, обвинив их в шпионаже в пользу немцев… Хотя это были преданные нашему делу люди из подпольной организации…

Морской поднялся, прошелся по комнате, остановился возле окна. Бобров заметил, как сжалась в кулак правая рука командира и желваки заиграли у него на лице.

- Что еще известно об этих шпионах, чума их задери? - резко спросил Морской, повернувшись к связному. - Их приметы?… Не знаешь? В таком разе, когда засланы?

- Такими данными мы не располагаем. Сват заслан вроде бы пару недель назад…

- Негусто… - Бобров с досады даже присвистнул. - Как же их искать?

- Надо проверить, но сдается мне, что партизана с фамилией Чередниченко у нас нет, - сказал Морской. - Впрочем, за это время мы приняли в отряд полторы сотни людей, если не больше…

- Передайте, пожалуйста, своим, - обратился Бобров к связному, - что мы просим сообщать нам любые сведения о шпионах и об отряде Лебедя. Меня интересует его командир… Кто он? Какие подлые мысли засели в его башке?…

Начальник оперативного отдела службы безопасности неохотно шел сегодня на утренний прием к обергруппенфюреру. Он знал, что встреча будет не из приятных: за последнее время Франк стал невыносимо раздражителен и груб, а тут произошли новые события, которые никак не могут обрадовать министра.

- Докладывайте! - не ответив на приветствие, приказал Франк полковнику, лишь тот вошел в кабинет.

- В Чехии идут бои…

- Я уже говорил вам, - резко перебил Франк, - утренний доклад вы должны начинать сводкой по Словакии. Неужели не ясно?…

- Простите, герр обергруппенфюрер… - Полковник потер лысину и стал перелистывать лежавшие в папке бумаги. - Сейчас… одну минуточку, герр обергруппенфюрер…

- Не заставляйте меня ждать!

- Словакия… - Полковник остановился, подбирая первые слова.

- Что - Словакия? - Франк выскочил из-за стола и нервно заходил по кабинету так, что стук его кованых сапог не заглушал даже мягкий ковер, расстеленный на полу.

- Минувшей ночью на железных и шоссейных дорогах совершены диверсии, - с опаской поглядывая на шефа, заговорил полковник. - Подорвано четыре эшелона…

Франк остановился, глаза его сверкнули из-под насупленных бровей:

- Что?! Сколько эшелонов?

- Четыре, - повторил полковник, отводя взгляд от перекошенного лица Франка. - Все диверсии совершены в районах, контролируемых нашими войсками. Один эшелон с танками и снарядами…

- Покажите, где это произошло, - приказал Франк и, ссутулившись, подошел к карте.

- Состав с танками подорвался на мине, когда поезд шел на большой скорости, - отмечая крестиком место на карте, продолжал докладывать полковник. - Все платформы и вагоны разбиты… Эшелон с горючим для самолетов и танков взорван вот здесь… - Полковник поставил на карте еще один крестик. - С продовольствием и ротой солдат - здесь. - Еще крестик. - Причем взрыв произведен опять в тоннеле. Почти все солдаты погибли…

Франк закурил сигарету, молча отошел от карты и тяжело опустился в свое кресло. Дым сизым облаком клубился над его головой.

Полковник поставил на карте пятый крестик:

- В этом месте подорван эшелон, в котором ехал на фронт артиллерийский полк… Погибли командир, пятнадцать офицеров и около ста солдат, много раненых… Большинство орудий разбито…

- Практически полк уничтожен… Вы это хотите сказать, полковник? Дальше…

- Станции, особенно прифронтовые, забиты поездами и подвергаются ударам противника с воздуха… На трех шоссейных дорогах взорваны мосты, обстреляны автоколонны. Уничтожено несколько автомашин с людьми и грузами… Повреждены две высоковольтные электролинии, из-за чего остановилась работа на двух военных заводах и медном руднике…

- Не кажется ли вам, полковник, - снова перебил начальника оперслужбы Франк, - что ваши доклады становятся все продолжительнее и насыщеннее? Кстати, не могли бы вы заодно рассказать, как идут восстановительные работы в тоннелях, что были взорваны раньше?

Министр говорил подчеркнуто вежливо, старательно подбирая слова, но полковнику от этой вежливости становилось не по Себе еще больше, чем от грубости обергруппенфюрера. Еле сдерживая дрожь в голосе, офицер ответил:

- Тоннели частично расчищены… Сегодня оттуда вернулись наши специалисты. Они установили, что взрыв произошел в результате наезда эшелона на мину контактного действия… Мины во всех трех тоннелях были заложены под рельсы в самом центре.

- Значит, это дело рук не заводских рабочих, как вы предполагали, полковник? Рабочие туда попасть не могли… Охрана тоже ни при чем… Ее проверяли… Кто же тогда, черт возьми?… - Франк уже не мог сдерживать себя. Он весь побагровел от злости, швырнул окурок сигареты в пепельницу и зловеще повторил: - Кто, я спрашиваю?… Дьяволы-невидимки?

Полковник, вытянувшись, стоял перед своим разъяренным шефом:

- Эксперты и специалисты утверждают, что проникнуть в тоннели незамеченным невозможно, герр обергруппенфюрер… Вот заключение гестапо и офицеров абвера Братиславы. - Полковник вытащил из папки листок и подал Франку. - Я попросил их прислать копию…

- На кой черт мне эта бумажонка?! - бушевал Франк, кидая на стол протянутый лист. - Эти кретины пишут оправдательные заключения, а диверсанты нашли лазейку и рвут тоннели… Тоннели взрываются, а мне доказывают, что в них невозможно проникнуть ни под каким видом!… Абсурд, чушь!… Даже если бы туда пробирался бесплотный дух, и тогда бы охрана должна была заметить у него мины!… А что говорят ваши специалисты?

- Никаких следов не обнаружено, герр обергруппенфюрер. Офицеры осмотрели все окрестности, подходы к тоннелям, заградительную проволоку, но все безрезультатно… Кроме входов в тоннель, есть только колодцы для вентиляции… Они тщательно замаскированы и видимых нарушений не имеют, кроме как от взрывной волны…

- Не кажется ли вам, полковник, что взрыв тоннелей и новый удар по коммуникациям - дело одних и тех же рук? Операция хорошо спланирована и нанесена почти в одни и те же часы повсеместно. За одну ночь мы потеряли без боя артиллерийский полк, роту солдат, три эшелона с танками, горючим, боеприпасами, продовольствием, десяток автомашин, взвод солдат… И это в то время, когда на фронте идут кровопролитные бои, когда дорог каждый патрон!… Каждый солдат!…

Слушая разгневанную речь Франка, полковник думал о том, что министр волнуется не зря. Нынешняя сводка по Словакии не обрадует Берлин. Снабжение армии и без того осуществляется с большими перебоями. А теперь еще эти события, по сути дела сводящие на нет приказ фюрера - удержать русских на перевалах.

Погруженный в свои мысли, полковник не сразу услышал вопрос, обращенный к нему:

- Что вы собираетесь предпринять?

- Усилить борьбу против партизан, герр обергруппенфюрер…

- Это слова, полковник, только слова… Какие меры намечает наша служба безопасности?

- Усиление карательных акций против партизан и населения…

- Этого мало… Необходимо подрывать партизанское движение изнутри, побольше забрасывать в партизанские отряды наших агентов. Пусть уничтожают командный состав, наводят на партизанские лагеря и базы карательные батальоны, подрывают доверие к командирам, пусть делают все, чтобы население боялось партизан, относилось к ним как к мародерам и бандитам. Не жалейте крон на подкупы! Обещайте агентам награды и хорошую оплату за выполнение заданий… Форсируйте операцию «Д»…

- Она проходит нормально, герр обергруппенфюрер. Отряд Лебедя акклиматизировался и уже приступил к выполнению задания: устанавливает связи, ведет работу среди населения, уничтожает выявленных подпольщиков и разведчиков противника. Кстати, двое наших людей заброшены в отряд Морского. Вы помните эту фамилию? Слухи об уходе его в Польшу не подтвердились…