Командование бригады имени К. Е. Ворошилова вместе с Ветринским подпольным райкомом партии своевременно осуществили ряд мероприятий на случай карательной экспедиции. Летом и осенью, используя мягкий грунт и хорошие условия для маскировки, отряды совершенствовали линии обороны, построили запасные дзоты, окопы, блиндажи. Например, на участке отряда «КИМ» кроме основной линии обороны на высотах у деревень Туржец I, Туржец II и местечка Гомель была подготовлена вторая линия на выгодных рубежах у деревень Бикульничи, Светица, Ковалевщина. На всех ведущих к вражеских гарнизонам дорогах сделали завалы, сожгли мосты, в отдельных местах на танкопроходимых участках поставили мины.
— А как отнеслись партизаны к сооружению оборонительных линий? — спросили Тябута.
— Многие встретили эту идею скептически, — ответил комбриг, — дескать, что мы в окопах сидеть будем, как на фронте. Но когда было отражено несколько попыток гитлеровцев прорваться, сомнения исчезли.
Кроме того, по распоряжению командования бригады были созданы тайные склады продовольствия, на каждого бойца имелся НЗ сухих продуктов. Хорошо потрудились политические работники подразделений. Подготовка к отражению карателей сочеталась с интенсивной боевой деятельностью на железной дороге, шоссе, из засад.
Затем докладывал Дмитрий Тимофеевич Короленко, который после моего назначения руководителем оперативной группы стал командиром Лепельской партизанской бригады. Дмитрий Тимофеевич был кадровым военным. Он готовился к трудностям военного времени еще в мирные дни. Его дочь Тамара вспоминает, что, когда мать журила отца за то, что он по три дня не брал в рот воды, тот отвечал серьезно:
— Так надо. Все может быть…
Закалка очень пригодилась в первые дни военной бури, в партизанском отряде. Свою целеустремленность, рассудительность, хорошо сочетавшуюся с разумной смелостью, Дмитрий Тимофеевич внес и в подготовку к возможной встрече с карателями. Кроме обычных оборонительных линий с окопами полного профиля, дзотами и другими сооружениями командование Лепельской бригады распорядилось построить ложные, заметные с воздуха оборонительные рубежи, специальные противотанковые сооружения, создало маневренные конные группы для нанесения ударов по вражеским флангам и тылам.
Из выступлений на совещании было видно, что работа по сооружению оборонительных рубежей ведется на всем более чем двухсоткилометровом кольце нашей зоны. Многое уже сделано. Особенно хорошо потрудились партизаны и мирные жители на участках бригад имени В. И. Ленина, «За Советскую Белоруссию», имени П. К. Пономаренко, «Алексея», имени ВЛКСМ, полка И. Ф. Садчикова и других.
Однако сделанное было лишь началом большой работы по подготовке к отражению неприятеля. Из докладов было ясно, что многие фортификационные сооружения не способны выдержать сильный натиск. Оборонительные линии бригад были недостаточно увязаны между собой, кое-где на стыках рубежей обороны образовались опасные бреши, не везде использовались естественные препятствия местности. Следовало самым серьезным образом усовершенствовать все средства борьбы против танков.
На совещании выяснилось, что в отрядах не хватало боеприпасов. Тола почти не было, патронов осталось в среднем по 15–20 штук на винтовку, по 25–30 на автомат, не более двух магазинов на ручной и двух лент на станковый пулеметы. Обмениваясь мнениями, мы с досадой посматривали в окна. Над землей клубился туман, сливаясь со сплошной низкой облачностью. О ночных полетах в такую погоду нечего было и думать. Оставалось одно: набраться терпения и ждать летной погоды. Как только небо прояснится, самолеты доставят выделенные нам боеприпасы. Только бы каратели не полезли раньше времени.
Участников совещания в Ушачах ознакомили с приказом Центрального штаба партизанского движения об удержании зоны методами активной обороны и спасении населения. Командиры и комиссары с энтузиазмом встретили решение о создании в зоне оперативной группы, главной задачей которой была координация действий партизанских бригад и оказание помощи в решении сложных задач. Командование бригад само ощущало потребность в таком координационном органе. Я разъяснил присутствующим, что оперативная группа вовсе не собирается опекать их по мелочам, обременять наставлениями частного порядка, которые могут сковать инициативу бригад и отрядов. За командованием бригад сохраняется право непосредственной связи через свои радиостанции или через радиостанции соседних бригад с руководящими органами партизанского движения. Оперативной группе они должны были передавать разведданные о противнике, донесения о боевой деятельности бригад и их частей.
Само собой разумеется, что все приказы и распоряжения оперативной группы были обязательными для исполнения. В случае необходимости опергруппа могла самостоятельно принимать решения по организационным и оперативным вопросам.
Итак, мы вступали в новый этап борьбы. Одна из его особенностей состояла в том, что предстояло шире, чем прежде, сочетать специфически партизанские формы и методы борьбы с позиционными боями в обороне. Для этого было приказано увеличить глубину оборонительных полос до 12–15 километров, продолжать строить запасные и ложные позиции, превращать населенные пункты и разветвления дорог в мощные узлы сопротивления с хорошо организованной противотанковой обороной.
Подразделения должны были заранее отработать на местности взаимодействие с соседями, маневрирование с использованием гужевого транспорта, подготовиться к тому, чтобы бить противника с фронта, флангов и тыла. Особое внимание уделялось усилению разведки.
Командиры и комиссары бригад от имени партизан Полоцко-Лепельской зоны просили заверить Центральный Комитет Компартии Белоруссии, Центральный и Белорусский штабы партизанского движения, что сделают все для выполнения приказа. Эти слова очень скоро были подкреплены боевыми делами.
После совещания его участники сфотографировались. Эти фотографии и по сей день хранятся у меня. В который раз всматриваюсь в лица своих боевых соратников. Многие из них погибли в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, но их славные дела, их подвиги не забыты.
Вот Павел Минаевич Романов, командир партизанской бригады «За Советскую Белоруссию» и секретарь Бешенковичского подпольного райкома партии. Летом 1942 года партия направила его на подпольную работу в Бешенковичский район. Он начал с объединения разрозненных отрядов и групп в партизанскую бригаду «За Советскую Белоруссию». За короткий срок ряды партизан численно удвоились. В отрядах П. М. Романов добился образцовой дисциплины, сумел так организовать политическую и воспитательную работу в частях и среди местного населения, что этому мог бы позавидовать любой пропагандист и агитатор, работающий в мирных условиях. Под командованием П. М. Романова бригада «За Советскую Белоруссию» совершила ряд глубоких рейдов по северной части Витебской области. В свой район она вернулась, овеянная славой многих побед над фашистами. Эту славу бригада приумножила в местах, где начинала боевую деятельность.
На фоне исклеванной пулями и осколками старой ушачской церкви — Алексей Федорович Данукалов. Он в длинной черной овчинной шубе с белым воротником, в шапке-ушанке. Глядя на пышные усы, задумчивые добрые глаза Данукалова, так и хочется назвать его батей. Он и был для партизан отцом, этот отчаянно смелый, всегда твердый, решительный и вместе с тем очень скромный комбриг. Бригада «Алексея» прославилась многими боевыми делами. Стремительные рейды алексеевцев в любую непогодь, по бездорожью, ошеломляющие удары по гарнизонам, скоплениям войсковых колонн, обозам, коммуникациям наводили на гитлеровцев ужас.
Среди участников совещания — Иван Федорович Кореневский, комиссар партизанской бригады имени В. И. Чапаева и секретарь Ушачского подпольного райкома партии, мужественный и очень обаятельный человек. Высокая требовательность к подчиненным у него как-то своеобразно, если можно так сказать, по-кореневски сочеталась с чуткостью к ним, с согревающей человеческой простотой и заражающей всех бодростью духа. Где бы ни появился Кореневский, даже в сложной боевой обстановке, там воцарялся дух уверенности, оптимизма. Кореневский и на снимке спокойный, уверенный, преисполненный оптимизма, жажды деятельности.
