- Свобода! Конституция! Республика! - кричит в толпе длинноволосый молодой человек разночинного звания. - Всеобщие свободные выборы! Народное вече! Законодательное собрание!
Около памятника Карамзину, уроженцу Симбирской губернии, - группа военных и штатских: Пестель, Муравьев, Рылеев, Бестужев, Каховский. Они спорят, что делать: вести войска штурмом на губернаторский дом или садиться в осаду в Спасский монастырь? Чугунная баба на памятнике - муза истории Клио - прислушивается одним ухом к спору господ из Петербурга.
А вдоль строя войск уже бешено скачет на взмыленном коне генерал Милорадович. В руках у него плетка. Яростно хлещет он восставших солдат по головам. Солдаты поднимают руки, защищаются...
Выстрел.
Вскинув руки, Милорадович роняет поводья, заваливается на круп лошади, падает на мостовую. Его высокая железная каска с разноцветным султаном катится со стуком по булыжнику и останавливается около ног Саши.
И как бы в ответ на этот выстрел из ворот губернаторского дома выезжает на рысях полубатарея.
Солдаты восставших полков с глухим ропотом опускают штыки, берут ружья наизготовку.
Пушки, перегородив Дворянский переулок, выстраиваются в ряд.
- Картечью заря-жай! - командует невысокий худощавый артиллерийский поручик в треуголке, расхаживая перед орудиями с заложенными за спину руками.
Пестель, Бестужев, Муравьев, Рылеев, Каховский отходят к мятежным солдатам и офицерам, становятся рядом с ними.
Муза истории Клио провожает их бесстрастным взглядом пустых чугунных глаз.
И вот они стоят друг перед другом: восставшие гвардейские полки и оставшаяся верной династии и короне артиллерия.
А невысокий поручик в треуголке - уже не поручик. Это французский император Наполеон Бонапарт. Это он командует полубатареей. Это он, будучи еще революционным генералом, впервые в истории применил стрельбу картечью прямой наводкой в городе по густым скоплениям народа.
Маленький рыхлый Бонапарт, заложив руки за спину, стоит сбоку около пушек. Снял треуголку. Резко опустил.
Залп.
Падают возле стен Спасского монастыря рослые солдаты - гвардейцы в металлических касках.
Залп.
Падают мятежные офицеры с обнаженными шпагами, члены тайных обществ, - совсем недавно еще взволнованные, ждавшие, надеявшиеся.
Залп.
Падает Пестель.
Муравьев.
Рылеев.
Бестужев.
Каховский.
Густые клубы дыма рассеиваются.
Бегут по Спасской вдоль белой монастырской стены люди.
Бросают на ходу колья.
Закрывают головы руками.
Маленький артиллерийский поручик, заложив руки за спину, деловито расхаживает позади орудий.
Взмах треуголкой.
Залп.
Изрыгнули пушки белые клубы дыма.
Падают вдоль монастырской стены люди.
Сползают на землю, цепляясь руками за белокирпичную монастырскую кладку.
А над ними - купола, многоглавие церквей, колоколенки...
И кресты.
Десятки. Сотни.
Лес крестов.
Хаос крестов.
Кружение крестов.
Перезвон колоколов.
Дон-динь-длон-длинь-длям-тили-тили-дон-н-н…
Мбум-м-м...
Мбум-м-м...
Дон-динь-длон-длинь-длям-тили-тили-дон-н-н...
Мбум-м-м...
Мбум-м-м...
Во всех храмах и церквах Симбирска идет служба.
Настежь распахнуты притворы. Блеск окладов, серебро икон, червонное злато вокруг божьих ликов.
Из раскрытых дверей Троицкого собора доносится густая ектенья кафедрального архидьякона:
- Его Императорскому Величеству Благочестивейшему Государю Императору Николаю Па-авловичу...
- Мно-о-гая ле-та-а!
Взмах кадил.
Дым из кадил.
Залп.
Бегут и падают вдоль монастырской стены люди.
И вдруг!..
Саша видит в бегущей толпе Володю. Гимназический мундир на младшем брате расстегнут, пуговицы оборваны, на щеке - кровь.
Саша бросается в толпу, хватает Володю за руку, вытаскивает на тротуар.
- Ты что? С ума сошел? Убьют! - кричит Саша.
Саша прижимает младшего брата к себе, словно пытается загородить его от картечи, оглядывается.
- Бежим! - резко приказывает он.
Они сворачивают налево, на Дворцовую, но и Дворцовая уже перегорожена пушками. Около орудий стоят с зажженными фитилями солдаты.
Володя и Саша прижимаются к монастырской стене.
Мимо них, закрыв голову руками, бежит последний уцелевший человек.
Залп.
Человек падает.
Клубы дыма рассеиваются.
Ни одного живого человека.
Тела, тела, тела - вдоль всей стены Спасского монастыря.
Прижавшись к стене, смотрят Володя и Саша на лежащих вдоль стены знакомых гимназистов и учителей.
А по Спасской, вдоль монастырской стены, уже едет в четырехместных санях Александр III Александрович с императрицей Дагмар и великими князьями Николаем и Георгием.
Августейшие особы с недоумением рассматривают (императрица - в лорнет) лежащие вдоль стены тела убитых.
Великий князь Гога что-то спрашивает у брата. Цесаревич Ника пожимает плечами.
А из-за памятника Карамзину, из-за чугунной бабы - музы истории Клио - уже выходит бородатый Андрей Желябов.
В руках у него бомба.
Царский кучер натягивает вожжи, сворачивает направо и, опрокинув пушки, нахлестывает по Дворцовой.
Желябов, прижав к груди бомбу, бросается следом.
- Бежим! - говорит Саша Володе и, схватив младшего брата за руку, устремляется за Желябовым.
Высочайший выезд отчаянно лупит вниз по Дворцовой.
На углу Большой Саратовской стоит Каракозов.
Выстрел!
Мимо.
С другого угла наперерез лошадям бросается Александр Соловьев.
Выстрел!
Мимо.
Лица августейших особ перекошены страхом и ужасом.
Александр Александрович потерял фуражку.
Дагмар шепчет латинские молитвы.
От Гостиного двора к царскому экипажу бежит Степан Халтурин.
Он катит перед собой тачку.
В тачке - сундук с динамитом.
Халтурин толкает вперед тачку, прячется в подворотне.
Не доехав до семейства Романовых, сундук с динамитом ослепительно поднимается в воздух.
Царские сани исчезают за углом.
- Бежим! - резко сдвигает брови Саша и увлекает за собой Володю.
Они пересекают Жарковский переулок, Овражный, Анненковский. Высочайший выезд пылит шагах в двадцати впереди.
И вдруг - пропадает из виду.
Пыль оседает.
Царя нет.
Володя и Саша торопятся к зданию первой полицейской части, взбегают на башню.
Ага, вон он, царь!
Свернул в Богоявленский.
На Покровскую.
Позади саней взлетает на воздух мостовая.
Опять неудача!
Сани выскакивают на Анненковский.
Кто-то стреляет с угла.
Мимо.
Сани скользят вниз по Лисиной.
На Покровской площади собрались солдаты гвардейских полков, уцелевшие от расстрела у стены Спасского монастыря.
Царский экипаж влетает на площадь.
Солдаты целятся.
Залп.
Падает из саней кучер.
Александр Александрович подхватывает вожжи.
Настегивает.
Скрывается в клубах дыма.
Саша смотрит на отцовский дом. Он всего в двух шагах от полицейской части. Знакомые ворота, сарай во дворе с лестницей на голубятню...
За водочным заводом на берегу Свияги гремят взрывы и выстрелы. Там идет охота на царя.
«Надо отвести Володю домой, и - к Свияге», - думает Саша.
Они спускаются с башни, пересекают Московскую, входят во двор своего дома. Около крыльца стоят какие-то незнакомые люди. Не обращая на них внимания, Саша подталкивает Володю к дверям.
Они входят в дом: в коридоре и в гостиной стоят и сидят незнакомые люди. Из папиного кабинета прорублена дверь в столовую. Там за большим столом - Исполнительный комитет «Народной воли». (Перед каждым лежит на столе револьвер.) На председательском месте - Перовская и Желябов.
Саша, держа за руку Володю, протискивается к столу.
- Вы допустили ошибку, - говорит Саша Желябову. - Царь упущен. Нельзя было назначать покушение в Симбирске. Это слишком маленький город для серьезной политической акции.
