В историографии ленинское авторство «Письма к съезду» принимается на веру, как аксиома. Однако ясности в истории создания эти текстов гораздо меньше, чем принято считать. И Володичева, и Фотиева, понимая, что их информация о работе Ленина над «характеристиками» является политически очень важной, не сообщают никаких подробностей о ней. Но и в том малом, что они рассказывают, они противоречат друг другу, а также другим документам и даже самим текстам диктовок. Крупская, имевшая возможность свободно говорить об этой диктовке в период острой политической борьбы троцкистов и зиновьевцев против ЦК и Сталина, упорно молчала о работе Ленина над «характеристиками», ограничившись противоречивыми и меняющимися со временем сообщениями о «воле» В.И. Ленина относительно характера и предназначения этих текстов**. М.И. Ульянова, бывшая рядом с братом, и, в отличие от секретарш и Крупской, оставившая в своих воспоминаниях систематическое изложение истории работы Ленина в период болезни, тоже ничего не говорит о его работе над «Письмом к съезду». Врачи также ничего не сообщают о содержании и характере диктовки в эти дни.
Единственное документальное свидетельство принадлежности «характеристик» Ленину - запись в сфабрикованной части «Дневника дежурных секретарей». О работе Ленина 24 декабря Володичева сообщает, что между 6 и 8 часами он ей диктовал текст секретного характера. Следовательно, она говорит о длительной диктовке. А врачи говорят только о 10-минутной диктовке вечером[1001]. За 25 декабря «Дневник» секретарей записи не имеет, врачи же фиксируют 10-минутную диктовку, ничего не говоря о содержании продиктованного текста[1002]. Это неудивительно. Интереснее то, что в записи секретарей тоже нет ничего, что позволило бы ее связать с «характеристиками». Еще хуже обстоит дело с установлением факта диктовки Ленина «добавления» 4 января 1923 г. Секретари не оставили никаких свидетельств о работе над ним ни в «Дневнике», ни в воспоминаниях***. А врачи сообщают только, что 4 января после бессонной ночи, при «скверном» настроении и вялом состоянии Ленин «два раза диктовал и читал»[1003]. О содержании и продолжительности диктовки от них ничего неизвестно. Итак, работу Ленина в эти дни именно над «Письмом к съезду» никто подтвердить не может.
Тексты «характеристик», хранящиеся в архиве, содержат пометы, которые также заставляют сомневаться в датировке, имеющейся в машинописных экземплярах. Тексту «характеристик» предшествует дата, фиксирующая начало работы над ними - 24 декабря, а в конце его стоит дата окончания работы - 25 декабря. Текст сплошной, не разделенный внутри датами. Сам по себе этот факт двойной датировки одного текста может быть легко объяснен. Мало ли документов начиналось производством в один день, а заканчивалось в другой. Но этот факт почему-то встревожил тех, кто работал над текстом много позднее - уже после того, как он был отпечатан в составе «блока текстов» и предстал как органическая часть «Письма к съезду». Неизвестный редактор (или редакторы) текста напротив одного из абзацев на полях машинописного текста рукой проставил дату - «25/ХII» (на другом экземпляре - «25.XII.-22»)[1004].
Первые публикации текста «характеристик» (в «бюллетене № 30» XV съезда и в стенограмме съезда)[1005] не знают ни деления текста на два фрагмента, ни противоречия в датировке: текст датируется 25 декабря. Эта дата стоит в конце текста. Так же выглядит и текст диктовки, хранившийся у Троцкого и опубликованный в «Архиве Троцкого»[1006]. Это значит, что 24 декабря Ленин не диктовал «характеристик». Следовательно, запись «Дневника дежурных секретарей» за 24 декабря 1922 г. не может быть принята в качестве свидетельства начала работы Ленина над «Письмом к съезду». Датировка текста 24 декабря и разделение текста впервые появляется в публикации журнала «Коммунист» (1956 г., № 9), затем в таком же виде текст «характеристик» был опубликован в 4-м издании собрании сочинений В.И. Ленина (т. 36), в стенограмме XIII съезда РКП(б) и, наконец, в Полном собрании сочинений[1007]. Если в это время было произведено разделение единого текста на две части, то, конечно же, его делили «наобум». Зачем потребовалось такое «уточнение»? Сейчас можно высказать лишь предположение. Причиной могло послужить то обстоятельство, что в это время готовился к публикации «Дневник дежурных секретарей», содержащий маловразумительную запись за 24 декабря и не имевший записи за 25 декабря. Изменение датировки письма с 25 декабря на 24-25 декабря позволяло создать впечатление документального свидетельства работы Ленина над «Письмом к съезду».
Если так, то перед нами еще один пласт фальсификации ленинского наследия при Хрущеве. В этом случае становится понятней смысл публикации этого «Дневника» в 45-м томе Полного собрания сочинений вместе с последними письмами и статьями Ленина: тексты ленинского «Завещания» освящали своим авторитетом фабрикат под делопроизводственный документ, а последний создавал иллюзию того, что история работы Ленина над «Завещанием» имеет надежную источниковую базу. Мы, конечно, не можем утверждать, что все было задумано именно таким образом, но результат оказался таким.
Это не единственная загадка текста «характеристик». Любопытна фраза, с которой он начинается: «Под устойчивостью Центрального Комитета, о которой я говорил выше…» Слово «выше» в контексте «Письма к съезду» может означать только отсылку к диктовке от 23 декабря****. Но в ней нет ни слова об устойчивости ЦК, там речь идет об устойчивости партии, а в отношении ЦК говорится в общем плане - о «больших опасностях», которые могут в будущем грозить ЦК, и о недопущении того, чтобы «судьи» партии использовали конфликты, имевшиеся в его работе. Следовательно, эта фраза бессмысленна - если бы ее диктовал Ленин 24 декабря. Если же «характеристики» принадлежали не Ленину и были созданы не 24-25 декабря, а в другое время, то можно допустить, что прежде она была вписана в иной контекст, в котором имела свой смысл, но потом при переработке первоначального текста утратила его.
В тексте ленинских «характеристик» имеется еще ряд «шероховатостей», которые невозможно увидеть в публикации в Полном собрании сочинений, поскольку они были исправлены там без оговорок в примечаниях. Сами по себе они незначительны, но, возможно, тоже указывают на то, что этот текст был составлен из каких-то других источников, а также на их редактирование в процессе этой работы.
Например, о Каменеве и Зиновьеве сказано, что «октябрьский эпизод» «мало может быть поставлен ему (выделено нами. - B.C.) в вину лично, как не большевизм Троцкому»[1008]. До публикации этого документа в Полном собрании сочинений данное место сопровождалось примечанием: «По-видимому, описка: вместо "ему" по смыслу следует "им"»[1009]. В Полном собрании сочинений Ленина слово «ему» было заменено на «им» без каких-либо оговорок[1010]. Объяснение «опиской» на первый взгляд выглядит вполне естественным, однако с ним трудно согласиться. Дело в том, что эта явная, бросающаяся в глаза опечатка повторена в трех разных экземплярах «характеристик», напечатанных не под копирку, значит, в разное время[1011]. Три раза повторенная опечатка, которую трудно не заметить? Это уже надо объяснять! Не отвергая полностью вариант с «ошибкой», отметим, что с не меньшим, а, пожалуй, с большим основанием можно допустить, что слово «ему» - след иной ошибки, допущенной неизвестным нам составителем или редактором текста. Можно предположить, что первоначально речь шла не о Зиновьеве и Каменеве, а о ком-то одном из них.
То же можно сказать и о замене в характеристике Бухарина и Пятакова слов «пополнить своих знаний» на слова «пополнить свои знания»[1012]*****. Не исключая возможность ошибки стенографистки или машинистки, можно предположить, что перед нами следы наспех проведенной работы по созданию текста «характеристик» из разных фрагментов и небрежности его редактирования.
Подобные проблемы возникают и в отношении датировки «добавления» к «характеристикам», традиционно относимого к 4 января 1923 г. Его текст предваряется следующей записью: «добавления к письму от 24 декабря 1922 г.». Здесь «характеристики» («письмо») датированы 24 декабря, хотя дата под текстом иная - 25 декабря. Почему такое разночтение? Ведь подлинник текста «характеристик», завершающийся датой 25 декабря, был в руках секретарей. Если не прибегать к варианту «описки», то получается «добавление» к письму, которого не было!
