Победная стела Нарам-Суэна, посвященная его походу на горцев-луллубеев. Конец XXIII в. до н. э. Париж, Лувр

Страна была разорена: к гнету местных элит прибавилось иго иноземцев- кутиев, которым местные правители Шумера отправляли дань. Лишь владетели Лагаша (особенно Гудеа, 2137–2117 гг. до н. э.) сделали ставку на кутиев, пользовались их поддержкой и осуществляли от их имени контроль над прочими номами. Этим Лагаш вызвал к себе в Нижней Месопотамии такую ненависть, что при освобождении от господства кутиев подвергся жестокому разгрому, а лагашских царей вычеркнули из составленного позднее сводного списка шумерских правителей.

Господство кутиев рухнуло под ударами народного восстания, поднятого рыбаком Утухенгалем, в 2109 г. до н. э. Повстанцы смели и местных правителей, восстановив централизованную державу под названием «Царство Шумера-и-Аккада»; государственным языком в нем считался лишь шумерский. Начиная с преемника Утухенгаля, Ур-Намму, столицей стал Ур, а созданная им династия получила известность как III династия Ура. Ур-Намму (2106–2094) и особенно его сын Шульги (2093–2046) превратили свою державу в нечто невиданное в Месопотамии: большая часть земли перешла к государству, и на ней образовались огромные централизованные хозяйства, подавляющая часть населения была обращена в подневольников рабского типа (гурушей, доел, «молодцев», и теме, доел, «рабынь»), прикрепленных к этим хозяйствам и работавших там за пайки бригадами. Значительная часть всей этой рабочей силы жила в нечеловеческих даже по тому времени условиях в лагерных поселениях. Квалифицированные ремесленники, служащие и воины получали большие пайки. Представители чиновничества имели за службу наделы. Цари Ура обожествляли себя и опирались на огромный бюрократический аппарат, необходимый для управления небывалым государственным хозяйством.

Шульги создал новую идеологию, закрепленную в «Шумерском царском списке», сведенном при нем воедино; здесь царь сознательно фальсифицировал всю историю Шумера, представив его как неизменно единое государство под управлением череды последовательных династий, венчаемых его собственной. Централизацию и огосударствление права осуществляли судебники Ур-Намму и Шульги, последний ввел также царский суд с огромными полномочиями. Шульги вел упорные завоевательные войны, прежде всего в горах на Востоке. Боеспособность урских полчищ была, однако, низкой, и победы Шульги одерживал главным образом на словах: по нескольку раз подряд официально возвещали о полном разгроме такого-то горного города, который и после этого продолжал сопротивление. Даже над теми, кто признал власть Ура, она была не очень прочна, и ее приходилось подкреплять подарками, встречами «на высшем уровне», династическими браками и т. п.

Конец III династии Ура наступил внезапно. Западносемитские племена сутиев (к этому времени месопотамцы перенесли на них наименование «марту/амурру», так что в науке они известны как сутии-амореи или просто амореи) Сирийской степи, Среднего Евфрата и Верхней Месопотамии, и раньше иногда вступавшие в конфликт с правителями державы, двинулись на ее центральные районы ок. 2025 г. до н. э. Тем временем последний царь Ура Ибби-Суэн бесконечными походами пытался привести к покорности Элам; амореев рассчитывали сдержать укреплениями, но безуспешно. Управление разваливалось, персонал государственных латифундий разбегался и делил землю на участки, амореи окружали города, отрезая их от внешнего мира.

Чиновник Ишби-Эрра объявил себя в Иссине царем (2017). Начался хаос: Ишби-Эрра, Ибби-Суэн, эламиты с союзными им восточными «людьми су» и, наконец, амореи сталкивались друг с другом в борьбе за Нижнюю Месопотамию. К 2000 г. до н. э. все было кончено: амореи расселились на пространстве вплоть до Персидского залива, признав номинальную власть Ишби-Эрры, эламиты и «люди су» пленили Ибби-Суэна и разгромили Юг Месопотамии с Уром, но не стали закрепляться здесь. Ишби-Эрра объединил Нижнюю Месопотамию и пытался продолжать традицию III династии Ура в идейно-политическом отношении, сохранив концепцию царской власти и название «Царство Шумера-и-Аккада». Но в общественном строе произошел переворот: крупные централизованные хозяйства, эксплуатировавшие бригадный подневольный труд, исчезли навсегда. Сектор царской и храмовой земли остался велик, но теперь он был поделен на мелкие участки, на которых сидели отдельные малые семьи, несущие соответствующие обязательства перед государством. Отныне в Месопотамии эксплуатируются почти исключительно мелкие пользователи и владельцы земли, ведущие свое хозяйство.

Как упоминалось, цари Иссина продолжали считать себя продолжателями Урской империи: как и цари Ура, они обожествляли себя, сохраняли именование своего государства «Шумером-и-Аккадом», а падение Ура считали великой трагедией (при них даже составляются пространные «Плачи о гибели Ура») и составляли вслед владыкам Ура официальные тексты на шумерском, хотя именно при них шумеры оказались полностью ассимилированы аккадцами и шумерский язык стал мертвым языком учености — школ, храмовых писцов и канцелярий. Однако если для столичного населения и административного аппарата Урской империи ее падение явилось трагедией, то для огромной массы ее рядовых работников — скорее избавлением. Теперь большинство из них стали мелкими пользователями государственных наделов, ведя самостоятельное хозяйство, а на многих землях восстановились самоуправляющиеся общины лично свободных людей. Ремесленные и торговые фонды, при III династии Ура принадлежавшие государству, тоже оказались в основном прибраны к рукам частными лицами, обычно под большим или меньшим государственным контролем: они обязаны были отдавать государству определенную часть прибыли, а остальное использовали сами.

Бок о бок с коренными жителями Месопотамии на ее территории жили полукочевые племена скотоводов-пришельцев — сутиев (амореев); их вождей в Месопотамии прозвали «живущими в шатрах». Рядовые амореи практически не селились в городах, а занимали пригодные для выпаса скота земли неподалеку от них. Нашествие амореев, конечно, сопровождалось массовым разграблением страны, но раз поселившись в ней, аморейские племена номинально признали себя подданными иссинских царей и существовали во взаимовыгодном симбиозе с местными жителями, поставляя им продукты скотоводства в обмен на зерно. Каждое аморейское племя имело собственную автономную территорию. Постепенно вожди таких племен делали центрами своей власти близлежащие города и добивались фактического контроля над различными месопотамскими областями. Как правило, они выбирали для этого мелкие городки, ранее ничем не примечательные: в старых крупных центрах оставалась слишком сильна собственная традиционная, коренная элита. В результате в Месопотамии появились новые центры, где правили амореи: южномесопотамский город Ларса стал столицей племенного союза ямутбала, считавшегося старейшим из аморейских племен; Мари на Среднем Евфрате — столицей племенного союза ханеев, а Вавилон (акк. «Баб-или», «Ворота Богов»), незначительный город на Евфрате, — столицей племени амнану; это племя выделилось из аморейской общности бини-ямина («Сыны Юга»), большая часть которой составила столетия спустя древнееврейское «колено»-племя Вениамин, упоминающееся в Ветхом Завете. Жившие на шумеро-аккадской территории аморейские племена почитали местных богов и стали рассматриваться как часть народа «черноголовых», который мыслился теперь как совокупность «аккадцев и амореев».

При крупнейших иссинских царях Иддин-Дагане (1974–1954 гг. до н. э.) и Ишме-Дагане (1953–1935 гг. до н. э.), которым подчинялась вся Нижняя Месопотамия, династия Иссина в самом деле могла претендовать на продолжение государственности Ура. Однако жизнь страны совершенно изменилась. Огромные площади были заняты старыми и новообразованными общинными коллективами; их земля не считалась царской, и они пользовались самоуправлением (администрация общины выбиралась ею самой, а не назначалась свыше, общинники были вольны покидать свою землю, большинство их дел решал выборный же общинный суд), хотя и несли повиннности по отношению к государству. На аналогичных правах существовали аморейские племена. Царские и храмовые зависимые люди вели свои мелкие хозяйства на наделах, выделенных им из царской и храмовой земли. Изменилось и понимание божественности царя. Как и во времена III династии Ура, основанием для обожествления правителя считалось его участие в обряде «священного брака» (ритуальное соитие царя со жрицей, воплощавшей женское божество), но в отличие от царей Ура иссинские владыки, как и все последующие цари Месопотамии, не имели ни храмов, ни культов — главных атрибутов подлинной божественности.