Индийские купцы привозили из ЮВА (Суварнадвипы — «Золотой земли») камфору, слоновую кость, черепах и ценную древесину. Есть археологические свидетельства о греко-римских импортах на Индокитайском п-ове: в городе-порте О-кео, в монских портах на территории Южной Мьянмы (Шрикшетре и др.) находят керамику, изображения божеств, ювелирные изделия, монеты и пр. Видимо, индийское и средиземноморское влияния (греко-римское) в первые два века нашей эры были сопоставимы. Индийских предметов в ЮВА находят больше, чем греко-римских.

До III–IV вв. внешняя торговля была регулярной и достигала серьезных масштабов. Об этом говорит то, что самые крупные корабли, которые сооружали греки — коландии, которые брали на борт несколько сот человек и сотни тонн груза, ходили именно между Индией и Малаккским п-овом. К V в. эта торговля почти прекратилась, христианской Византии не требовалось такого количества редких приправ, пряностей и всего того, что украшает жизнь, как Риму.

Особенности восприятия индийского и ханьского опыта в ЮВА. Процессы восприятия социального опыта извне в ЮВА проходили по тем же законам, что и в других частях света, особенно активизировались они в моменты перехода от одной стадии социального развития к другой. Важнейшая специфика ЮВА в том, что здесь они проходили в условиях интенсивных торговых и миссионерских (но не политических) контактов, когда право отбора оставалось за принимающей стороной.

Наиболее интенсивное восприятие индийского опыта приходится на III–IV вв. В это время, так же как и в Южной Индии, в ЮВА исчезают приморские города «средиземноморского» типа с плотной застройкой и интенсивной городской жизнью. Контакты аустроазиатов и аустронезийцев ЮВА осуществлялись в основном с Коромандельским побережьем, где уже давно существовали государственные образования дравидских народов (рисоводов). При этом в ЮВА усваивались не собственно дравидские традиции, а верхушечная санскритская культура, в которой уже сосуществовали буддизм и формирующийся индуизм. Она была адаптирована рисоводческими неиндоевропейскими обществами (с сильным культом предков и устойчивой общиной). Именно отсюда в ЮВА перешли механизмы функционирования высшей власти, верования и обряды, иконография и государственный язык. Заимствования были характерны для всех сфер деятельности: воспринимались новые понятия, не вызывающие ассоциации с догосударственным прошлым и связанные с формирующимися в обществе новыми отношениями.

Достижения индийской и китайской цивилизаций распространялись и воспринимались в ЮВА в I–V вв. н. э. по-разному. В Китае более длительное время, чем в Индии существовали крупные империи, которые могли бы оказывать серьезное геополитическое влияние. Но ханьская цивилизация не распространялась на юге, по известному выражению, дальше «острия копья последнего пограничника», т. е. пределов Чампы. Большая часть достижений китайской цивилизации оказалась невостребованной социумами ЮВА. Дело в том, что центры государственности ханьцев, прямых носителей этой культуры, не имели прямого контакта с ЮВА, поскольку располагались далеко на севере, в долине Хуанхэ, поэтому основными ее реципиентами являлись восточные соседи — корейцы и японцы.

Морских контактов с народами более отдаленных районов ЮВА, тем более островными, не было, поскольку сами ханьцы (северяне) морской торговлей не занимались. Сухопутные контакты были единичными и очень рискованными. Связи за пределами границ ханьских империй всегда являлись в основном односторонними — посольства из стран ЮВА приезжали к китайскому двору в основном, чтобы добиться их политического признания, с дарами (и получали ответные дары), их купцы создавали подворья в крупных приморских портах.

Восприятие ханьского опыта в I–III вв. н. э. в условиях политического подчинения представляет особый интерес. Внутренние порядки в землях лаквьетов после захвата в 111 г. до н. э. дельты Красной реки оставались неизменными, лишь в I в. н. э. здесь была создана регулярная администрация. Важнейшим событием этого времени стало антиханьское выступление 40–44 гг., которое возглавили сестры Чынг (Чак и Ни); они восстановили вьетское государство со столицей в г. Мелинь. В 42 г. на юг прибыла армия во главе с китайским полководцем Ма Юанем. В 44 г. Ма Юаню удалось разбить сначала армию сестер Чынг в дельте Красной реки, а затем армию Ту Онга под городом Тыфо. В результате было создано три округа: Цзяочжи, Цзючжэнь и Жинань.

Сначала право укомплектовывать аппарат управления было передано вьетскому чиновнику Ли Цзиню (Ли Тиену), а вскоре губернатором стал вьет Чжу Фу (Тю Фу). После этого произошел переход власти к его династии, которая дала начала правлению «скрытых династий», правивших во вьетских землях. Их главы утверждались в качестве губернаторов при дворе ближайшего китайского государства. Затем к власти пришел род Ши.

С 202 г. правил Ши Ниеп (до 225 г.), который в условиях распада Восточноханьской империи воссоздал государство Намвъет-Аулак. Его сын Ши Хюи не смог удержать власть, и во второй четверти III в. земли вьетов вошли в состав южного из трех китайских государств, царства У, большая часть территорий которого размещалось на вьетских землях. Так, после выступления вьетской знати 248 г., власть снова перешла к вьетам — губернатором стал Тао Хуан. В 272 г. после падения царства У он легко признал сюзеренитет другого ханьского государства — империи Западная Цзинь.

Можно отметить, что элементы китайской культуры в ЮВА воспринимались в урезанном виде и только вьетами, которые сами имели опыт государственности еще со времен Лянчжу, когда их предки и сами оказывали большое влияние на предков хуася. В первые века нашей эры на юго-западе и на юге от вьетских земель возникают два крупных государства: аустроазиатское (кхмерское) Банном (затем Камбуджадеша) и аустронезийское (чамское) Чампа (территория совр. Центрального Вьетнама).

Об истории чамской государственности (192–335 гг.) в настоящее время известно меньше, чем об истории государств других крупных народов ЮВА. Одна из причин этого кроется в том, что чамы в XVII в. уже не имели своего государства; они вошли и живут во Вьетнаме, частично — в Камбодже. Основными внутренними источниками являются эпиграфические надписи, внешними — китайские источники, отчасти кхмерская эпиграфика, которые не содержат данных о внутриполитической истории.

Само название Чампа впервые встречается в эпиграфике начала VII в., но можно предполагать, что оно использовалось и до этого. История государства чамов — это история сначала борьбы за расширение, а потом за удержание занимаемой территории долин между дельтами двух великих рек — Красной и Меконга. Но отдаленность друг от друга основных аграрных районов, а также расширение на юг вьетского Дайвьета привели к тому, что оно просуществовало до тех пор, пока оставались возможности для перемещения на юг столичного центра. Как только они были исчерпаны — государство пало.

Первоначально Чампа занимала узкую прибрежную полосу от Перевала Облаков до бухты Камрань или даже до северного края дельты Меконга. Эти районы были давно обжиты аустронезийцами, поэтому они обитали и за пределами долин; гораздо более широкая полоса аустронезийских общин занимала и занимает зону предгорий и гор. Судя по археологическим данным, ранний политический центр Чампы г. Индрапура находился к югу от г. Хюэ. После этого начинается распространение власти чамских монархов на юг вплоть до г. Пандуранга (ныне Фанранг).