И вдруг где-то без четверти пять на набережной в сопровождении своей веселой компании появился сияющий Петр Черноморец. Целый и невредимый, как говорят, здоровей здорового. Не знаю, как отреагировали на его появление остальные, но у меня от неожиданности отказались выполнять свои основные обязанности ноги. Захотелось сесть. Несколько секунд ушло на то, чтобы взять себя в руки и подчинить своей воле ноги. Думаю, нечто подобное происходило сначала и с моими друзьями, потому что бросились мы к Петру почти одновременно. Хотелось его убить, растерзать, обнять, расцеловать, выплеснуть на него все, что пришлось нам пережить, особенно за последний час.
Выяснилось, что Черноморец уже был в порту в этот день утром. Тогда он и узнал, что отправление теплохода задержится аж до 21–го, поэтому решил отомстить нам за все наши предыдущие розыгрыши — пойти погулять по Дерибасовской и вернуться в порт к пяти часам. Месть, конечно, он выбрал жестокую, хотя справедливости ради надо признать, что мы его тоже никогда не жалели. Например, во время своей передачи мы несколько раз всем, кто желал разместить у нас свою рекламу, давали домашний телефон Петра Владимировича, предлагали звонить и спрашивать Петю. Не нужно обладать очень богатым воображением, чтобы представить, какие «веселые» вечера бывали дома у Черноморца после этого. Получив на сей раз полное, почти как от дуэли, удовлетворение, Петр Владимирович быстро уладил все формальности, и мы, наконец, поднялись на еще недавно неприступный для нас борт теплохода.
Разместили нас в одной четырехместной каюте с иллюминатором. Мы разложили свои вещи, немного успокоились, отметили благополучное завершение первого этапа путешествия и стали ждать, когда отдадут концы. Ждать пришлось долго — до 12 часов ночи. И, что удивительно, хотя у всех в билетах было указано, что отправление в 17 часов, почти до самой последней минуты в иллюминатор было видно, как на борт спокойной походкой то по одному, то группками поднимались туристы со своими сумками и чемоданами. Интересно, они все знали об изменении времени отплытия или просто по житейскому опыту были уверены в нашем извечном бардаке и в том, что мы никогда не успеваем все сделать к сроку? Во всяком случае, погрузочные работы на теплоходе завершились практически одновременно с подъемом на борт последнего пассажира.
Первая ночь прошла у нас беспокойно, заснули поздно, а когда утром проснулись и поднялись на палубу — вокруг нас плескались волны Черного моря. Мы, как и все, отправились бродить по кораблю и выяснять, где что находится. Были обнаружены два ресторана, два бассейна, танцевальный зал, кинозалы, несколько баров — то есть все необходимое для шикарного отдыха тех, у кого есть для этого деньги. По пути мы увидели очень много приятных знакомых лиц: Ада Роговцева, Клара Лучко, Станислав Садальский, Роман Виктюк, Игорь Дмитриев, наши «Песняры» с Владимиром Мулявиным и многие, многие другие.
О красотах мест, где нам довелось побывать, я писать не буду. Во-первых, потому что об этом много написано до меня, во-вторых, вряд ли я смогу это сделать лучше других, тем более что сейчас каждый все может увидеть сам, например в «Непутевых заметках» Дмитрия Крылова. Расскажу лучше о некоторых веселых случаях и розыгрышах, участниками и инициаторами которых мы были.
Наш круиз был не просто развлекательным путешествием. На теплоходе все время шла напряженная работа: просмотры, встречи, семинары, презентации, концерты и прочие важные дела. Мы, помимо всего перечисленного, занимались еще съемками различных видеосюжетов для своей передачи «Семь минут с «Христофором».
На корабле был специальный стенд, на котором ежедневно с утра организаторами мероприятий вывешивались объявления о месте и времени их проведения. Все обитатели кают обязательно к этому стенду подходили, чтобы быть в курсе важнейших событий и правильно спланировать свой день.
Уже на второй день круиза мы, чувствуя на себе, в силу представляемого нами жанра, ответственность за нескучное прохождение путешествия, а также из врожденной шкодливости, решили разыграть почтенную публику. Трое отвлекли внимание стоявших возле стенда людей, а четвертый прикрепил к нему объявление следующего содержания: «Сегодня в 17–00 в баре «Цветок» начнется встреча с режиссером Романом Виктюком и писателем Владимиром Войновичем. В программе: современные частушки и чечетка». Виктюк известен своими оригинальными, экстравагантными режиссерскими решениями, о бывшем диссиденте и правозащитнике Войновиче все знают по его веселым, язвительным произведениям, но в жизни он человек серьезный и солидный. Амплуа, в котором они «собирались» выступить на этот раз, было настолько необычным и не свойственным им, что вызвало неподдельный интерес даже у такой пресыщенной публики, каковой являлись пассажиры нашего корабля. Некоторые, наиболее практичные, зная, что бар невелик и не сможет вместить всех желающих, ходили бронировать места заранее.
Ничего не подозревавшие Виктюк и Войнович в это время безмятежно загорали, лежа в шезлонгах, и с недоумением поглядывали на многозначительные улыбки и лукавые подмигивания начавших концентрироваться возле них отдыхающих. Когда же Ада Роговцева сказала: «Молодцы, молодцы. Не знала, что вы еще и на такое способны», — они потребовали у нее объяснить, на что она намекает, потом помчались к стенду и через несколько минут вернулись улыбающиеся с нашим объявлением в руках Розыгрыш им понравился, они даже объявили, что наградят призом того, кто это придумал, но мы решили «проявить скромность» и не признались, хотя по судовому радио потом еще несколько раз повторялось сообщение, что приз ждет автора розыгрыша. Нам было не до того, мы уже готовились к следующим «операциям» и ради сиюминутной «славы» не могли рисковать их успешным проведением.
На подходе к греческому порту Пирей мы обратили внимание на огромную толпу встречавших наш корабль. Создавалось впечатление, что у каждого из пассажиров было в этом городе как минимум по десятку родных или знакомых. Некоторые из них начали нас сопровождать на своих автомашинах задолго до прихода теплохода в порт. Они ехали вдоль берега, приветливо махали нам руками и что-то все время кричали. Народ все прибывал, чувствовалось, что последствия 13 подвига Геракла для страны даром не прошли.
Когда мы обратились за разъяснениями к более опытным нашим спутникам, то узнали, что встречали нас в основном продавцы шуб. Оказывается, в Греции есть не только все, но еще и великолепные шубы. Сами греки их не носят по причине жаркого климата, зато охотно продают туристам, особенно нашим. Кстати, мех на этих шубах тоже наш, точнее из России.
Цены на шубы в Пирее существенно ниже, чем в других городах и странах, но шуба — это все-таки шуба, и как бы ни была сравнительно низка ее цена, нам такая роскошная вещь была не по карману. Я, например, взял с собой в дорогу 200 долларов, около этого — Длусский и Лесной, а Вергунов — вообще 130. Таможенник в Одессе, когда увидел, какую сумму Шура вписал в декларацию, естественно, усомнился в его искренности и «шмонал» багаж Вергунова более получаса. Только узнав, что Шура — артист, он перестал искать «спрятанные миллионы», но, по-моему, так до конца и не поверил, что с подобной суммой можно отправляться в круиз по Средиземному морю. Вот почему интерес к встречавшим теплоход людям у нас сразу пропал, зато город, насколько мы смогли разглядеть его с высокого борта нашего корабля, понравился, и мы в числе первых, быстро пройдя пограничный контроль, сошли на берег.
День клонился к закату, поэтому мы, чтобы успеть побольше осмотреть, прибавили шагу и немного оторвались от основной группы. Первыми нас встретили продавцы шуб. «Шубы! Шубы! Шубы!» — неслось со всех сторон. Большинство продавцов неплохо изъяснялось по-русски, многие из них — потому, что были выходцами из России. Нам протягивали визитки, приглашали съездить в магазин или на фабрику, показывали рекламные проспекты, хватали за руки, предлагали познакомиться. Наши попытки отказаться от покупки шуб по причине их ненадобности никого не убеждали, а сообщить публично о количестве валюты у нас мы постеснялись. Кто бывал бедным, но гордым — нас поймет. Нужно было что-то делать, потому что из-за натиска продавцов шуб наша экскурсия в город могла ограничиться территорией порта. План спасения родился неожиданно, оказавшись, как потом выяснилось, еще и отличным розыгрышем. Подняв руки вверх, я призвал всех к вниманию и громко сказал:
