— К сожалению, я этого не знаю, фрика. Я попытался расспросить силка, куда он намеревается ехать, но он, — здесь торговец сделал эффектную паузу, — он более чем невежливо отреагировал на мои расспросы. В конце концов я посчитал за лучшее не подвергать свое здоровье опасности и больше ни о чем не спрашивал. Я ведь всего лишь простой торговец.

— Значит, силк пришел к вам, не сказал, куда он направляется, скупил весь ваш кофе и снова исчез? — Артайнис подытожила рассказ дирийца о странном происшествии.

— Так и никак иначе, госпожа, — поспешил заверить ее торговец.

— Странно. Но, возможно, силки выполняли поручение самого императора, кто знает?

«Прямо здесь… Во Влахкисе? Если это и так, то воеводе не помешает узнать об этом. Я должна рассказать о странных посетителях, когда увижу его в следующий раз».

— Фрика, вы позволите?

Торговец отнес поднос в задние комнаты и принялся насыпать небольшой лопаточкой чай из больших глиняных кувшинов в маленькие пакетики.

— Вот этот лист, госпожа, обладает почти таким же эффектом, как кофе, — заверил он ее.

Артайнис с недоверием понюхала предложенный пакетик.

— Ну хорошо, Сайкос. Я попробую.

Сияя от радости, торговец потер руки.

— Очень хорошо, фрика. Я предложу вам замечательную цену за эти смеси.

Артайнис с улыбкой откинулась назад. Торговец сейчас назовет ей цену, накрученную в три раза, и она выразит полное замешательство. В эту игру они будут играть так долго, пока каждый из них не почувствует, что получил хоть небольшую выгоду.

Артайнис хорошо владела такими приемами торговли и знала об этом. Пока она умело настраивала выражение лица, подумала: «Как же я на самом деле соскучилась по таким мелочам, как поторговаться с лавочником…»

Когда дирийка ближе к полудню возвращалась в Ремис с пакетом покупок, крепостной двор уже был заполнен ремесленниками, воинами и слугами. Холодный утренний ветер исчез, уступив место теплому осеннему солнцу.

Пройдя через внутренние ворота, Артайнис, к своему удивлению, обнаружила Стена сал Дабрана на крепостной стене, откуда открывалась широкая панорама города. Воевода сложил руки за спиной и, прикрыв глаза, подставил лицо солнцу. Он стоял абсолютно неподвижно, словно его не трогало ничего вокруг.

Дирийка неуверенно приблизилась к нему, так как не знала, может ли побеспокоить его в такой момент. Собственно, она должна была рассказать о силках, но, возможно, сейчас было неподходящее время? И, кроме того, она не была уверена, что Стен придаст новости значение, учитывая груз проблем, и без того отягощавший его разум и душу.

«Но по крайней мере я должна поздороваться. Потом я соображу, что рассказывать ему, а что — нет».

— Стен? — осторожно начала она, и тот обернулся.

Его темные глаза секунду смотрели на нее, потом он улыбнулся, открыто и дружелюбно.

— Артайнис. Как здорово видеть тебя.

С тех пор как пришло сообщение о смерти его сестры, она не видела воеводу таким расслабленным. Глубокие тени на его лице разгладились, глаза блестели, и он снова был энергичным человеком, каким предстал перед нею при первой встрече несколько месяцев назад.

— А мне вас, — ответила девушка. — Произошло… что-то особенное? — осторожно поинтересовалась она.

Улыбка Стена стала еще более радостной.

— О, да, это так, — ответил он. — Ионнис наконец проснулся.

— Я думаю, что нам удалось.

Керр с удивлением посмотрел на Натиоле.

— Что удалось?

— Уже сегодня ночью мы начнем подъем. А завтра рассвет застанет нас в золотой империи.

Керр с любопытством огляделся, но ландшафт не изменился. Путников окружали скалы и осыпи. Горы вздымали мощные вершины. Все пахло так же, как и во Влахкисе, прохладный воздух был на вкус таким же. Дреег был здесь слабее, но остальное не изменилось. Над троллем простиралось непостижимо далекое небо с мерцающими звездами, ветер завывал над перевалом.

— А Дирия похожа на Влахкис? — осторожно поинтересовался тролль.

Если верить рассказам Саргана, их целью была фантастическая страна, совершенно отличающаяся от Влахкиса, больше, величественнее, красивее и во всех отношениях лучше. Керр не заметил здесь ничего такого, что подтверждало бы хоть часть из россказней Саргана.

— Что ты имеешь в виду? — Голос Натиоле приглушал кусок ткани, который прикрывал подбородок до самого носа и шею юноши.

Раньше Керр спросил бы, зачем эта тряпка, но сейчас ему достаточно было знать, что причина есть. Люди порой делали настолько странные вещи, даже в мелочах, что пояснения ничего по сути не поясняли, а расспросы давали мало полезной информации.

— Страна. Она такая же, как твоя?

— Я еще никогда не был в империи, не говоря уже о самой Дирии или Колхасе. Там должно быть теплее, зимы короче и не такие лютые. Поэтому люди не носят теплую одежду. Ионнис рассказывал, что ландшафт более скудный, чем у нас. В основном степи и овраги, лесов почти нет. Иначе, чем во Влахкисе.

— А она больше?

— О, да. Намного больше. Империя огромна, в несколько раз больше Влахкиса. Она простирается на запад до Ларгического моря, на север до пустыни варваров и на восток далеко в степи, где живут силки и другие, странные народы.

— То есть большая, — подытожил Керр и пошагал дальше.

Он никогда до конца не понимал пристрастия людей занимать участок земли и говорить, что она принадлежит им. Конечно, они строили на земле вещи, например эти замки, но их можно разрушить… В конце концов, земля вечна, а люди — нет. Сколько он знал Стена, у людей шла война и спор с масридами и их магами солнца из-за земли, которую они делили. Страна между гор раскололась, и снова и снова находились люди, которые с радостью убивали друг друга. «Может быть, все дело не в земле? И им это просто доставляет удовольствие? — предположил Керр. — Пард радовался войне, но ему не нужны были причины или какой-то особый повод для нее».

— Теперь мы снова сможем ехать медленнее, — сообщил Натиоле, оторвав тролля от мыслей.

— Почему?

— Даже если наша маленькая встреча с масридами имела последствия, то нас уже никто не будет преследовать по ту сторону перевала. Скоро мы будем в империи. Власть масридов кончается здесь.

— Но… разве они не могут преследовать нас? И догнать в империи?

— Могут, но люди в империи не позволят им это сделать. Иначе возникнут проблемы между империей и Ардолией.

— Проблемы?

— Политические проблемы.

— Если есть враги, их нужно убивать, — вмешался Цран. — Не важно, где они находятся.

Керр медленно кивнул. Это была стратегия, которой придерживался Пард и которая соответствовала сущности троллей.

— Все не так просто, — возразил Натиоле.

— Почему?

Керр услышал вздох человека. Тем не менее Натиоле ответил:

— Империя — могущественная, и как Влахкис, так и Ардолия ведут активную торговлю с нею. Если сейчас солдаты из Ардолии появятся на территории империи, то торговля прекратится. Или даже империя вышлет в ответ своих солдат. Никто не хочет рисковать.

— Тогда и ваши враги могут просто убежать? Они могут спрятаться в империи и ваши солдаты ничего не смогут сделать против них?

— Точно.

— Это слабость, — заявил Цран. — Как можно бороться против врагов, которые прячутся? Если сильный, то сражаешься везде и против каждого.

— У вас, троллей, это так. У нас дело обстоит иначе. Это могло быть, конечно, так, но Влахкис и Ардолия слишком мелкие государства. А у империи гораздо больше солдат, они лучше вооружены и… тому подобное…

— Но у вас есть мы. Мы друзья.

— И это хорошо.

После этих слов все замолчали. Натиоле сидел в седле, его конь не спеша шел шагом. Керр и Цран пристроились рядом. Маленький отряд двигался медленно, так как волы едва тащили тяжелые повозки. Где Врак, никто не знал.

Глубинный тролль просто исчез в темноте. Так он поступал теперь почти каждую ночь. Дитя Анды старалось держаться вдалеке от маленькой группы, что было только на руку Керру. Возвращался Врак четко перед рассветом, мрачный, в большинстве случаев молчаливый, и без промедления укладывался на повозку, прежде чем поднималось солнце. Такое поведение позволяло Керру хоть немного расслабиться и не волноваться о том, что постоянные гневные комментарии Врака в любой миг перерастут в нечто более опасное, чем просто слова.