Однако политика — дело всегда очень жестокое. У консерваторов дела обстояли не слишком хорошо. Закон о восстановлении смертной казни для террористов и убийц полицейских был отвергнут в палате общин восьмьюдесятью девятью голосами. Против воли правительства депутаты подняли себе жалованье на 31 процент. В рядах ощущалась смутная тревога и возникла какая-то суета. В своей первой речи члена парламента в палате лордов Гарольд Макмиллан (доживший до девяностолетия) с дрожью в голосе оплакивал кончину промышленной Англии, Англии угля и стали. Лорд Олтпорт выразил резкий протест против действий Маргарет Тэтчер, этой женщины, «которая разрушит партию и оставит после себя разделенную нацию». Наконец, заволновался и приступил к действиям и Фрэнсис Пим. Восседая на своей скамье, он в 1985 году попытался создать странную, разнородную коалицию под названием «Центрфорвард», надеясь поймать в свои сети заднескамеечников, обеспокоенных тем, переизберут ли их на следующих выборах. В большинстве своем частичные выборы оказались для консерваторов просто катастрофическими. Но все усилия Пима были напрасны. «Железная леди» с высоты своего положения внимательно за всем наблюдала, чтобы нанести, если потребуется, удар. Итак, в ходе одного из заседаний Фрэнсис Пим заявил, что собрал вокруг себя около сотни депутатов, не называя фамилий. Журналисты со всех ног бросились в палату общин, но нашли там не более двух десятков человек, да и то с трудом. Правда, этому факелу суждено было тлеть долго… Час «выбрасывания Мэгги из окна» еще не пробил и пробьет не завтра…

Однако в 1984–1985 годах экономика топталась на месте. Если рост производительности был, если инфляцию удалось обуздать, то безработица продолжала расти, достигнув к концу 1985 года наивысшей точки в 3,2 миллиона безработных. Два бюджета Лоусона, 1984 и 1985 годов, были совершенно «тэтчеровскими»: в них предусматривались снижение расходов органов государственного управления, строгое ограничение расходов местных властей, повышение порога налога на доходы, что позволило 850 тысячам наемных работников более не платить налоги, а также снижение налогов на промышленные корпорации и сообщества с 52 до 35 процентов и снижение такого показателя, как потребность государственного сектора в заемных средствах.

Маргарет ничего не хотела слышать о политике в сфере занятости. Она просто считала, что страна столкнулась с временной безработицей вследствие недостаточной подвижности рабочей силы, которая в конце концов рассосется из-за возникновения новых рабочих мест в сфере услуг и внедрения высоких технологий. Она отказывалась от проведения любой политики искусственного подъема экономики и ограничивала несколькими особыми случаями финансирование создания объектов инфраструктуры, такими как прокладка автодороги М-25 или строительство сорока девяти новых больниц. Она была убеждена в том, что рабочие места не создаются по указу власти. Очень умело в своей речи на партийном съезде в Брайтоне в 1984 году Маргарет цитировала строки из «Белой книги» 1944 года, написанные под влиянием идей Кейнса, где говорилось, что «рабочие места не могут быть созданы законодательным актом парламента или действиями правительства», добавляя: «Это было истиной тогда. Это истина и сейчас». В Блэкпуле в 1985 году она вновь чеканила: «Мы не ссылаемся на инфляцию <…>. Вы не можете выбирать между инфляцией и безработицей. Вы не можете строить будущее на нечестных деньгах». В том же году в Кембридже она пообещала небольшое изменение политики, но в будущем: «На то, чтобы это заработало, потребуется не менее года Мы увидим, достаточно ли уже этого, а если нет, то будем действовать иначе». Но фундаментально она ничего не меняла. Макроэкономические показатели тщательно поддерживались на одном уровне Найджелом Лоусоном. Контроль над инфляцией оставался главным приоритетом. Было только одно небольшое изменение, замеченное лишь экспертами-экономистами: постепенный отказ от ссылок на денежную массу. Применяли ли для подсчетов показатели М-1, М-2 или М-3[159], показатели среднесрочной финансовой стратегии всегда бывали перекрыты. Так чистый монетаризм был заменен классической налоговой политикой, хотя об этом и не кричали со всех трибун. Правда, Найджел Лоусон не отличался особой скромностью и тактом, так что в одной из речей, произнесенной в марте 1985 года в Мэншен-хаус (резиденции лорд-мэра Лондона. — Пер.), в самом сердце Сити, он без колебаний заявил: «Процент ссуды — это закон, а процент инфляции — трибунал».

Маргарет назначила министром по вопросам занятости (труда) Дэвида Янга. Вместо того чтобы создавать рабочие места, лишенные реального значения для экономики, он впрягся в создание «Молодежной обучающей программы», призванной в трудных условиях дать молодежи профессиональное образование. Все та же политика: надо раздавать людям лопаты, чтобы он могли вырыть колодцы, а не привозить питьевую воду.

Маргарет была права, когда говорила, что потребуется время. В конце концов, ее крупные реформы и реформа Найджела Лоусона дали положительный результат.

Во время первого срока пребывания на посту премьер-министра Маргарет Тэтчер была чрезвычайно осторожна. Приватизация коснулась только мелких предприятий и филиалов крупных корпораций, чаще всего случайно вошедших в круг государственных предприятий. Великая революция, совершенная во время «второго мандата», состояла в том, что была проведена широкомасштабная приватизация. Как ни странно, Маргарет очень мало вспоминает о ней в мемуарах, возможно, потому, что более всего гордилась тем, что выстояла в первый срок, а возможно, и потому, что канцлер Казначейства приложил руку к этому делу не в меньшей мере, нежели она сама.

Философия была проста. Она была высказана в 1981 году Найджелом Лоусоном, тогда бывшим заместителем министра финансов: «Никакая отрасль промышленности, никакое предприятие не должно оставаться под контролем государства, если только на это нет особых причин».

Первым объектом, на который он решил пойти в атаку, была «Бритиш телеком». Эта уважаемая компания, национализированная в 1945 году, была воплощением как всех мифов, так и всех грехов государственного сектора экономики: там были чрезмерно раздутые штаты, наблюдались недозагрузка и недопроизводство, а также отсутствие культуры при работе с клиентами с пользой для потребителя. За пять лет до того никто и представить себе не мог, что такой «корабль» может быть приватизирован. Это была действительно революция, направленная на то, чтобы невозможное стало мыслимым и вероятным. В министерстве промышленности Кит Джозеф уже провел подготовку к этому «маневру», отделив почтовое ведомство, в структурном отношении затратное (убыточное), от телекоммуникаций, потенциально рентабельных.

В 1983 году Маргарет Тэтчер уже не видела причин откладывать дело на потом. Глава группы ее личных советников Джон Редвуд в нескольких словах передал направление ее размышлений: «Теперь вопрос не стоит, купит народ или нет, теперь стоит вопрос о том, как нам всё это сделать чисто технически». Естественно, профсоюзы были против, Лейбористская партия — тоже. Но в стране, где имелось три миллиона безработных, людей, рискнувших бы пойти на крупномасштабную акцию протеста, было немного. Как ни парадоксально, сопротивление скорее ощущалось в кругах, связанных с Сити. Несколько банкиров распространили обращение, в котором говорилось, что лондонский рынок капиталов не способен поглотить такое большое число выставленных на продажу акций и что есть риск полного краха. Гениальный ход придумал шеф группы личных советников Маргарет, предложивший действовать «через головы трусливых банкиров, согнувшихся в три погибели над своими устаревшими методами». Они не верят в успех операции, ну так пусть они ее и не осуществляют! Маленький городской банк «Клейнворт Бэнсон» по поручению правительства занялся технической стороной дела, правительство же обещало заняться рекламой, привлекая возможных покупателей. В ноябре 1984 года «машина была запущена». Один из филиалов рекламного агентства «Саатчи энд Саатчи» организовал громкую рекламную кампанию в пользу покупки акций «Бритиш телеком». Успех последовал незамедлительно. Два миллиона желавших приобрести акции устремились к окошкам касс, чтобы воспользоваться неожиданной удачей. Правда, акции сознательно были выставлены на продажу по заниженной цене. Надо было заставить покупателей-новичков проникнуться доверием к бирже. Результат превзошел все ожидания: путем продажи дополнительных акций с согласия приобретателей капитал предприятия был увеличен в четыре раза. Несмотря на противодействие профсоюзов, высказывавших сомнения в том, что наемные работники станут выкупать паи своего предприятия, 95 процентов работников «Бритиш телеком» поспешили это сделать. Так синдикалистская солидарность наткнулась на свои границы, потому что здесь уже действовала власть кошелька. Во время первой же котировки курс акций «Бритиш телеком» буквально взлетел, увеличившись на 90 процентов. Да, это был успех, невероятный успех! Заправилы Сити вдруг осознали, что акционер — это необязательно человек «комильфо», с которым можно встретиться за обедом в дорогом ресторане или вечером в своем закрытом клубе. Они никогда уже этого не забудут. Во время последующих актов приватизации крупные банки получат сказочные комиссионные…