Однако Маргарет хранила молчание по сему поводу. Она копила свои аргументы, дабы выложить их в тот день, когда придет ее черед действовать и говорить. В этот период она много читала, в основном книги, о которых мы поговорим позже, когда будем рассматривать основы тэтчеризма: «Дорога к рабству» Фридриха фон Хайека, «Кто есть народ» и «Наши новые хозяева» Броугана (Брогана), «Ноль» и «Бесконечность» Артура Кестлера, «Открытое общество и его враги» Карла Поппера. При чтении этих основополагающих книг Маргарет не обрела новых убеждений, они просто дали ей в руки оружие, чтобы подкрепить уже сформировавшиеся идеи: что социализм ведет к установлению тоталитаризма, что капитализм — это единственная система, способная гарантировать свободу личности и процветание, что марксизм — это опасная химера, скрывающая за слащавыми речами отвратительную окровавленную морду. В этом смысле Маргарет безо всякого кокетства могла утверждать, что «ее идеи окончательно сформировались в Оксфорде».

Именно в эти годы она осознала, что желает стать членом парламента, депутатом палаты общин. Это стало мечтой, причем вполне достижимой. В тот период как раз было увеличено вознаграждение депутатам (с 400 до 1000 фунтов стерлингов в год), что позволяло небогатым депутатам жить на парламентское жалованье. Кроме того, по инициативе лорда Вултона партия консерваторов приняла решение избавить кандидатов от расходов на их избирательную кампанию. Короче говоря, теперь не было обязательным иметь солидное состояние, чтобы стать членом парламента от партии тори[60]. Итак, Маргарет теперь могла вступить в борьбу за депутатский мандат. Она утверждает, что такую мысль внушил ей в 1946 году один ее друг на коктейле у Маргарет Гудрич, из ее редких знакомых по Грантему, прошедшей курс обучения в Оксфорде и затем сделавшей карьеру актрисы, причем актрисы успешной. Так вот, якобы этот друг Маргарет сказал ей после того, как она произнесла блестящую речь: «То, чего вы действительно хотите, так это стать членом парламента». Возможно, это было как озарение, как искра, как щелчок, предрешивший все расставить по местам. Но вообще-то это маловероятно, потому что подобные решения редко принимаются наспех, они являются результатом серьезной внутренней работы и постепенного возмужания. Может быть, ей хотелось слыть как бы призванной гласом общественного мнения, что более лестно. В любом случае это решение Маргарет было не только проявлением ее приверженности партии тори, но также свидетельством ее смелости и мужества, даже дерзости, потому что в то время в палате общин была только одна женщина-депутат от партии консерваторов, леди Дэвидсон.

Да, но какой путь ей предстояло еще проделать! Пройти курс обучения красноречию при Центральном бюро партии, завоевать доверие партии, получить одобрение, найти подходящий округ, где освобождается место депутата, и лишь затем быть избранной. Мисс Робертс понимала, что все это не осуществится в один миг. Покидая Оксфорд в 1947 году, она знала, что прежде всего ей придется позаботиться о том, чтобы заработать себе на жизнь, как знала и то, что «химии недостаточно, чтобы стать членом парламента». Поэтому, едва завершив учебу и приступив к работе, она вновь бросает себе вызов: «Я должна изучить право», ибо эта дисциплина — королева законодателей.

Дипломированной особе, только что закончившей Оксфорд, всего лишь 21 год. Похоже, она испытала кое-какие трудности при найме на работу. Маргарет рассылала свои резюме по всей стране и участвовала в собеседованиях, но своих собеседников, вероятно, отпугивала слишком твердым характером, а также явно ощутимым желанием командовать и все реорганизовывать. В ходе собеседования в Ай-си-ай (Имперском химическом тресте) директор службы человеческих ресурсов делал заметки, которые ей удалось впоследствии прочесть: «Эта девушка является слишком сильной личностью, чтобы работать у нас».

В конце концов Маргарет устроилась на работу в «Бритиш зайланит пластикс». Это была развивающаяся компания, сумевшая воспользоваться послевоенным бумом и модой на пластические материалы; впоследствии она была перекуплена еще более крупной компанией «Бритиш пластике». С производственных линий этой компании сходили товары народного потребления и материалы для промышленности, в том числе и такие, как фото- и кинопленка, изоляционные материалы, обеспечивающие непроницаемость и герметичность.

И вот Маргарет оказалась запертой в лаборатории вместе с семьюдесятью исследователями в местечке Мэннингтри, пригороде Колчестера, в 50 километрах от Лондона.

Жизнь была всякой, но только не радостной. Сослуживцы, из которых только десять человек обладали университетскими дипломами, ей не нравились. Персонал лаборатории состоял из людей малокультурных, ограниченных, с которыми Маргарет не о чем было разговаривать. Это были ученые и исследователи-естествоиспытатели, далекие от проблем большого мира, которых интересовали только их скромные исследования и их скромная жизнь. К тому же при найме на работу ее соблазнили тем, что она станет помощницей начальника отдела, а в результате она оказалась наравне с другими сотрудниками работающей в паре над изучением атомов углерода. Она вновь ощущала свое одиночество. Ее сослуживцы снимали жилье совместно, по двое-трое человек, она же предпочла снять отдельную комнату у молодой вдовы, чей муж погиб на войне. Одетая с головы до ног в вещи от «Берберри», Маргарет своим внешним видом отличалась от других научных сотрудников, одетых небрежно и порой выглядевших замарашками. Она всегда носила «элегантную одежду, элегантные деловые костюмы и элегантные перчатки», вспоминает ее квартирная хозяйка, а сын директора компании утверждает, что «она была единственной женщиной в лаборатории, про которую можно было сказать, что она прекрасно выглядела». Маргарет ни от кого не скрывала своих политических амбиций и смотрела на всех сверху вниз, по крайней мере, так ее воспринимали и называли «Герцогиней», «Снобкой Робертс» или «Тата Мэгги» («Задавака Мэгги»).

Настоящая жизнь Мэгги протекала в других местах: в приходе местной методистской церкви, а в особенности в клубе молодых консерваторов Колчестера. В конце 1947 года она взяла в свои руки управление клубом, и за год число его членов выросло с трехсот пятидесяти до трех тысяч человек. При ней резко увеличилось количество собраний и митингов, которых в 1948 году было более девяноста. Тогда как для большинства молодых консерваторов важно было просто хорошо провести время среди людей одних с ними убеждений, быть может, найти родственную душу, то для Маргарет работа в клубе была подготовкой к политической борьбе. Она энергично руководила работой так называемой «группы 39/45», в которой велись оживленные диспуты о том, как извлечь уроки из опыта, обретенного в годы войны. Формально она являлась всего лишь одной из второстепенных фигур в этой группе, на деле же очень быстро стала ее лидером.

Но все происходящее в Колчестере было всего лишь легкой забавой, «развлечением для уст». Что действительно интересовало Маргарет, так это Центральное бюро партии консерваторов, генеральный штаб, где решались вопросы формирования правительства. В 1948 году она представляла Ассоциацию выпускников Оксфордского университета на конгрессе партии в Ландадно. Лейбористы, находившиеся у власти, приняли решение отменить так называемый плюральный вотум[61], и Мэгги считала себя просто обязанной взять слово, чтобы защитить эту многовековую привилегию университетов королевства. В последнюю минуту ее выступление решено было заменить выступлением делового человека из Сити, к тому же убеленного сединами на военной службе. Какое разочарование для Мэгги! Но в этот миг судьба сделала крутой поворот. Один из ее старых друзей по Оксфорду, Джон Грант, сказал ей, что Джон Миллер, председатель Союза консерваторов Дартфорда, в графстве Кент, уже более года ищет достойного кандидата на место депутата[62]. Увы, это был бесперспективный округ, в котором невозможно было одержать победу, поскольку лейбористы имели там преимущество в 20 тысяч голосов, ибо проживали в нем в основном рабочие, занятые в тяжелой промышленности, традиционный электорат лейбористов. Да и сам Джон Миллер сначала не слишком был вдохновлен такой перспективой. Не грозит ли консерваторам катастрофа с этой женщиной в костюме из дорогой ткани, оказавшейся среди рабочих в спецовках, лицом к лицу с мужским братством посетителей пабов? Но одного обеда с ней было достаточно, чтобы ветер подул в противоположную сторону. Председатель местного Союза консерваторов и председательница Союза женщин Дартфорда были покорены.