Вдруг Летум расслышал грохот над головой. Продолжая тщательно прицеливаться, он попытался вспомнить, что это за звук, и какими событиями он сопровождается. Не вышло. Он просто не смог поверить.

Внезапно из темного коридора выскочили другие фигуры. Летум автоматически навел на них бластер, но разум дал рефлексам торможение. Бран и другие пираты.

Твари бросились на неожиданное подкрепление, однако пираты встретили их, что называется, «во всеоружии». Ширина коридора разве что на метр превышала ширину лестничных пролетов. Перекрыв проем, Бран и компания открыли огонь.

Летум скомандовал отступление, чтобы не зацепило и их. Миновав площадку, они уселись на следующем пролете. Отдыхая, уже чувствуя себя победителями.

Шум над головами приближался. Теперь Летум знал, что это за гулкие дробные звуки, и какими событиями они сопровождаются.

Из-за поворота показались абордажная группа; вел ее Смайлсон.

— Ну что? — поинтересовался лейтенант. — Все еще на ногах?

Летум ткнул пальцем вниз. Ребята потеснились, освобождая проход. Абордажная группа уверенно поспешила вниз.

Летум сидел и слушал звуки боя; твари заголосили. Это радовало слух. К стрекотанию игольных винтовок прибавилось шипение плазменных пистолетов, бластеров, нейродеструкторов, и Бог знает чего только еще.

Неожиданно в наушниках затрещали помехи.

— Летум, — раздался голос капитана, — ты меня слышишь?

— Слышу.

— Живой?

— Ага.

— Ну слава Богу.

— Спасибо.

— За что? — удивился шкипер.

— За то, что оправили Смайлсона вниз.

— Это уже его работа, не твоя. Со своей ты справился — разведал обстановку и сделал удар.

— Разведал, — подтвердил Летум. — Сделал.

Он опустил визор. Оконцу с физиономией капитана красные полосы ничуть не мешали.

— Сколько ребят?

— Четыре. Ни одного раненого. Сколько у Брана, еще не знаю.

«Наш первый бой, — подумал он. — Их первый…»

— Угу.

Летум первым нарушил неловкое молчание (твари внизу голосили все громче):

— Сэр, вы меня слышали?

— Практически нет. Ты что-то шептал. По-моему, просил подмоги. Но мы все и так видели. Я связался с Фрейзером, а Лилит пыталась до тебя докричаться.

— Почему так долго? Сэр?..

— Долго? — удивился Хоукинс. — Ты шутишь! Весь бой продлился от силы минуты три.

«А мне-то показалось…»

— Сэр, хотите узнать, что происходит?

— Хочу. Ты уже готов рассказать?

— Сэр, эти негры оказались куда хитрее, чем мы предполагали. Во всяком случае, подготовились они на славу.

— Вот и я думаю, — усмехнулся капитан. — Эти твари появились на ровном месте. Можешь прояснить ситуацию?

— Это дисмеранты с Марса-3, грозные хищники. У каждого из них в мозгах сотни микроскопических роботов, замыкающих необходимые нейронные связи, а на черепах — электронные имплантанты, позволяющие осуществлять управление на расстоянии.

— То, что это дисмеранты, я и так понял, — с раздражением сообщил Хоукинс. — Они что, теперь роботы какие-то?

— Нет. Просто кто-то управляет их примитивными мозгами. А значит, и смертоносными телами. Какой-то африканец, засевший где-то неподалеку с пультом дистанционного управления.

— Найдите мне эту сволочь, — незамедлительно распорядился шкипер. — Принесите пульт и голову одной из тварей.

— Вас это заинтересовало, сэр? — усмехнулся Летум.

— Представь себе. Кое-кому не мешало бы вживить в мозги такие машинки. — Шкипер расхохотался. — А если серьезно, совсем недавно я слышал о чем-то подобном. Мне стало интересно.

— Понятно. Будет сделано, сэр. Это все?

— Все, — Хоукинс кивнул. — Можешь отдыхать. Теперь вперед пойдут наши отважные лейтенанты.

Кто-кто, а Летум оценил соль шутки. С тихим смешком капитан отключился. «Шутить изволили, значит… С чего бы это?» Возможно, Хоукинс и впрямь обрадовался тому, что цепной пес выдержал испытание. Возможно, предвкушал добычу. Возможно…

Но уж сожаления по поводу погибших ребят, — еще пару дней назад каких-то рабов, — он не испытывал. Это уж точно.

Летум спросил себя, отличается ли он в этом смысле от капитана. И тут же получил ответ.

Всплакнуть бы не получилось, — это уж точно, — но чувство потери он все же нащупал. Где-то на дне, в зарослях водорослей и густом иле. Как ни крути, Летум уже успел привыкнуть к этим ребятам. Привыкнуть к ответственности и званию капрала; к тому, что ему доверяли.

Его всегда тошнило от выспоренных речей патриотов-военных, выступавших по головидению. Вначале те идиоты постоянно просили прощения у матерей погибших парней, а завершали монологи призывами к героизму и самоотверженности.

Летум не хотел ни извиняться (он бы не смог, к тому же у этих головорезов матерей никогда не было), ни готовить выживших к героическим подвигам. Во имя чего?.. Генералы убивали новобранцев ради политических целей, сводившихся к элементарной поживе. Значит, ничем не отличались от капитана Хоукинса.

Летум и сам не хотел становиться героем, и уж тем более — лицемерным генералом. У него была другая цель. Выжить, пройти через все испытания (с честью или без оной) и вернуться с возмездием.

Домой.

Вполне естественно, что на этом тернистом пути ему понадобятся помощники. Люди, которых можно использовать, по чьим трупам легко и удобно подняться к самому Олимпу.

«Уже понадобились. А сколько-то их будет?»

Он не хотел становиться ни героем, ни лицемерным генералом. Но не всегда в жизни приходится делать лишь то, что хочется. Летум знал, что он лицемерит с капитаном, и еще долго будет лицемерить с простыми исполнителями. Возможно, героем стать ему так и не удастся, но это далеко не важно.

Печаль и горечь одновременно удивляли и настораживали. Он не мог позволить себе такую роскошь. «Нужно что-то делать с мозгами, — решил он. — Так дальше нельзя».

Он знал, чего он по-настоящему хочет, как знал и то, что не остановится на пути к этому ни перед чем. Вот только ему не нравился способ, сам по себе, но с этим уж ничего не поделаешь…

Тряхнув головой, Летум поднялся на ноги. Крики умирающих тварей успели стихнуть. Звуки выстрелов раздавались лишь время от времени, — когда пираты бродили по залитой кровью палубе, выискивая признаки жизни.

Летум поправил кобуры, наспех протер визор и начал спускаться. Смайлсон стоял на последней ступени, подсказывая пиратам, где, по его мнению, «что-то шевелится». Теперь здесь стало не в пример светлее.

Заметив Летума, лейтенант обернулся. На тонких губах появилась усмешка.

— Отменная работа, — заметил он. — Вижу, тебе пришлось несладко.

— Да уж, — проворчал Летум, — сахарку не хватило.

— Мы подоспели вовремя.

Летум фыркнул. А затем кивнул на Брана, стоявшего в сторонке. Великан кивнул. Неподалеку бродили между окровавленных туш бойцы «правой» фракции. Одиннадцать, все до единого.

— Мы и сами бы справились. Двадцать три человека, одна рота. А вы — двести с лишним, в скафандрах, явились на все готовенькое.

— Послушай, — начал Смайлсон, — мы-то здесь не при чем. Приказ есть…

— Приказ, — кивнул Летум. — Ладно, хватит об этом. Теперь вперед пойдете вы. А еще найди голову.

Второе заявление ошеломило лейтенанта еще больше, чем первое.

— Какую голову?

— Дисмеранта. Относительно целую. Капитан хочет взглянуть.

Лейтенант хмыкнул, но перечить не стал. Оглядевшись, он отошел на несколько шагов и с натугой поднял шипастую голову. Ту самую, что Летум отделил от тела своим резаком.

— Годится?

— Вполне.

Смайлсон повернул голову «кокошником» к свету.

— Топорная работа. Средневолновой передатчик, устаревшая модель. К тому же вживлен не на то место. Если б знать, мы смогли бы заглушить сигнал прямо с «Утренней звезды». — Смайлсон поставил голову на ступеньку. — Дешевка. Звери, сами по себе, стоят куда больше.

Летум разинул рот. Смайлсон усмехнулся и пожал плечами. Одно из двух: либо лейтенант стремился создать о себе ложное впечатление, либо являлся крутым спецом. Но тогда что ему делать на пиратском дредноуте?