И то, что он видел, ему не нравилось.

Поглядев на рассыпанные по белым наволочкам волосы, Летум сделал заметку на завтра отстричь все поголовье. Ни одной бороды, ни одной прически длиннее двух пальцев. «Бран, должно быть, жутко обрадуется». Стиль и модные веяния заняли последние места в списке жизненных приоритетов Летума.

Он переступил через порог и закрыл дверь. В голове промелькнула забавная картина: «Ну прямо воспитательница в детском саду…» За исключением его должности и возраста «питомцев», все, в общем-то, совпадало. Мужские компании, состоящие из людей, мягко говоря, неинтеллигентных, склонны к созданию собственных обычаев и правил. Летум пообещал себе, что в его роте этого не случится никогда. Не будет никаких правил, кроме тех, что устанавливает он сам.

Если не считать безвкусного ужина в столовой, так прошел этот день.

О предстоящем мероприятии Летум не обмолвился с подчиненными ни словом. Во-первых, не успеют перенервничать, во-вторых, Смайлсон и сам сказал, что это не больше чем слухи. Поэтому сразу после завтрака Летум провел с ротой легкую разминку — прямо в коридоре, не спускаясь в трюмы, — и отправился на разведку. Впрочем, нет — была еще стрижка, которая не отняла много времени. Прошедшая, кстати, также на удивление спокойно. Пираты охотно подставляли головы под машинку робота-парикмахера, брившего всех по единой программе, заданной Летумом. Исключение было сделано лишь для Майи и Карлы, которым слегка подровняли и без того короткие волосы. На вкус Летума, лысая женщина — это уже перегиб.

Пираты, глупо хихикая, суетились возле зеркал. Два сантиметра на голове, микрон на лице, как Летум и обещал. Большинству бойцов такое бритье и стрижка пошли только на пользу. У Брана, к примеру, под бородой обнаружилось мужественное лицо с широкими скулами и волевым подбородком. Негоже солдату прятать от командира лицо, — рассудил Летум.

На мостик он отправился в одиночестве. Смайлсона там не оказалось, что само по себе было большим послаблением. Однако не оказалось на месте также и капитана. Летум еще не решил, что ему думать по этому поводу, когда заметил Лилит. Отсутствие капитана-папаши автоматически превратилось в плюс.

Во всяком случае, так говорила одна часть Летума, будто бы разделенного надвое. Вторая же требовала покинуть мостик сейчас же, чтобы подождать капитана где-нибудь в другом месте.

Нетрудно догадаться, что Летум никуда не ушел. Слишком долго молодой Вагнер привыкал следовал страстям и порокам, чтобы прямо сейчас взяться за голову. Стопы упрямо несли его к вожделенной красотке, подобно гнетущему Року.

Заметив его приближение, девушка приветливо улыбнулась.

— Доброе утро.

— Привет, — кивнул Летум. — Как дела?

Вместо ответа Лилит включила один из своих голопроекторов. Посреди черной сферы, прошитой кое-где холодным звездным светом, висела крошечная планета. Впрочем, стоило Летум приглядеться, как он понял, что чужой мир стремительно приближается. Пастельные цвета, в которые была окрашена планета, ласкали глаз. Летум стоило немалых усилий заставить себе поверить в то, что там живут люди. Сознание упрямо отождествляло изображение с детским резиновым мячиком.

— Что это за мир? — спросил Летум.

— Тамерлан.

— Никогда о таком не слышал.

— Не удивительно, — усмехнулась Лилит. — Мы находимся на окраине Пограничья, если можно так выразиться. Автократия давным-давно махнула на этот район рукой, вычеркнув большинство планет из звездных карт.

— А те, что не вычеркнула, — добавил Летум, — означены по шкале Лемминга «крайне опасно».

— Верно, — кивнула капитанская дочь, — толстосумам-путешественникам здесь делать нечего.

— А что здесь делаем мы?

Лилит пожала плечами.

— Отец решил, что перед возвращением на Роджер неплохо бы ограбить кого-нибудь. Здесь всегда водилась жирная рыбка.

Летум поморщился. Его всегда раздражало, когда симпатичные девушки пытались разговаривать, как взрослые мужики.

— Объясни, — попросил он. — Где и что именно?..

Лилит нажала на несколько кнопок. Голопроектор мгновенно выдал увеличенное изображение планеты и, — самое интересное, — ее орбиты. Территориальный космос прямо-таки кишел кораблями. Большинство концентрировалось, подобно пчелиному рою, вокруг орбитальной станции титанических размеров.

— Порт, — догадался Летум. — Дожидаются разгрузки?

— Ага. В их трюмах все, что угодно. Но больше всего того, что в Автократии запрещено к товарному обороту.

— Неплохо, — пробормотал Летум, — особенно для какой-то Богом забытой планетки.

— То, что тебе она неизвестна, еще ни о чем не говорит. Тамерлан — один из крупнейших перевалочных пунктов Пограничья.

— Это я вижу, — кивнул Летум. — И нам позволят здесь «поживиться»? — Он постарался, чтобы в последнем слове прозвучали нотки сарказма.

— Вне всякого сомнения, — сказал из-за спины знакомый голос.

Летум вздрогнул от неожиданности, обернулся и отдал честь, хотя на голове у него ничего не было. Капитан ухмылялся во весь рот, в углу которого висела, словно приклеенная, толстая сигара. Синяя Тварь на плече толстяка жадно глотала ароматный дым.

— У меня там хорошие знакомые, — пояснил капитан. — Патрульные не тронут, позволят войти в док и выгрузить рабов. Потом, получив разрешение и соответствующую информацию, займемся делом.

— Что, будем грабить прямо в порту? — удивился Летум.

— Нет, это уже беспредел. Видишь, какой караван дожидается очереди? Порт перегружен, им доведется дрейфовать здесь еще не одни сутки. — Толстяк прищурился и поглядел на Летума сквозь клубы сизого дыма. — Или тебя удивляет иное?

Летум пожал плечами.

— Это Пограничье, капрал, — сурово заметил капитан. — Законы Автократии здесь пустой звук. Каждый мир самостоятельно выбирает правила и обычаи, которые по душе большинству населения. Есть и вовсе такие, где нет никаких законов. Анархия, не прекращающаяся ни на секунду. Вот это — уже беспредел, поживиться там нечем. Понятно?

— Так точно.

— Надеюсь, что так. — Шкипер погладил Синюю Тварь. — Ты должен забыть Автократию, все ее законы и порядочки, оберегающие лишь тех, кто может платить. Теперь твой дом — Пограничье.

Капитан отвернулся и шагнул в сторону «трона».

— Готовь свою роту, — бросил он через плечо. — Скоро будет швартовка.

Не говоря ни слова, Летум развернулся и поспешил прочь.

Бойцы бездельничали, полные сил и энергии.

— Построиться! — рявкнул Летум, врываясь в казарму. — Бран, за мной!

Пока пираты бежали в коридор, на образцово-показательное построение, Летум прошел к большому сейфу в углу казармы.

— Отвернись, — приказал он Брану.

Великан послушно развернулся. Сейф находился в нише, поэтому притихшим рабам его не было видно. Поглядывая на Брана краем глаза, Летум набрал на дверце сейфа десятизначный код, который ему сообщил Смайлсон. Затем, когда зеленым загорелась одна из двух красных лампочек, вставил в гнездо чип-карту. Обе лампочки, словно глаза дракона, вспыхнули зеленым огнем.

Летум повернул ручку и открыл толстую дверцу. Его глазам предстал целый арсенал. Бластеры, парочка нейродеструкторов, плазменные ружья, количеством же подавляли штурмовые игольные винтовки М-36. Пехотный вариант, укороченный ствол и массивный магазин. Оружие № 1 в Армии и ВКС Автократии, пользующееся особой популярностью у космолетчиков и морских пехотинцев.

В сейфе таких игрушек насчитывалось свыше трех десятков.

— Можешь повернуться, — сказал он Брану. — Бери винтовки и раздай роте. Каждому по штуке, естественно.

Бран сгреб сразу десяток и направился к выходу. Летум же принялся размышлять над открытым сейфом. После недолгих колебаний предпочтение было отдано двум классическим лучевым пистолетам — не компактным пукалкам, которые в недавнее время поставили на массовое производство, а дальнобойным раритетам с воронеными стволами. Взамен того, трофейного, который он оставил в каюте. Нашлись для них и две кобуры из коричневой кожи. Летум с удовольствием застегнул на поясе большие пряжки; ремни крест-накрест пересекали живот.