Или Иному.

Внезапно Летума кольнула внезапная мысль. Не участвовала ли милая крошка в заговоре против старшего брата?.. Не ее ли это прелестных ручек дело?..

Летум поморщился. Кто угодно, только не Елена. Она слишком от него зависела, а с Миланом всегда была на ножах.

Впрочем, теперь уже все равно. Он не мог ничего сделать для себя самого, не говоря уже о других. Всем предстоит погибнуть, и звездный ветер развеет их пепел по Галактике. Другие кланы не простят предателю, — кем бы он ни был, — такого вопиющего нарушения традиций. Главы должны показать потенциальным ослушникам, что рецидивы будут строго караться и впредь.

Похоже, такой механизм, прежде казавшийся нерушимым, словно скала, дал первые трещины. Если только у Маркиза не съехала крыша (а у него и раньше наблюдались кое-какие симптомы), он позаботился о своей безопасности.

Каким образом? Об этом Летум мог только догадываться.

Милан не мог заменить его двойником-клоном, такие попытки уже предпринимались. В итоге же выяснялось, что аристократию Зевса, следящую за каждым движением именитых особ, не так-то легко одурачить.

Значит, Маркиз обезопасил себя чем-то другим… Подкупом глав?.. Те не пошли бы на это за любые деньги и удовольствия. Летум успел изучить своих коллег, — прежде всего те являлись людьми неглупыми. Значит, оставалась лишь сокрушительная сила закона. Летум Вагнер каким-либо образом попал в список разыскиваемых преступников, что автоматически лишало его права на власть.

Тоже маловероятно.

Летум плюнул и постарался расслабиться. На сегодня мысленных упражнений вполне достаточно. Перед смертью, как говорится…

Будто услышав его мысли, что-то прогремело за переборкой. Летуму не так часто доводилось в своей жизни летать на космических кораблях, а участвовать в сражениях — и вовсе ни разу. Однако он сразу узнал странный звук. Летум неоднократно слышал его в художественных фильмах, а также записях из «черного ящика», которые Вагнеры вылавливали в космосе после крушения своих кораблей.

Все правильно. Пираты давно не давали покоя их бизнесу. Законную власть контрабанда рабов мало заботила, поскольку таким образом Вагнеры избавляли спецслужбы от людского мусора, заполонившие улицы. Бомжи, наркоманы, преступники средней руки — синдикат продавал их всех, а номадиане брали и просили еще.

Но пираты… Летум их не понимал. Зачем тратить силы и боеприпасы, не говоря уже о напрасном риске?.. Поживиться здесь абсолютно нечем. Говорят, пираты ненавидят Иных, но ведь они не Флот и не Армия, чтобы заниматься их истреблением…

Все это промелькнуло в голове у Летума за несколько мгновений, в краткий период затишья. Грохнула вторая торпеда. Герметичные отсеки, называемые «танками» по аналогии с корпусами морских кораблей, делали одно попадание недостаточным. Летум не был уверен, но ему показалось, что корсары метили в одно и то же место. Их обычная тактика: пробить корпус и сразу же отлететь подальше, за пределы досягаемости орудий противника. Потом, когда воздух улетучится в космос, вернуться и спокойно грабить мертвецов.

В груди у Летума похолодело. Его такой вариант никак не устраивал. Как, впрочем, и всех остальных: рабы сбились в центр трюма, подальше от переборок. В металлическом помещении воцарилась тишина. Женщины молча давились слезами, мужчины с надеждой и страхом ожидали продолжения.

У переборки остался один лишь Летум. Не потому, что не боялся. Просто он знал о том, что эта переборка служит также стеной идущего вдоль трюма коридора, а потому опасности представлять не может. Рядом располагалась металлическая дверь толщиной с руку взрослого мужчины, герметично запертая снаружи.

У Летума появилась надежда, что они смогут переждать здесь, пока все номадиане не передохнут, а пираты не обчистят корабль. Возможно, им на помощь даже придет какой-нибудь спасательный корабль, но это уже было из области фантастики — военным проще торпедировать бесполезную посудину, нежели тащить ее на буксире и заниматься трудоустройством никому не нужных рабов.

Такое в бизнесе Вагнеров также бывало, но Летум, как правило, чувствовал лишь горечь от утраты ценного груза. Судьба, что ни говори, злая шутница.

Корабль содрогнулся от удара чего-то тяжелого и большого. Похоже, космические флибустьеры шли на абордаж. Летум живо представил себе такую картину: подвижный шлюз ищет пробоину, намертво присасывается к нему магнитными липучками; пиратское судно открывает шлюз, и внутрь корабля-жертвы мчатся десятки вооруженных до зубов головорезов.

За дверью послышался металлический лязг. Какая-то женщина охнула, но ей тут же зажали рот. Несколько рабов, у которых еще не отнялись от страха ноги, бросились к переборкам.

Летум затаил дыхание. Он сел на корточки и подобрался, словно бегун на старте. Скорость и вес являлись его единственным оружием.

Дверь распахнулась. Летум и сам не знал, что ожидал увидеть. Возможно, одноногого разбойника в тельняшке, с абордажной саблей в одной руке, и бутылкой рома — в другой. Иной стоял в проходе, покачиваясь из стороны в сторону. В такт его странному танцу двигался и ствол лазерного пистолета, направленный в самую гущу рабов. Зеленая и абсолютно лысая голова тупо таращила большие белесые глаза. Два отростка возле ротового отверстия быстро подрагивали. Летум знал, что это первый признак нервного напряжения.

По-видимому, Иной решил поквитаться с человеческим родом, прежде чем пираты отправят на тот свет его самого.

В следующее мгновение Летум прыгнул. Его ноги оттолкнулись от палубы, и, распрямляясь, сообщили телу необходимую энергию. Голова Летума попала аккурат в то место на теле номадианина, где у человека находится желудок. Иной вылетел в коридор, как пробка. Судя по сдавленному хрипу, Летум понял, что попал в нужное место.

Но не успел инопланетянин коснуться палубы, как его тело вспорол зеленый луч. Кровь, такая же алая, как и та, к которой привык Летум, плеснула на стену из жуткой раны.

Пират опустил оружие и двинулся вперед, к распахнутой двери шлюза. На нем был потрепанный скафандр, один из тех, какие носят техники на военных кораблях. Забрало было поднято. От средневекового стереотипа, сложившегося в сознании Летума, у космического пирата не осталось даже усов. Хотя бластер в руке выглядел достойной альтернативой абордажной сабли…

Пират улыбнулся и кивнул Летуму.

— Хороший бросок, — сказал он. — В футбол не играл?

Летум хотел было ответить, что времени у него хватало лишь на ежедневные занятия по самообороне, но тут из-за угла показалась другая фигура.

— Берегись! — запоздало крикнул он.

Пират только начал разворачиваться, когда его лишенный какой-либо защиты скафандр был прошит красным лучом. Космический разбойник нелепо раскинул в стороны руки и рухнул на палубу, не издав ни единого звука. Бластер скользил по гладкому металлу, не дотянув до Летума каких-то трех метров.

Номадианин поднял оружие — лучевую винтовку.

Летум прыгнул и, скользя на животе, схватил рукоять бластера. Просунуть палец в спусковую скобу… Наспех прицелиться… Продолжая скользит по направлению к Иному, Летум нажал на спуск. От волнения нажал дважды: первый луч пробил голову номадианина, отчего та взорвалась, будто спелый арбуз, второй прошел несколькими сантиметрами левее и исчез в переборке. По этому поводу можно было не беспокоиться, поскольку индикатор мощности стоял на самой нижней отметке. Условия боя в открытом космосе имели свои особенности…

Летум поднялся с пола, и, обогнув тело пирата, двинулся дальше. Коридор сворачивал почти под прямым углом. Возле очередной двери лежало тело Иного. Летум подошел и открыл замки.

Его глазам предстала знакомая картина: рабы жались друг к другу в центре трюма, вращая выпученными от страха глазами. Летум не сразу понял, чего они так испугались. Во-первых, бластера в его руке — Летум опустил оружие, — во-вторых, его лица. «Должно быть, — подумал он, — бедолаги испугались, что я — какой-то новый вид Иных…» Летуму стало противно и горько. Когда-то женщины визжали от восторга при одном появлении Красавчика Вагнера, теперь же всех их ожидал коллективный обморок.