Вот и окраина. Еще не зная зачем, он стал Подниматься вверх по тропинке к вершине сопки. Отсюда, как на ладони, виднелся весь город. Отчетливо просматривались освещенные улицы. Сюда не доносился городской шум, здесь, на удивление, стояла охраняемая деревьями гишина. Может быть, под воздействием тишины беспорядочные мысли в голове Дин Юсона постепенно выстраивались в логический ряд.

После неудачной операции Хван Мусону он с головой ушел в лабораторные исследования, искал новые способы лечения его недуга. Опыты на животных по непосредственной пересадке живой костной ткани от донора подходили к концу, и Дин Юсон обдумывал следующий этап работы.

Смысл операции по пересадке костной ткани от донора выходил за рамки чисто технического воплощения идеи. Следовало еще найти человека, готового прийти на помощь ради спасения инвалида войны.

Между тем омертвление костных тканей на ноге у Хван Мусона с каждым днем прогрессировало, и времени для повторения контрольных опытов на животных не оставалось. Надо было решаться на эксперимент с человеком…

Дин Юсон не раз представлял себя таким донором, однако все еще не решался идти на это. Сейчас снова эта мысль сверлила его взбудораженный мозг. Сердце стало биться с перебоями, он помассировал левую часть груди и расстегнул ворот рубахи. Лицо его горело. Было такое ощущение, что он подошел к краю пропасти: сделаешь еще шаг — и скатишься вниз.

Однако он нашел силы справиться с волнением. Он посмотрел на себя как бы со стороны. Неужели я трушу?.. Что это со мной? Чего я испугался? Я должен во что бы то ни стало вернуть Хван Мусона к нормальной жизни!

Ради него, ради многих изувеченных войной людей он, врач, должен действовать без колебаний. Этому учил его и покойный отец. Он обязан сдержать слово, данное самому себе, когда избрал профессию медика, — работать для блага людей.

На Дин Юсона нахлынули воспоминания… 28 июня 1950 года он вступил в ополчение и уже тогда поклялся посвятить свою жизнь служению Родине. А до этого…

Дин Юсон после окончания медицинского института работал врачом в частной клинике в Сеуле, принадлежащей некоему Пак Чжугору.

Однажды в клинику привезли рабочего с переломом левой голени. Рабочий не мог заплатить ни за операцию, ни за лечение, а без немедленной медицинской помощи ему грозила опасность остаться инвалидом. Совесть врача не позволяла Дин Юсону отказать рабочему в помощи. Кроме того, его с профессиональной стороны интересовали травмы конечностей: в будущем он намеревался специализироваться именно в этой области. И, воспользовавшись отсутствием хозяина клиники, Дин Юсон сделал рабочему операцию бесплатно.

На следующий день его поступок получил огласку, и хозяин его уволил. Так благородный порыв врача в самом начале профессиональной карьеры оказался попранным холодным эгоизмом дельцов от медицины. Страшный мир, где благородство, совесть, честность вышвыривались за негодностью, как старая обувь, если у больного не было денег заплатить за лечение!

Дин Юсон не поступился своей совестью и остался без работы. Но еще страшнее оказался нравственный тупик — что делать, как дальше жить? Юноша метался в сомнениях. Выручил профессор Хо Герим, по его рекомендации Дин Юсона приняли в клинику медицинского института в Кванчжу. Но вскоре он и тут столкнулся с жестокой действительностью.

В 1948 году в военном гарнизоне города Сунчхон произошли волнения. В клинику доставили солдата, раненного во время стычки с жандармами. Дин Юсон сделал ему необходимую операцию. Но вот он узнал, что за раненым пришли жандармы. Тогда он попытался вынести солдата через черный ход, но их задержали. Без суда и следствия Дин Юсона заточили в сеульскую тюрьму. Освободила его 28 июня 1950 года Народная армия, когда она вошла в Сеул…

Дин Юсон постепенно поборол в себе тревогу и страх. Вылечить Хван Мусона, инвалида войны, — это, в конце концов, дело его чести. Подул ветерок, он приятно холодил разгоряченное лицо врача.

«Все правильно. Надо сделать опытную операцию по пересадке костной ткани от донора», — сказал себе Дин Юсон и мысленно начал планировать схему эксперимента: сначала сделают операцию ему, извлекут у него кусочек костной ткани и пересадят другому человеку, и уже в зависимости от результата эксперимента будет сделана операция Хван Мусону.

Но кто будет его партнером?

Дин Юсон сразу подумал о Сор Окчу. Он не сомневался — девушка на это пойдет без колебаний. Однако он тут же отрицательно покачал головой. Нет, ее снова подвергать опасности нельзя. Она и без того достаточно много перенесла, да и не окрепла еще. Кто тогда? Чо Гёнгу. Он тоже без сомнения согласится.

Дин Юсон решил немедленно повидаться с Чо Гёнгу. И тут его окликнули:

— Товарищ Юсон!

Хрипловатый голос показался ему знакомым. Дин Юсон обернулся. Вот те на, это же профессор! Но каким образом он оказался здесь? Неподалеку, в сторонке, действительно стоял под зонтом профессор. Только сейчас Дин Юсон заметил, что идет мелкий дождик.

— Вы, наверное, промокли. Идите под зонт, — сказал профессор.

— Ничего, такой дождик даже приятен. Спасибо, сонсэнним, — ответил Дин Юсон, подходя к профессору.

— Что же тут приятного?

Профессор поднял зонт над Дин Юсоном.

— А как вы сюда попали в такое время? — спросил Дин Юсон профессора.

— А вы знаете, я иногда прихожу сюда, когда одолевают навязчивые мысли, благо недалеко.

Постояли некоторое время молча. Стояли рядом под одним зонтом — учитель и ученик. Дин Юсону показалось, будто вернулись былые времена, когда он у Хо Герима еще учился.

— Не отчаивайтесь. Какой-нибудь выход найдем, — прервал молчание профессор.

— Какой?

— Я имею в виду пересадку костной ткани от донора. Но… с этим не следует торопиться.

— Сонсэнним, а если непосредственно трансплантировать живую кость от одного человека к другому? Что вы думаете по этому поводу?

— Что? Живую кость?

— Да, — спокойно ответил Дин Юсон.

— Это же очень опасно. Пока нельзя на это идти.

— Почему?

— Потому что таких операций до сих пор у нас не практиковалось. — И профессор перечислил, какие методы регенерации омертвелых костных тканей применялись в современной медицине, привел описания конкретных примеров из практики, изложенных в иностранных медицинских изданиях.

Казалось, что Дин Юсон внимательно слушает профессора, но на самом деле он весь был во власти своей идеи.

— Пойдемте, уже поздно. Пора возвращаться, — предложил профессор, — а поиски свои продолжайте. Может, мне что-нибудь придет в голову. У меня теперь будет больше свободного времени. Я завершил монографию.

— Да?

— Сегодня отправил в Академию медицинских наук.

— Поздравляю вас.

— Поздравлять еще рано. А вы не отчаивайтесь. Вы человек энергичный, сумеете что-нибудь придумать.

Они стали спускаться вниз. На перекрестке, недалеко от клиники Дин Юсона окликнул женский голос. Он с удивлением посмотрел в ту сторону. В свете уличного фонаря он увидел Сор Окчу.

Сор Окчу шла за Дин Юсоном от самых ворот клиники, но, заметив, что этим же путем идет профессор, она не решилась идти дальше и поджидала Дин Юсона здесь.

— Окчу, как вы тут очутились? — Дин Юсон поспешил навстречу девушке. — Я получил вашу телеграмму, но не смог вас встретить. Извините меня, пожалуйста. Сердечно вас поздравляю с успешным окончанием института.

— Спасибо.

— Что вы тут собирались делать?

— Я хотела… — Однако она не решилась в присутствии профессора сказать Дин Юсону о своем намерении, с которым шла сюда. Ничего, она скажет после, не здесь. Она уже не огорчалась, что не может разделить при встрече свою радость с любимым, как она об этом мечтала в поезде. Сейчас ею владела тревога — кажется, в жизни любимого снова наступают трудные дни. И еще она боялась. Боялась, что Дин Юсон не задумываясь пожертвует своей жизнью, если это будет нужно для достижения поставленной им цели.

— Вы промокли, а зонт держите в руках нераскрытым. Идемте домой, завтра поговорим, — Дин Юсон открыл зонт и передал его девушке.