«10 августа. Положение судна 70 градусов 40 минут ЮШ, сорок миль севернее и 29 градусов к востоку от мыса Адэр. Пройденное расстояние со 2 августа по 6-е составило сто миль, с 6-го по 10-е восемьдесят восемь миль.»

«12 августа. По наблюдениям и ориентированию относительно земли мы в сорока пяти милях к северо-востоку от мыса Адэр на 70º42’ ЮШ. Это положение немного восточнее относительно 10-го августа. Поскольку ориентирование производится по карте небольшого масштаба, то очень неточно, это нам мешает, а наши хронометры потеряли свою точность. Донноли и Грэйди все в работе с железными пластинами на руле, но должны закончить резку завтра. Аварийный руль почти готов. Днём мы замесили немного бетона для нижней части, должны были использовать кипящую воду, поскольку обычная вода замерзала при перемешивании. Плотник хорошо поработал над аварийным рулём, и хотя ковырялся с ним на шканцах, в условиях низкой температуры поморозился.»

«16 августа. Мы ‘ни туда, ни сюда’, приблизительно в сорока милях к северо-востоку от мыса Адэр. Там, где мы ожидали хорошо продвинуться. Однако мы не можем роптать и должны быть терпеливы. Много миражей на севере и с вороньего гнезда отлично видна открытая вода, протянувшаяся с северо-северо-запада на северо-восток.»

«17 августа. Великий день! Земля отчётливо видна и на севере постоянно висит над горизонтом чёрный край водяного неба. Гук услышал остров Маккуори, „передающий“ Хобарт. В сообщении был прогноз погоды. У нас есть надежда на получение новостей в ближайшем будущем.»

«23 августа. Видна земля в районе мыса Норд. К юго-юго-западу отчётливо видны белые утёсы и пики внутренних хребтов, вдалеке на юго-запад виден низкий участок волнистой земли. Временами видна сквозь мрак вершина Сабина. Широта 69 градусов 44 1/2 минуты. Мы в пятидесяти восьми милях к северу и сорока милях к востоку от мыса Норд.»

«24 августа. Мы вытащили изо льда руль и положили его на расчищенную корму перпендикулярно линии корабля. Мы изрядно намучились с ним (вес четыре с половиной тонны), используя тройной сдвоенный роликовый блок с цепным приводом талей от машинного отделения, и приложив приличные усилия всё же его вытащили. Все поворотные шкворни сорвало с носовой части руля, они разбиты и свидетельствуют о страшной силе, которая воздействовала на судно во время сдавливания. Я доволен, что вытащили руль и теперь чётко виден гребной винт. Его лопасти (из твёрдого дуба, обшитые с двух сторон железом в три четверти дюйма) не повреждены, отделались разбитыми шкворнями, поворачиваемой частью рулевого ствола».

«25 августа, 11 вечера. Гук только что принёс добрую весть, что слышал Маккуори и Блаф (Новая Зеландия), посылающие прогнозы погоды и обменивающиеся сигналами. Может это означать, что теперь они слышат наши посылаемые сигналы и пытаются связаться с нами? Наша станция вроде в порядке.»

«26 августа. Плотник закончил работать с аварийным рулём и сейчас занимается с нижним концом рулевого ствола, где руль проходит через кормовые тимберсы. Мы рады удобному случаю устранить эти небольшие повреждения, которые в море могут оказаться серьёзными.»

«31 августа, 6.30. Очень сильный шум давления на юго-востоке. Я поднялся наверх после завтрака и с удовольствием увидел многочисленные открытые разводья во всех направлениях. Вчера разводья смёрзлись, показывая, что мало шансов для основательного и продолжительного разрушения льда до тех пор, пока температура не поднимется. Земля видна, но слишком далеко даже для примерного ориентирования. Айсберг до сих пор к северо-западу от корабля. Мы, похоже, разворачиваемся наружу от земли. Мы не сможем выйти из этого положения слишком быстро, и, хотя, каждый на борту занят и не скучает, беспомощность корабль надоедает.»

«5 сентября. Сегодня во время бури остались без антенны. В первой половине дня мне удалось доползти до наветренной стороны верхней части надстройки у мостика, и под прикрытием штурманской рубки я видел, как антенная мачта гнулась под напором ветра и раскачивалась как ветви дерева, но после того, как антенна продержалась всю зиму, я не думал, что её унесёт. К счастью, поскольку в такую погоду было опасно для жизни находиться на палубе (еду с камбуза принесли с задержкой сквозь слепящий снег и по большим сугробам), никто не видел, когда антенну унесло.»

«8 сентября. Унылая грустная погода. Порывы ветра, снег, потом спокойно на час или два. Временами дует без снега, а иногда с ним, какая разница. У меня теперь двое больных — Ларкман и Магридж. Ларкман отморозил большой и указательный палец на левой ноге некоторое время назад и до сих пор не обращал на них внимания. Теперь они беспокоят его, поскольку началась гангрена. Магридж страдает от сыпи, у него красная воспалённая кожа с большими быстропроходящими прыщами. Я не знаю что это, чёрт возьми, но нечто похожее описано в „Materia Medica’ и т. д., если пузырчатка, значит пузырчатка, ему прописали ‘тоник’ и растирания.“

„9 сентября. Первый день за долгое время, когда нами зарегистрирована минимальная температура выше нуля за двадцать четыре часа. Приятно осознавать, что с полудня до полудня, включая ночь, температура не опускалась ниже +4° градусов (28 градусов мороза, ~ — 15 °C), и с увеличением светового дня она даёт почувствовать, что лето действительно приближается.“

„13 сентября. Северный горизонт одно сплошное водяное небо, но вокруг корабля перспектива тоскливая. Солнце поднялось в 6.20 утра и село в 5.25 вечера. По корабельному времени солнце светит одиннадцать часов пять минут, общая протяжённость светлого времени семнадцать часов. Три часа сумерек утром и вечером. Плотник разобрал гакаборт (для облегчения выгрузки и, если необходимо, загрузки запасного руля) и скоро построит временное съёмное ограждение.“

„16 сентября. Часты миражи, на востоке, юге и юго-западе поднимается морозный туман. Над северным горизонтом низкие кучи облаков белого висящего тумана, как будто над морем. Не нравятся мне эти продолжающиеся низкие температуры. Я начинаю сомневаться, что мы освободимся прежде, чем солнце начнёт растапливать лёд.“

„17 сентября. Годовщина нашего отплытия из Лондона. Из одиннадцати на борту нас таких четверо — Ларкман, Ниннис, Маугер и я. Многое произошло с пятницы 18 сентября 1914 года, и я припоминаю картину, когда мы шли вниз по Темзе мимо подводных лодок и крейсеров с выстроившимися экипажами. Я помню также грусть, когда оставлял всё это и последующее ‘пресыщение.’“

„21 сентября. Солнце быстро идёт на юг, у нас сегодня более семнадцати часов светлого времени и двенадцать часов солнца. Когда же выберемся! Однообразие и тревога в нашем беспомощном положении убийственны. Я полагаю, что Шеклтон и его партия вскоре начнут делать заброски и полны надежд на будущее. Я задаюсь вопросом, зимовал ли „Эндьюранс“ во льдах или же отправился на север. Я не перестаю думать, что если он зимовал в море Уэдделла, то ему будет хуже, чем „Авроре“. Как много мы должны узнать в ближайшие полгода — новости о Шеклтоне и „Эндьюранс“, партии на мысе Эванс и войне.“

„22 сентября. 69º12’ ЮШ, 165º00’ ВД. Остров Sturge (группа Бэллени) к северу (ист. скл.) в девяноста милях. Лёгкий северо-западный ветер с ясной хорошей погодой. Остров Sturge заметили утром к северу от нас как появившуюся тусклую низкую тень на горизонте. Это хорошо, что мы снова получили хороший ориентир для определения местоположения, хорошо увидеть, что мы продвигаемся к северу, хотя и не быстро. С тех пор, как нас отнесло от мыса Эванс, мы прошли примерно семьсот пять миль, замечательный дрейф! Приятно думать, что всё это не было напрасно, и что этот опыт станет ценным пополнением копилки человеческих знаний. Расстояние от мыса Эванс до нас семьсот пять (географических) миль.“

„27 сентября. Прошлой ночью температура в моей каюте была около нуля, довольно холодно, но под одеялом достаточно тепло. Гук демонтировал свою радиоточку. Он болезненно переживает за отсутствие связи, хотя и не показывает это.“