23 марта 1915 года партия в составе Спенсер-Смита, Ричардса и Гейза была высажена мысе Эванс на моё попечение. Спенсер-Смит получил отдельные инструкции по поводу фотографирования. Я был устно проинструктирован, что главной задачей партии было обеспечить запас тюленины для пищи и топлива. Помимо, естественно, научной работы.

Сразу же были установлены метеорологические приборы, начаты эксперименты с медным электрическим термометром, дополнившем наши скудные запасы измерительных инструментов, начаты наблюдения за температурой земли, льда и моря. Были проведены другие экспериментальные работы, всё время научной партии было занято. Все появлявшиеся тюлени убивались. В одном или двух случаях члены береговой партии привлекались для работы на борту судна.

В целом погода была непостоянной, частые метели прерывали связь с кораблём. Только небольшие, необходимые запасы продовольствия, но не одежда, были доставлены для береговой партии. Лишь часть научного оборудования смогли перевезти на берег, скорейшей его выгрузке препятствовали некоторые члены партии, выгружающие свои личные вещи.

Поначалу корабль был пришвартован кормой к берегу за сотню ярдов от него. Два якоря бросили с бака, а судно привязали семью тросами к двум другим, вытащенным на землю. Натяжение на тросах было постоянным, но они, время от времени, выбирались, когда натяжение ослабевало, таким образом, корабль подвели ближе к берегу. Затем к южному якорю на берегу кинули якорную цепь (не хватало), пропустив её через борт сквозь выпускной патрубок под концом левого борта, соединив и закрепив её за швартовную тумбу спереди. Последующие деформации, вызванные льдом и ветром, порвали три троса. Я думаю, что на борту хоть и считали, что корабль был в безопасности, но ощущали значительное чувство беспокойства. Якоря держали плохо, а сила давления льда на судно была довольно серьёзной.

С тех пор, как корабль пришвартовали, залив часто замерзал, но лёд так же часто относило, сопоставимо с частотой вьюг. Лёд не всегда отгоняло, как только ветер достигал своего пика. Это зависело от состояния приливов и течений, несколько раз замечали, что морской лёд отходил, когда вьюга почти полностью стихала.

6 мая стоял лёд, и люди свободно перемещались между берегом и кораблём. В 11 вечера ветер был южный, смещавшийся на юго-восток, и дул со скоростью сорок миль в час. Корабль находился по-прежнему на своём месте. В 3 часа ночи 7-го ветер не усилился ни на йоту, но лёд и корабль ушли. Поскольку корабля было не видно, мы не можем сказать, было ли судно повреждено. Береговой конец якорной цепи был согнут пополам, а буксирные тросы свободны. Во второй половине дня 7-го погода немного прояснилась, но корабля не было видно. Вьюга продолжалась всего около двенадцати часов. На следующий день ветер стал северным, а 10-го задула самая свирепая буря с юго-востока, с какими мы сталкивались. С тех пор о корабле было ничего не слышно и не видно, хотя мы высматривали его постоянно.

Сразу после того, как корабль ушёл, была проведена тщательная инвентаризация, насколько это было возможно, всех припасов на берегу, и нормы потребления продовольствия отрегулированы так, что их будет достаточно для десяти человек не менее чем на сто недель. Уголь уже использовался с возможной экономией. Мало что можно было сделать, чтобы сократить его потребление, и на перемещение в окрестности хижины угля, сгружённого ранее с корабля и который не был потерян, бросили все силы. Мяса также оказалась очень не много, было очевидно, что ни его, ни угля не растянуть на два года, и очевидно, грядущим летом будет необходима заготовка достаточного запаса мяса и жира, для пополнения запасов которых зима представляет мало возможностей. Мясо и уголь, поэтому, использовались по этим соображением настолько тщательно, насколько возможно.

А. Стивенс.»

Людей на берегу не покидала надежда на возвращение корабля, прежде чем пролив окончательно замёрзнет. Новый лёд образовывался на море всякий раз, когда погода была спокойной, но много раз вскрывался и относился вьюгами. В течение следующих нескольких дней зоркие взгляды вглядывались в море сквозь мутный сумеречный полуденный свет, но море было покрыто плотной тёмной пеленой тумана и ничего не было видно. Северный ветер начался 8 мая и продолжался несколько часов, но не выявил признаков корабля и, когда 10 мая началась самая жестокая буря, из тех что выпали на долю партии, надежда стала совсем мизерной. Буря продолжалась три дня, ветер достигал скорости в семьдесят миль в час. Снежные заряды были очень плотными, а температура упала до -20 градусов (-28 °C). Береговая партия оценивала шансы на спасение корабля среди льдов в море Росса в таких условиях как небольшие.

Стивенс и его спутники провели тщательную рекогносцировку своего положения и поняли, что столкнулись с серьёзными трудностями. Основное продовольствие и необходимая одежда для санных походов не было сгружено с корабля. На борту также осталось много санного снаряжения. К счастью, в хижине были продукты питания и одежда, оставленные там экспедицией капитана Скотта. Мужчины добыли сколько смогли тюленей и пополнили запасы мяса и ворвани. 2 июня партия пополнилась людьми, которые были вынуждены оставаться в Хат-Пойнт до тех пор, пока не встанет морской лёд. Макинтош и те, кто с ним был, рисковали, совершая переход, поскольку буквально недавно открытая вода была видна и на их пути к партии на мысе Эванс. Теперь на мысе Эванс находились уже десять человек — поимённо: Макинтош, Спенсер-Смит, Джойс, Уайлд, Коуп, Стивенс, Хейворд, Гейз, Джек, и Ричардс. Началась антарктическая зима и партия не могла совершать любые выходы до начала сентября. За это время они пересмотрели имеющиеся припасы и снаряжение, строили планы на работу предстоящей весной и летом, и жили тяжёлой, но не совсем несчастной жизнью полярных исследователей на зимовке. Макинтош 5 июня так описал своё видение ситуации:

«Решение Стенхауса сделать этот залив местом зимовки корабля не было принято без многих раздумий и рассмотрения всех вариантов. Стенхаус уже пытался сделать это у Языка Ледника (Glacier Tongue, плавучий ледник в проливе между мысами Эванс и полуостровом Хат-Пойнт, прим. пер.) и в других местах, но в каждом из них корабль находился в открытом и опасном положении. Когда была выбрана эта бухта, корабль выдержал несколько серьёзных снежных бурь, при которых лёд оставался несколько раз. Когда же его относило, то швартовы удерживали судно. Корабль был закреплён баком на север (?). Он удерживался обоими якорями спереди и двумя якорями с кормы, которые были усилены семью тросами. Принимая всё это во внимание, вполне справедливо с его стороны предполагать, что корабль будет здесь в безопасности. Метель, что захватила корабль и выходящий из бухты лёд не были настолько ощутимы, как другие, которые он выдержал. Этот несчастный случай вновь доказывает неопределённость условий в этих районах. Я только молюсь и верю, что судно и всё на его борту в безопасности. Я уверен, что они расскажут захватывающую историю, когда мы увидимся.»

«Аврора» могла найти безопасную зимовку, углубившись в пролив Мак-Мёрдо к Хат-Пойнт, но был риск не выбраться из ледяного плена следующим летом, поэтому, прежде чем отправится на юг, я дал инструкции Макинтошу, что этой опасности следует избегать.

«Тем временем мы делаем все приготовления для длительного пребывания здесь. Наша основная трудность — нехватка одежды. Члены партии с Хат-Пойнт носят одежду с тех пор, как покинули корабль 25 января. Мы без мытья всё это время и я не могу представить себе более грязных людей. Мы пытались вымыться с тех пор, как вернулись обратно, но из-за ветра в последние два дня не было возможности. Все работают слаженно, каждый воспринимает ситуацию очень философски. Стивенс возглавляет научный штат и в настоящее время является старшим офицером на берегу. Джойс главный за снаряжение и импровизирует с одеждой из того, что здесь можно найти. Уайлд работает с Джойсом. Он доволен и бодр духом. Его никогда ничего не беспокоит и не расстраивает, он даже поёт, шутит, или делает что-то смешное. Ричардс взялся вести метеожурнал. Он молодой австралиец, твёрдый, жёсткий, добросовестный работник, и я рассчитываю на хорошие результаты в его начинаниях. Джек ещё один молодой австралиец, его помощник. Хейворд — очень старательный человек, отвечает за запасы ворвани. Гейз, другой австралиец, работает вместе с Хейвордом. Спенсер-Смит — падре (padre), главный фотограф, очень помогает в общей рутинной работе. Коуп за медика.»