И было причиною произнесения мною этих стихов недовольство, возникшее в день, подобный описанному из дней весенних, и произнес я их в это время.

Были у меня некогда два друга, братья, и отсутствовали они, путешествуя, и затем прибыли. А меня поразило воспаление глаз, но братья медлили посетить меня, и я написал им, обращаясь к старшему, стихотворение, где есть такие строки:

Затем следует разрыв, вызванный сплетниками, и предшествовала уже речь о них и о последствиях их ядовитых деяний; иногда бывают их сплетни причиной разрыва окончательного.

Затем бывает разрыв из-за пресыщения. Пресыщение — одно из свойств, заложенных в человеке от природы, и лучше для того, кто испытан этим, чтобы не был предан ему друг и не имел бы он истинных приятелей. Он не тверд в общении, не стоек в дружбе, недолго длится его внимание к любящему, и нельзя верить его любви или ненависти, и потому подобает людям не считать его в своих друзьях и избегать общения и встречи с ним, — не получат они от него пользы. Это качество не свойственно любящим, и отнесли мы его к любимым — они вообще люди, способные на клевету и подозрение и легко идут навстречу разрыву. Что же касается того, кто украшает себя именем любви, а сам склонен к пресыщению, то он не из любящих и заслуживает того, чтобы объявили поддельной его позолоту, и изгнали его из среды людей достойных, и не входил бы он в их число. Я никогда не видел, чтобы это качество одолевало кого-нибудь сильнее, чем Абу Амира Мухаммада ибн Абу Амира[40] — да помилует его Аллах! — и если бы описал мне описывающий часть того, что я знал о нем, я бы, наверное, ему не поверил. Люди такой природы скорее всех тварей влюбляются и наименее стойки против любезного и неприятного — наоборот, отвращение их от любви соразмерно их поспешности к ней. Не доверяй же склонному к пресыщению, не занимай им своей души и не питай надежды на его верность. А если толкнет тебя на любовь к нему необходимость, считай его сыном часа и обходись с ним по-новому каждый миг, сообразно тому, что увидишь ты из его изменчивости, и отвечай ему подобным же. А Абу Амир, о котором шла речь, когда видел девушку, охватывало его желание и нетерпение, и одолевало его огорчение и забота, едва его не губившие, пока он ею не овладеет, хотя бы и преграждали к этому путь шипы трагаканта[41]. Когда же убеждался он, что девушка перешла к нему, любовь сменялась отчуждением, и прежнее расположение исчезало, и тревога и тоска по девушке переходили в отвращение и бегство от нее, и продавал он ее за ничтожнейшую цену. И таков был его обычай, так что сгубил он на то, о чем мы говорили, большое число десятков тысяч динаров, а он — да помилует его Аллах! — был при этом из людей образованных, острых, проницательных, благородных, мягких и сметливых и пользовался великим почетом, знатным положением и высоким саном. Что же касается красоты его лица и совершенства его внешности, то перед этим останавливаются определения и изнемогает воображение, описывая малейшую его часть, так что не берется никто описать его. И улицы становились бедны прохожими, так как люди старались пройти мимо ворот его дома в той улице, что начинается от Малого канала у ворот нашего дома, в восточной стороне Кордовы, и продолжается до улицы, примыкающей к дворцу в аз-Захире[42]. А на этой улице был дом Абу Амира — помилуй его Аллах! — смежный с нами, и ходили по ней только для того, чтобы на него посмотреть. И умерло от любви к нему много девушек, которые привязывались к нему воображением и плакали о нем, но обманул он их надежды, и стали они наложницами несчастья, и убило их одиночество.

Я знал одну девушку из числа этих несчастных, — звали ее Афра, и помню я, что она не скрывала своей любви к Абу Амиру, где бы ни сидела, и не высыхали у нее слезы. И она перешла из его дома к Баракату аль-Фарису, содержателю девушек.

Абу Амир — помилуй его Аллах! — рассказывал мне про себя, что ему надоело его собственное имя, не говоря о другом, а что касается его друзей, то он менял их много раз в жизни, несмотря на ее краткость. И он не мог остановиться на какой-нибудь одной одежде, точно Абу Баракиш[43], — иногда он был в одежде царей, а иногда — в одежде гуляк.

И надлежит тому, кто испытан общением с человеком подобных качеств, чего бы это ни стоило, не проявлять всего рвения в любви и не обольщаться надеждой и быть готовым к утрате, не принимая ее близко к сердцу. И если увидит он признаки скуки, пусть порвет с ним на несколько дней, чтобы оживился его ум и удалилось от него пресыщение, а затем пусть вернется к нему — иногда любовь бывает при этом долгой. Об этом я говорю:

Есть еще вид разрыва, на который идет порою любящий, и бывает это, когда видит он, что любимая жестока и склоняется не к нему, а к другому, или же если не покидает его человек докучливый, — видит тогда влюбленный смерть, и гложет его горе и печаль. И удаляется он, а сердце его разрывается, и об этом я говорю:

Вот нечто удивительное и ужасное, что бывает с любящим, решившимся на разрыв. Я знаю человека, сердце которого охватило безумие из-за любимой, его избегавшей, и терпел он страсть некоторое время. И потом послали ему дни дивное предзнаменование близости, вселившее в его сердце надежду, и когда между ним и пределом его мечтаний оставался лишь один миг, — он понял, что разрыв неизбежен и он далек от цели еще больше, нежели прежде.