Вальтер упорно и систематически расширял разведывательную деятельность в оккупированном городе. К этой работе после ухода Шахина Шахинпашича к партизанам были привлечены Звонко Грбац (Путник) и Сульо Демирович (Йоцо), а немного позднее Энвер Крзич (Франьо) и другие.

По замыслу Вальтера разведку нужно было вести в различных местах. В новой обстановке требовалось постоянно менять формы и методы борьбы. На встрече с Путником Вальтер объяснил, что нельзя упускать подходящего момента.

— Знаешь, Звонко, нельзя забывать, что в Сараеве сошлись интересы разных разведывательных служб. Всюду протянулись невидимые щупальца. Мы можем доверять только себе.

— Значит, полагаться на старые кадры...

— Никак не иначе... Мы должны остерегаться провалов и западней. Некоторые будут пытаться представиться нашими друзьями и сторонниками. Чем мы будем благоразумнее, тем реже будем ошибаться. Я пронюхал их метод.

Звонко вытер потный лоб. Слова Вальтера он принял как директиву, от которой нельзя отступать. Временами он кое-что уточнял, а Вальтер обосновывал:

— Звонко, свои невидимые щупальца в городе протянули, ты это хорошо знаешь, гестаповцы, усташи, сторонники Драже Михайловича. Все они тщательно маскируются и не стесняются в выборе средств. Мы должны ознакомить наших людей с возникшими условиями, предупредить их обо всех опасностях и направить их работу. В ряды откровенных врагов, мне кажется, легче проникнуть, чем нащупать тайные каналы разведок, разоблачить агентов, которые действуют под видом наших друзей. Повторяю, мы должны опасаться провалов. Это нам уже дорого обошлось...

— Когда? — спросил Путник.

— Возьми случай с Брзи.

— Здесь мне действительно кое-что неясно, — признался Путник.

— Да все ясно. Брзи ходил к Скансию. Считалось, что он нам симпатизирует... Как-то Скансий попросил бланк пропуска для какого-то человека, который хотел уйти в партизаны. Предполагаю, что тут дело шло об опытном провокаторе. И дальнейшие события в некоторой степени это подтвердили. Брзи попал в руки врага и подвергся страшным пыткам. Ему устроили очную ставку с женой Скансия и ее соседями. Жена Скансия не выдала Брзи и во время допроса заявила, что этого молодого человека она никогда не видела.

— Откуда ты это знаешь?

— Я регулярно получал вести из тюрьмы.

— А сейчас не получаешь?

— О Брзи не получаю. Его выпустили.

— Возможно ли это?

— Его выпустили из тюрьмы из-за недостатка улик, — докончил фразу Вальтер. — А молчание ему дорого обошлось. Полиция и агенты придумали для него еще одну пытку: они распустили слух, что Брзи сломился и рассказал, мол, все о подпольной работе, выдал знакомых ему скоевцев и коммунистов.

— Можем ли мы его снова привлечь к разведывательной работе?

— Пусть немного отойдет. Дел у него будет по горло. Первое время пусть работает в скоевской организации, а после будет видно.

— Ладно, Брацо. Ты хорошо разбираешься в обстановке и знаешь, что лучше, — добавил Путник.

Вальтер потянулся за портсигаром, чтобы угостить собеседника. Путник взял сигарету и заметил:

— Отличные сигареты.

— Новая продукция сараевской табачной фабрики. В продаже их нет.

— А как же...

— Эти сигареты выдают офицерам, а я же сотник, — усмехнулся Вальтер. — Вот и получил. Но не через офицерскую столовую. Мне их послали работники фабрики и обещали прислать еще, для бойцов наших бригад.

— Молодцы! — воодушевился Путник.

— Послезавтра у меня встреча с одним из работников табачной фабрики. Он сообщит мне детали о поставках сигарет. А ты, Звонко, постарайся встретиться с домобранским офицером Дугоничем.

— Я это сделаю... Мне поможет Сульо Демирович (Йоцо).

— С нашим сотрудником, работающим у неприятеля, я бы хотел познакомиться лично. Многие связи я возьму на себя и всех проинструктирую.

— Время есть, — согласился Путник.

Выспавшись после многодневных трудов, Вальтер, засунув руки в карманы, вышел из конспиративной квартиры на улице Елачича и направился к центру города. С окрестных гор спускались сумерки, предвещая теплый вечер и напоминая жителям о приближении комендантского часа.

Вальтер прикинул, что до встречи с Мехо, служащим табачной фабрики, есть еще время. Занятый своими мыслями, он прошел мимо ограды мечети и вышел на узкую улицу. Среди многоэтажных домов полутьма скрывала лица прохожих. Ничего подозрительного вокруг себя Вальтер не замечал.

Вдруг в конце улицы послышались крики и раздался выстрел. Вальтер прижался к стене, чтобы оценить ситуацию, но вскоре заметил, как среди прохожих началась паника. Все прятались по дворам, ища убежище. В этой сутолоке кто-то крикнул:

— Облава! Проверяют документы и арестовывают!

Вальтер пожалел, что вышел в гражданской одежде. Он сделал несколько шагов в сторону, желая спрятаться за ограду мечети, но побоялся, что может нарваться на полицейскую засаду, и решил прошмыгнуть в дом, где жил председатель округа. В полуоткрытые двери была видна лестница. Сверху, с последнего этажа, послышался приглушенный разговор, стук в дверь, и все затихло. С улицы доносились звуки свистков.

Готовый сделать и невозможное, Вальтер, придерживаясь за перила, торопливо стал подниматься по мраморным ступенькам. На втором этаже он остановился и в полутьме стал всматриваться в табличку на дверях. Медленно ощупал стену, ища выключатель. Неожиданно его рука вздрогнула и схватилась за рукоятку пистолета: он услышал скрип входной двери на первом этаже, мужские голоса и звяканье оружия.

— Свет, свет! Где он зажигается? — шарил кто-то на первом этаже.

— Не знаю. Ты ищи там, а я здесь, — услышал он ответ.

Вальтер тихо, на цыпочках, поднялся на третий этаж, рассчитывая, что, если понадобится, откроет огонь и кинет вниз ручную гранату. На спасение надежды не было, так как из квартир, расположенных по обе стороны лестницы, в любой момент кто-нибудь мог выстрелить в спину.

Неожиданно на лестнице зажегся свет. Вальтер осторожно посмотрел через перила вниз на преследователей.

Трое стояли у лестницы и громко договаривались:

— Из квартиры в квартиру! Внимательно, но вежливо, так как здесь живет много наших... Спрашивать, не заметили ли они незнакомое и подозрительное лицо.

К полицейским агентам подошел немец с автоматом в руках и потребовал объяснений. Медленно произнося немецкие слова, один из агентов стал объяснять ему, что они собираются осмотреть здание, так как заметили, что кто-то в нем укрылся.

Вальтер больше не сомневался, что усташская полиция и немцы сделали облаву с целью поймать коммунистов и сочувствующих им. Он опять пожалел о своей домобранской форме, фальшивых документах в верхнем кармане кителя и подошел к тяжелой дубовой двери. Металлическая табличка отражала свет, исходящий от плафона на лестничной площадке. На табличке крупными черными буквами было написано: «Председатель округа», а ниже имя и фамилия.

Со второго этажа в глубине коридора Вальтер услышал объяснения и понял, что преследователи приближаются. Он сильно нажал на кнопку звонка, секунду подождал и подумал, куда же направиться. На чердаке, вероятно, он не сможет укрыться.

Когда он снова нажал на звонок, из-за двери послышалось бормотание:

— Одну минуточку! Где же ключ?

Шаги в прихожей и звяканье ключа предупреждали Вальтера, что нужно быть готовым к предстоящей встрече.

Агенты были на втором этаже и ходили по квартирам. По дому разносились призывы на немецком языке идти быстрее.

Щелкнула дверная ручка. Из-за дверного косяка показалась голова с пухлым лицом.

— Что вы хотите?

— Вас, господин председатель!

— Мы незнакомы, — ответил председатель, боязливо приоткрывая дверь.

— Мы знакомы, господин председатель, — заверил его Вальтер.