Дольше всего он задержался над изучением внешней и внутренней оборонительных полос вокруг города. Внешняя полоса включала в себя два основных участка — северный и южный, каждый из которых в свою очередь делился на сектора, имевшие между собой огневую связь. В плане детально описывались все фортификационные сооружения с указанием размещенного в них вооружения и численности живой силы. Огневые позиции артиллерии были оборудованы на Пашином холме, Грдне, Хуме, Лемазовом холме, Лукавице, Златиште, Драгульце, Требевиче и в других местах.

Вальтер постарался по самому надежному каналу передать этот план командиру 5-го корпуса генералу Славке Родичу. Получив такие данные, штабы 2, 3 и 5-го корпусов приступили к окончательной разработке наступательной операции по освобождению Сараева.

Вальтеру предстояло несколько встреч с руководителями боевых групп в центре города. Он намеревался еще раз предупредить их о жестокости предстоящей борьбы, поскольку враг в своей предсмертной агонии пойдет на все и не пощадит ни жителей, ни их домов.

Вальтеру не хотелось идти по многолюдной городской улице одному, и он на всякий случай попросил Энвера Крзича сопровождать его.

— Что у тебя есть из оружия? — спросил Вальтер своего верного друга.

— Пистолет и граната.

— Хорошо, можем идти, но только не рядом. Из предосторожности ты пойдешь метрах в пятнадцати от меня. Если ко мне приблизится кто-нибудь подозрительный, будь начеку.

— Не волнуйся, я буду следовать за тобой и смотреть в оба.

Крзич все время внимательно следил за тем, чтобы не потерять Вальтера из виду, особенно на многолюдной Поглавниковой улице. Вдруг он заметил, как посреди улицы двое вооруженных усташей остановили Вальтера и о чем-то стали его расспрашивать. Крзич остановился и сжал в руке пистолет. Разговор между Вальтером и усташами становился все оживленнее, но Крзич не мог расслышать, о чем идет речь. Будь он на десять метров ближе или если бы не было такого шума на улице, он услышал бы следующее.

— А, Владимир Перич? — произнес коренастый усташ.

— Он самый! — насторожился Вальтер, не вынимая руки из кармана, готовый в любой момент нажать на курок.

— Мы же земляки! — напомнил усташ.

— Да, мы хорошо знакомы, — ответил Вальтер.

— Еще бы! Ты уже давно коммунист, наш заклятый враг!

— Так точно, земляк!

— А что ты здесь делаешь и чего ищешь?

— Представляю Верховный штаб! Вы удовлетворены?

Усташи смутились и заколебались, не зная, что дальше делать. А Вальтер, не давая им опомниться, продолжал:

— Будьте осторожны, братцы, я вас серьезно предупреждаю — я не один.

Усташи боязливо посмотрели по сторонам, а затем коренастый спросил:

— Как это ты не один?

— Видите этих людей вокруг? Гражданских?

— Не слепые!

— Посмотрите лучше! Через каждые двадцать метров по всей улице и по всему Сараеву стоят мои бойцы. Если вы что-нибудь попытаетесь сделать со мной — вам не быть в живых!

На лицах усташей появился страх. Вальтер воспользовался их замешательством и спросил:

— А дети у вас есть?

— Есть, — одновременно сказали оба.

— Подумайте о своих детях и оставьте в покое своего земляка. Знаете, я спешу, и мои люди тоже. Если мы потеряем терпение, ваши дети останутся сиротами. Но если вы будете благоразумны и спокойно уйдете, я тогда смогу что-нибудь сделать, чтобы вам в будущем кое-что простилось. Знайте, час освобождения приближается.

— Земляк, веришь, мы никого не убивали, — заверил его коренастый усташ. — А то, что гитлеровцам приходит конец, мы и сами видим.

— Значит, не беспокойтесь, земляки! И помните о голове!

Усташи остались на месте, а Вальтер осторожно пошел дальше. Отойдя на большое расстояние, он остановился и стал ждать Крзича.

— Кто это был? — спросил Энвер.

Вальтер подробно рассказал о своей встрече с усташами.

На другой день по Сараеву прошел слух, что партизаны, переодетые в гражданскую одежду, уже находятся на всех улицах города и ждут приказа своего руководителя Перича, чтобы открыть огонь.

Командующий обороной Сараева генерал Катнер 23 марта 1945 года в 9 часов позвал к себе подполковника Веделя и велел ему принести план обороны Сараева, чтобы внести туда небольшие изменения, поскольку несколько воинских подразделений привлекались для усиления немецкой полиции, размещавшейся в здании 2-й гимназии, доме Сокольского и на улице Ивы Беневаленция.

Ведель открыл сейф и перебрал несколько аккуратно сложенных папок, но плана обороны не нашел. Задыхаясь от волнения, он повалился в кресло. В этот момент в кабинет поспешно вошел генерал Катнер и, увидев расстроенного и разбитого Веделя, строго потребовал:

— Скорее давайте план!

— Не могу его найти, господин генерал! Он был здесь, в сейфе!

Катнер резко повернулся, молча вышел и тотчас вызвал офицеров контрразведки и гестапо. Началось детальное расследование.

В тот же день в 16 часов начальник штаба 21-го немецкого горного корпуса полковник Клок созвал своих офицеров на совещание и объявил им о исчезновении военного плана. Гитлеровцы стали подумывать о пересмотре системы обороны Сараева, но вскоре убедились, что делать это в условиях, когда части югославской армии приближались к городу, было уже бесполезно.

В поисках плана гестаповцы Феста стали хватать всех, кто имел хоть малейшее отношение к пропавшему документу. За короткое время они арестовали 175 военнослужащих.

Вальтер пристально следил за действиями гестапо и усташской полиции. Шварца он сразу предупредил, чтобы тот не вступал ни в какие контакты с работниками штаба, занимавшимися вопросами обороны Сараева, и даже обеспечил ему нелегальное убежище, на случай если гестапо что-то заподозрит. Но, к счастью Шварца, их расследование пошло по ложному пути — в штаб 369-й немецкой дивизии, в группу пекарей и в домобранские пехотные подразделения.

Подполковника Веделя откровенно предупредили еще в начале следствия, что он будет наказан за потерю бдительности. Его нервы не выдержали, и 26 марта 1945 года он покончил жизнь самоубийством. Немецкий майор Беме, который вел военный дневник 21-го немецкого горного корпуса, записал следующее:

С подходом войск югославской армии к Сараеву врага охватила паника. В дальнейшем между гитлеровцами и их пособниками в связи с намерением командования 21-го немецкого корпуса уйти из окруженного города возникли трения.

Из Среднего, где находились генерал Кузмич и члены национального комитета, многие четники группами стали уходить в Требаво, чтобы присоединиться к Драже Михайловичу. Звонко Дугонич (Миле) и Мирослав Педишич (Трубадур) не забывали о поставленной перед ними Вальтером основной задаче — любыми средствами проникнуть в штаб Драже Михайловича. Воспользовавшись благоприятно сложившейся обстановкой, они попытались убедить генерала Кузмича тоже двинуться в Требаво, чтобы, мол, избежать встречи с партизанами. Однако генерал не принял совета разведчиков Вальтера.

— В этот район скоро подойдет пополнение домобранов, — заявил он. — Что касается партизан, то я не боюсь их. Меня, господа офицеры, беспокоит другое и заставляет быть очень осторожным... Советую и вам проявлять осторожность!

— А в чем дело? — спросил Трубадур.

— Я получил предупреждение от господина военного министра Михайловича о том, что коммунисты из Сараева могут попытаться заслать в его штаб своих людей. Они что-то замышляют. Надо тщательно проверять каждого пришельца... Давайте подождем! — ответил Кузмич.