Немецкая разведывательная служба и гестапо быстро убедились, что партизанам почти все известно о передвижениях их частей через Сараево, а также в Восточной и Центральной Боснии. Из предварительно составленного доклада одного гестаповского офицера гитлеровскому командованию стало ясно, что секретные сведения военного и другого характера для партизан собирались в Сараеве и по нелегальным каналам пересылались в партизанские штабы. Гестаповцы не могли допустить, чтобы партизанские разведчики действовали вблизи их, и предпринимали необходимые контрмеры. Шеф гестапо штандартенфюрер Фром и его помощник оберштурмбанфюрер Фест считали, что партизанской разведывательной службой в Сараеве руководят способные и смелые люди и что будет нелегко заманить их в ловушку.

Однажды утром как всегда подтянутый и очень бледный штандартенфюрер Фром позвал своего помощника Феста обменяться мыслями и наметить кое-какие конкретные мероприятия. Фест стоял недалеко от письменного стола и ждал, когда возбужденный Фром успокоится и начнет говорить. Длинные пальцы штандартенфюрера нервно барабанили по столу. Фесту наконец надоело стоять, и он, рассердившись, спросил:

— Я сяду, господин штандартенфюрер?

— Пожалуйста, сюда, в кресло, — предложил Фром.

Фест легко опустился в мягкое кресло. Напрасно он ждал, что Фром сразу вспомнит о нем.

— Вы меня звали, господин штандартенфюрер? — напомнил о себе Фест.

— Что будем делать? — Фром встал из-за стола и посмотрел в окно. — Всегда пасмурно. Ничего здесь нельзя заранее предвидеть. Что будем делать, Фест?

Фром отошел от окна и подошел к свободному креслу.

— Забросим нашего человека к коммунистам.

— Нас интересуют в первую очередь разведчики, — напомнил Фром.

— Здесь нет противоречий. По крайней мере, в этом. Деятельность коммунистов широка. Не ошибусь, если скажу, что они расширяют разведывательную сеть и создают новые пункты наблюдения.

— У вас есть какие-нибудь доказательства?

— Ничего нового. Я исхожу из прежних данных. Из материалов видно, что коммунисты кроме остального занимаются и разведкой.

— Знаю, знаю, Фест, но они меняют тактику и чертовски легко приспосабливаются к переменам.

— Подтверждаете мои опасения. Стало быть, коммунисты сейчас усилили разведывательную активность. Из тактических и стратегических соображений Сараеву они придают исключительное значение.

— Предлагаете нашего человека для забрасывания к ним?.. У вас есть подходящий и способный агент?

— Круг наших сотрудников достаточно широк. У меня есть на примете один. Он ничем не скомпрометирован, не местный, но знает здешнюю обстановку и имеет здесь какую-то родню.

— Как его зовут?

— Шучро.

— Тот, что недавно к нам перешел и предложил свои услуги? Он пришел из леса? — уточнил Фром.

— Да, господин штандартенфюрер, — подтвердил Фест.

— Он чем-нибудь нам помог?

— В разоблачении одного важного субъекта, — заметил Фест.

— Для начала неплохо. Как вы думаете, мы можем его забросить в ряды коммунистов?

— Это совсем несложно. С некоторыми он недавно встречался и сказал им, что едва выбрался живым из Плеваля и добрался сюда. Теперь хотел бы связаться с коммунистами и по их заданию включиться в активную работу. Они ему поверили.

— Хорошо задумано, Фест. Только поручите Шучро встретиться с руководителем сараевских коммунистов и организуйте засаду, — дал указание Фром.

— Иначе и не мыслю, — заявил Фест.

— Все в порядке, Фест. Приступайте к делу и поспешите. Не люблю, когда нас застают врасплох...

— Ждать осталось немного, господин штандартенфюрер.

Вальтер находился на нелегальной квартире Шукрия и Смиле Куртовичей на Абдичевой улице. Составляя очередное донесение, он мысленно прикидывал, сколько сделано за те несколько месяцев, как он возглавляет местный комитет партии и организует подпольную работу коммунистов в городе; он стремился правильно оценить успехи и упущения в работе своих товарищей, чтобы потом умело направлять их усилия на решительную борьбу с врагом.

Начал он с партийной ячейки в железнодорожной мастерской, где работали коммунисты Ивица Тврткович (Седой), Алойз Ребич (Стары), Дьеко Черич (Желтый) и Будимир Бокан. Секретарем ячейки был Аугуст Батагаль (Марко). Эти товарищи действовали активно, но они слабо использовали возможность привлечь на свою сторону других рабочих, готовых участвовать в проведении саботажа на железнодорожном транспорте. Вальтер решил, что посоветует секретарю ячейки Марко смелее расширять свой актив.

На территории от Бистрицы до Ковачича действовала партийная ячейка, состоящая из Татьяны Букалович (Васки), Муниба Хафизовича, Рамзия Креса, Салко Хрничевича и Хасана Барича. Они собирали оружие, боеприпасы, медикаменты и по тайным каналам переправляли все это партизанам. К их работе Вальтер не имел претензий, он лишь боялся ослабления с их стороны бдительности и решил еще раз напомнить им о соблюдении строжайшей конспирации.

Руководством скоевцев неустанно занимались Анчика Джурич (Таня), Фуад Марконич (Тошо), Фердинанд Шух (Быстрый), Хасан Хаджиомерович (Жарко) и Власта Буковац (Мира). С согласия Вальтера они взяли под свой контроль четыре района и постоянно беспокоили гитлеровцев и местную полицию. Первый скоевский район простирался от Вратника до Долматинской улицы, другой — от Долматинской улицы до Мариина дворца, третий — дальше, до Виллы Ченгича, а четвертый — от сада Бабича до Скендерии и Ковачича. В ходе частых схваток с врагом несколько скоевцев попали в руки полиции, и хотя их подвергли ужасным пыткам, они ничего не сказали о своей подпольной работе и о своих руководителях. Вальтер подумал о том, как еще активнее использовать молодых людей для борьбы с оккупантами и их пособниками.

Кроме партийной и скоевской организаций в Сараеве действовали подпольные группы из сторонников народно-освободительного движения. По инициативе Вальтера члены этих подпольных групп организовывали помощь населению, заботились о семьях, чьи кормильцы ушли в партизаны, сообщали о лицах, сотрудничавших с усташами и немцами. На Башчаршии группой руководил Перица Вондрак и домобранский музыкант; на Ковачичах — Вилма Лукенда и Слободан Вукманович; на Вратнике — кондитер Тахали; на Верхнем Кошеве — Ольга Брайкович; на Нижнем Кошеве — Чиро Хаджич (Исмет), Милица Любович и Решад из военной пекарни. В центре города работой группы руководила Ольга Кабич, на Горице — Черкез, а на электростанции — Прпич. Подобная группа существовала и на сильно охраняемой табачной фабрике.

Вальтер понял, что пришла пора, когда из этих людей уже можно создавать хорошо вооруженные боевые группы для проведения различных операций, но ему предстояло разработать детальный план, чтобы осуществить это.

Взяв копию своего отчета, посланного в штаб 5-го корпуса, Вальтер стал уточнять полученные за последние два месяца данные. Он нагнулся над разложенными листками бумаги и начал шепотом произносить:

— «Численность гарнизона: 4300 домобранов, 500 усташей, 600 полицейских и 10000 гитлеровцев. Вооружение: 1000 ручных пулеметов, 3 тяжелых орудия, 10 минометов, 40 пушек разного калибра... Транспорт: около 400 автомашин и некоторое количество мотоциклов... Поездами из Брода в Сараево доставлено большое количество немецких войск. Кроме этого, сюда переброшены эсэсовские карательные части. Эти силы готовятся к наступлению в Восточной Боснии...»

Вальтер долго трудился над донесением, и, сообщая о вражеских планах, он был уверен, что не ошибается в своих предположениях.

Его товарищи, которые проникли во вражеские подразделения, расположенные в окрестностях Сараева, действовали так же активно и регулярно передавали ему необходимые сведения. Сравнивая и анализируя поступающую информацию, Вальтер всегда знал, где сильные и слабые места во вражеской обороне вокруг города.