Вальтер сообщил день и час, когда с Сараевского вокзала должны были убыть эти два предателя. В результате успешно проведенной засады бойцы 10-й дивизии перехватили поезд и пленили вражеских агентов.

Бионвич, не подозревая, что партизаны уже знают все о нем, в том числе и о его настоящем задании, на вопрос следователя, куда он направлялся, ответил?

— В ваши ряды, товарищ. Горю желанием бороться против немцев и усташей.

— Вы немного опоздали, — заметил с улыбкой следователь.

— Раньше я не мог, не было удобного случая.

— Я вам верю. Но как вас зовут?

— Мирко Васич.

— Нет, не так, — произнес следователь, стремясь не затягивать допрос. — Назовите ваше настоящее имя и фамилию.

— Но я вам уже сказал!

Бионвич держался спокойно и снова повторил ложное имя. Следователь иронически улыбнулся и сказал:

— Хорошо, я скажу, как тебя зовут, — Марко Бионвич! А профессия твоя — вражеский агент! Что-нибудь еще нужно?

В тот же момент Бионвич яростно вскочил, бросился на следователя, пытаясь сбить его с ног и убежать, но агента быстро успокоили.

В комнату следователя вошел курьер и передал ему сложенный пополам лист бумаги. Это была телеграмма от Вальтера, в которой он просил: если пойманы агенты, выяснить, где они обучались и какое получили задание.

После Бионвича следователь стал допрашивать агента Йозу Дилбера. Однако последний ничего существенного не говорил и твердил только одно: он, мол, подчинен Бионвичу и выполнял лишь его приказы. Правда, Дилбер сразу признался, что у него фальшивые документы, которые имеют многие усташские агенты и функционеры в районе Сараева, для того чтобы было легче выбраться из города. Он подробно рассказывал, как делались эти документы и кем подписывались. Было ясно, что Дилбер, говоря о второстепенных вещах, пытается скрыть самое важное, но следователь терпеливо продолжал добиваться своего.

После многочасового допроса следователь, не получив желаемых результатов, передал Дилбера охране и велел снова привести Марко Бионвича.

Усташский агент и следователь молча смотрели друг на друга. Тягостное молчание нарушил следователь:

— Ну как, Бионвич, отдохнул и успокоился?

— Я еще не отдохнул.

— У тебя было время и поспать.

Агент молчал, пытаясь понять, что скрывается за ничего не значащими на первый взгляд вопросами следователя.

— Для вас обоих было бы лучше признаться, — прервал раздумья агента следователь. — Некоторые факты настолько ясны... У тебя есть фальшивые документы?

— Есть, господин следователь!

— Я никакой не господин, ради бога!

— Товарищ... — начал было Бионвич.

— И так не пойдет. Мы не товарищи, — прервал его следователь.

— А как же тогда? — спросил в замешательстве агент.

— Я для тебя просто следователь.

Бионвич заерзал на жестком сиденье, посмотрел на связанные руки и тяжело вздохнул. Следователь внимательно следил за агентом, опасаясь, как бы он снова не вскочил и не попытался бежать.

— Не волнуйся и спокойно отвечай! Где тебя обучали? — тихо спросил следователь.

У Бионвича на скулах заходили желваки, и он еще больше замкнулся в себе.

— Я знаю, что ты не имеешь права рассказывать о себе. Присягу давал?

— Давал.

— Но это теперь для тебя не помеха, ты далеко от тех, кому присягал. Если будешь говорить правду, сможешь облегчить свою участь и надеяться на прощение.

— Значит, обещаете? — поинтересовался Бионвич.

— Разумеется.

— Какие гарантии?

— А ты довольно дерзкий! Уже ставишь условия. Могу лишь обещать, что народный суд при вынесении приговора учтет твои искренние признания.

Бионвич молчал.

— Время не ждет, принимай решение! — предупредил следователь.

— Все к черту! — как бы очнулся Бионвич. — Курсы агентов я окончил в Загребе.

— Когда?

— В начале этого года, а потом меня сразу направили в Сараево.

— Почему именно в Сараево?

— Там меня никто не знал, и поэтому поручили выполнить одно секретное задание.

— Секретное задание? — повторил следователь. — Какое конкретно?

— Я должен был найти руководителя сараевских коммунистов. Для усташей и гестапо он был как кость в горле. Но я его никак не мог выследить...

— Вот в это я верю. А как зовут вождя коммунистов?

— Эх, этого я точно не знаю. У него было подпольное имя Вальтер. А что касается его настоящего имени и фамилии, то здесь лишь одни догадки и предположения. Кличка мало что говорит, особенно моим коллегам в их работе... Так мы и не могли никак узнать, кто же на самом деле скрывается под этой кличкой.

— Хорошо, это останется секретом и дальше, — обрадовался следователь и сразу же задал следующий вопрос: — Ты же не один окончил курсы агентов?

Бионвич немного поколебался, но, очевидно, боясь новых предупреждений следователя, снова заговорил:

— Понятно, на курсах я был не один. Со мной обучались Илья Фркович, Миле Павлович, Мате Бошняк, Ивица Мешич, Миле Нехич и Марьян Ранчевич.

Следователь подошел к секретарю и, взяв протокол допроса, протянул его Бионвичу, чтобы тот проверил, правильно ли записаны названные фамилии.

— Куда же агентов направили после окончания курсов? — снова задал вопрос следователь, когда Бионвич закончил просматривать протокол.

Вражеский разведчик побледнел и растерянно ответил:

— Поверьте, не знаю!

— Сомневаюсь, чтобы ты не знал. Ведь тебе оказывали особое доверие, если послали в Сараево.

— Лучше бы мне было поехать в другое место! Может быть, тогда...

Агент неожиданно замолчал и закрыл руками лицо.

— Что случилось? — спросил следователь.

— Схожу с ума!

— От искренних признаний еще никто не попадал в сумасшедший дом.

— Дайте мне воды.

— Сейчас дадут.

Секретарь позвал часового и попросил принести кружку воды. Бионвич жадно выпил воду, вытер рукавом губы и стал говорить:

— По окончании курсов к партизанам были направлены Фркович, Павлович, Мешич, Нехич и Ранчевич. Там они, насколько мне известно, хорошо устроились и посылали в Загреб, в центр, важные сведения.

— В какие районы направили их?

— Под Загреб, в Загорье. Можно ли мне немного отдохнуть? — попросил агент.

— Почему же нет?

Следователь прекратил допрос и отправил Бионвича в комнату, предназначенную для арестованных.

25 марта 1945 года в управление контрразведки была послана секретная депеша следующего содержания:

В начале 1945 года немцы решили предпринять наступление против Красной Армии на юге Венгрии. По плану гитлеровского командования войска генерала Лёра не покидали города на Миляцке и долины реки Босны, а пресловутая дивизия «Принц Евгений» прекратила операции в Словении и срочно двинулась в Сараево. О ее перемещении Вальтер немедленно известил штаб 5-го корпуса.

Немного позднее Вальтер уточнил, что дивизия «Принц Евгений» направляется в Сараево. Как только стало известно об этом, командование югославской армии срочно организовало наступление на участке Добой — Какань и сильно потрепало эту отборную немецкую дивизию.

Благодаря сообщениям Вальтера командиры 2, 3 и 5-го корпусов заблаговременно узнали о неожиданном решении немцев усилить оборону Сараева.

В сложившейся обстановке Вальтеру поставили новую задачу — попытаться раздобыть гитлеровский план обороны Сараева.