— Как было бы хорошо, если бы мы переправились через эту реку, добившись независимости страны!

Одобряя мои слова, он ответил, что и его охватывают такие мысли при каждой переправе через реку Туман.

Пройдя через поселок Намянсантхан, мы подошли к дороге, восходящей через перевал на гору Намян. Мы зашли в шалаш, заранее подготовленный О Чжун Соном, ознакомились с деятельностью революционных организаций района Онсона и с настроениями его населения. В создании массовых организаций у онсонцев было немало успехов.

Я пробыл здесь неделю, отдав все время руководству работой подпольных революционных организаций внутри страны. Узнал, что революционеры этого района хоть и создали многочисленные организации повсеместно в стране, но проявляют серьезную пассивность в деле их расширения и развития. Создав организации из нескольких проверенных активистов, они закрывали двери, не трудились над расширением их рядов, что было в этом районе обычным явлением. И их организации не могли пустить свои корни в гущу широких масс.

И онсонская комсомольская организация, созданная весной 1929 года в качестве подведомственной организации КСМК, со своими несколькими членами обносила себя высокой оградой и не решалась идти в гущу масс. Различные организации и фракции под вывесками всякой всячины — обществ Чибанхвэ, Чинхынхвэ, Синганхвэ, группы сторонников восстановления партии, будто соревнуясь между собой, стремились каждая перетянуть молодежь на свою сторону. В такой обстановке руководители онсонской комсомольской организации только всячески стремились поставить заслон проникновению отрицательного влияния извне и сохранить свою организацию.

В поселке Пхунри я встретился с комсомольскими работниками. Один из них говорит, что с усилением вражеских вылазок люди молчат, не открывают свою душу, а другой с горечью сетует, что они пока не знают, как относиться к юношам, имевшим дело с Союзом молодежи и обществом Синганхвэ. Чон Чжан Вон, работавший тогда руководителем Пхуньиндонского крестьянского общества, держался в стороне от людей, служивших во вражеских органах правления, хотя они были близкими ему родственниками. Среди них было немало таких, как староста деревни, начальник волостной управы, полицейский, поэтому он всегда внутренне напрягался, беспокоясь, не будут ли протянуты вражеские щупальца через них к революционным рядам.

Все это было выражением неверия в массы. Без изжития таких явлений нельзя было развивать революцию вширь и вглубь в районе Онсона, идя навстречу требованиям новой ситуации.

Жизнь революционера, можно сказать, начинается с того, как он идет в гущу масс, а поражение революции начинается с нежелания идти в гущу народных масс, с неверия в их силы.

Обращаясь к О Чжун Сону, я настоятельно говорил:

— Нельзя делать революцию одними лишь силами нескольких людей с хорошим социальным происхождением. Надо смело верить массам, широко раскрыть для них двери в наши организации. Тем более в такое время, когда разношерстные молодежные организации стремятся каждая перетянуть молодежь на свою сторону, комсомольской организации следует не впадать в пассивность, а развернуть активное наступление, чтобы завоевать больше молодежи. Надо хорошенько убедить и таких юношей, которые имеют дело с организациями Союза молодежи и общества Синганхвэ, и тех, кто шел на поводу у элементов из группы сторонников восстановления партии или несознательно играл в их руках. Надо вести их за собой и, таким образом, завоевывать одного за другим на свою сторону…

Я рассказывал Чон Чжан Бону относительно тактических принципов, связанных с работой с лицами, служившими во вражеских учреждениях.

— Революционеру не следует пугаться или падать духом оттого, что среди родни есть староста деревни, начальник волостной управы, полицейский. Наоборот, вы должны пользоваться такими родственными отношениями и проникнуть во вражеские органы правления, чтобы парализовать японский правящий механизм низшей инстанции и развернуть работу с широким размахом. Чтобы превратить район шести уездных городков, и прежде всего Онсон, в стратегический опорный пункт для вооруженной борьбы, необходимо воспитать массы в революционном духе и в то же время смело завоевать тех, кто служит во вражеских органах правления. Попробуйте приобрести опыт в работе по завоеванию служащих во вражеских органах.

Из случаев в Онсоне самое неизгладимое впечатление оставила встреча с рабочими на стройке железной дороги у поселка Вольпха волости Мипхо, где я был вместе с Ким Чжуном, О Чжун Хва и О Чжун Соном.

Начиная с 1929 года, японские империалисты наращивали темпы строительства железной дороги в бассейне реки Туман. Собиралось более тысячи поденщиков из трех южных провинций и других районов Кореи и из Цзяньдао, они строили в поселке Вольпха населенный пункт, называемый улицей Кэпхун. На эту улицу хлынули и поденщики, работавшие на прокладке железной дороги Гирин — Хвэрен. Они надрывались до предела, зарабатывая скудные деньжонки.

В Гирине я узнал об этом и, встретившись с Ким Чжуном, дал ему задание: если в поселке Вольпха идет прокладка железной дороги, иди к рабочим, чтобы там создать организацию.

И Ким Чжун не удержался от любопытства и радостно воскликнул:

— Какое это дельное дело!

Позже он, как мы договорились, уехал в Онсон и создал в поселке Вольпха местные организации Общества рабочей молодежи и АСМ.

Узнав, что я решил пойти на стройку железной дороги, онсонские товарищи отговаривали меня от этого, так как там усиленная вражеская охрана.

Тогда они очень старались охранять безопасность моей жизни, говоря: «Приехал посланец из Коминтерна». Окрестив меня этой должностью, они тщательно организовали охрану, так как весьма усилилась слежка и надзор японской полиции за революционерами в Корее.

Разумеется, я и сам отлично знал, что в Корее надо вести себя осторожно и на каждом шагу быть начеку. Но меня обуревало желание пожать руки рабочим и высказать им хотя бы одно вдохновляющее слово, пусть сейчас и не удастся сделать большое дело среди них. До тех пор я вел работу с учащейся молодежью с целью навести мост, через который я мог бы проникнуть в гущу рабочего класса. Наша конечная цель — руками рабочего класса осуществить корейскую революцию и довести ее до победного конца. Как мы тосковали по рабочему классу Кореи с тех пор, как, выдвинув в качестве своей программы освобождение рабочего класса, поклялись, не колеблясь, отдать и жизнь во имя этого великого дела!

На стройке я провел среди рабочих полтора дня — разгружал гальку, таскал песок, столовался в рабочем бараке «хамба».

Ким Чжун представил меня рабочим, что я — его товарищ, учусь в Гирине, пришел на стройку заработать себе деньжонок на оплату за обучение.

И сейчас я считаю, что для меня было очень полезным идти тогда в гущу рабочих.

В рабочем бараке и на стройке я видел не только трагическое положение рабочих, которые надрывались изо всех сил за какие-то ничтожные денежные подачки. Я увидел там рабочих, жаждущих борьбы, рабочих, блуждающих в поисках правильного пути, чтобы охранить и решить свою судьбу.

Я был сильно потрясен ими. Мое сердце воспламенялось стремлением на всю жизнь посвятить себя во имя счастья рабочего класса.

В ту пору на стройке железной дороги завязалось мое первое знакомство с Чвэ Чхун Гуком и Чвэ Бон Соном, которые родом из Онсона. Они впоследствии стали ветеранами антияпонской борьбы.

Провожая меня в барак, Чвэ Чхун Гук поведал мне, что у него есть порох, который он тайно запасал, когда работал взрывником, и что намерен взорвать им туннель в день завершения стройки железной дороги.

Я разъяснил ему, что нынешняя обстановка настоятельно требует укрепить организацию, пробудить рабочих и объединить их в организации, это важнее, чем рисковать таким делом, как взрыв туннеля, а порох пока надо хранить, он будет очень нужен, когда начнется вооруженная борьба.

Находясь вместе с рабочими, мы обменялись мнениями по широкому кругу вопросов.