Профессор Э. Ф. Беллин, приступая к исследованию больной, обнаружил у нее сильную гиперестезию на всей левой половине тела и полную нечувствительность на правой стороне. Различие в чувствительности левой и правой стороны замечалось не только на коже, но и со стороны других органов чувств, что позволило Беллину диагностировать у больной так называемую большую истерию. Во время очередного лечебного гипнотического сеанса ему удалось перевести гиперестезию с левой стороны тела на правую сторону. Когда Беллин исследовал на Марте известное при истерии явление (перенос магнитом чувствительности с одного места тела на другое), он обнаружил у нее повышенную чувствительность к магниту. Исследование приходилось проводить после наркоза хлороформом, настолько непереносимым было для нее ощущение магнита. Когда действие наркоза прекратилось, Марта, ужасно негодуя, выбросила магнит в окно. В первый момент девушку, конечно, заподозрили в притворстве и, чтобы проверить обоснованность ее претензий к магниту, попробовали внести магнит в больничную палату незаметно для нее. Но как только это случалось, она сейчас же начинала отчаянно вопить, что чувствует влияние магнита, причиняющее страшные мучения. Даже во время глубокого сна пробовали класть магнит под ее кровать, однако она моментально просыпалась и оглашала возмущенными криками палату. Вот еще достойный пример. Исследование показало, что Марта даже с завязанными глазами чувствовала уже за сажень приближение к ней человека. Приближение на более близкое расстояние вызывало у нее судорожное сокращение мышц в левой стороне тела, особенно в мышцах левой руки. При самом легком прикосновении к левой стороне тела у нее развивался «полный столбняк». Беллин, подсаживаясь к Марте и приближая руку на расстояние двух аршин от ее руки, вызывал реакцию в виде мышечных сокращений и подергиваний, несмотря на то что глаза у Марты были плотно завязаны бинтом. Иногда с приближением руки Беллина Марта во всю силу своих легких кричала, что ее голову и тело режут на куски (Беллин, 1902, с. 69). Приведем другое доказательство изощренной чувствительности сомнамбул, взятое наугад из богатой коллекции авторитетного ученого Крафта-Эбинга. Ирма знала, что магнит влияет на мышечную систему, и этого знания (бессознательного самовнушения) было достаточно, чтобы магнит или полотенце, покрывающее ее, вода, стоявшая вблизи магнита и поданная для мытья рук, вызывали сведение мышц. Но это происходило тогда, когда их подавал тот, кто погрузил ее в гипносомнамбулизм. В других руках эти предметы были абсолютно индифферентными и не действовали. Опыты повторялись многократно, но результаты были одинаковыми и при завязанных глазах, и когда подкрадывались с магнитом сзади. Если специально не внушалось, что, выйдя из гипносомнамбулизма, она не будет реагировать на магнит, то, когда она мыла руки и вытирала их полотенцем, лежащим на магните, ее руки деревенели и ей приходилось держать полотенце в сведенных судорогой кулаках (Крафт-Эбинг, 1889, с. 78).

В известном сочинении Делёза («Критическая история животного магнетизма») приводится рассказ профессора физики в Берлине Р. Эрмана (1764–1851) об одном чувствительном субъекте, Биллинге. Этот восемнадцатилетний кандидат богословия любил бывать у известного эльзасского слепого баснописца Пфеффеля[121], родственника Эрмана. Однажды Пфеффель предложил молодому человеку пройтись с ним по саду. Во время прогулки, держась за руку Биллинга, тдфеффель заметил, что каждый раз, когда они проходили мимо одного и того же места, рука молодого человека начинала дрожать. Сначала Биллинг отказывался сообщить причину такого непонятного беспокойства. Но потом, уступая настоятельной просьбе Пфеффеля, объяснил, что, вероятно, на этом месте захоронено чье-нибудь тело, так как он испытывает какое-то тревожное чувство, которое всегда овладевает им вблизи трупа.

Вечером того же дня, снова прогуливаясь с баснописцем, молодой человек заявил, что видит над этим местом светящуюся прозрачную фигуру женщины. Пфеффель, которого Биллинг не решился сопровождать, сам подошел к «призраку» и стал колотить его палкой. Несколько дней спустя по приказанию Пфеффеля на этом месте была вырыта глубокая яма, на дне которой под слоем извести обнаружили скелет человека. Удалив останки, яму засыпали и заровняли. Через три дня Пфеффель снова отправился в сад, взяв с собой Биллинга, который ничего не знал о происшедшем. На этот раз молодой человек не проявил беспокойства (Deleuze, 1819).

Более всего накоплено опытных данных, показывающих повышение в гипносомнамбулизме остроты зрения. Французский нейрофизиолог д-р Тагэ (Targuet) оспаривает заключение английского психиатра Г. Тьюка, будто бы в гипнозе острота зрения бывает значительно понижена. Эксперименты Тагэ с девятнадцатилетней девушкой Ноэль не только опровергли это утверждение, они показали, что острота зрения превосходит все мыслимые фантазии. Он рисовал у нее на лице штрихи и т. п., затем предлагал смотреть на лист обыкновенного глянцевого картона, и она видела отраженные на нем художества экспериментатора; позади ее головы держали книгу, и она видела в этом импровизированном зеркале буквы в обратном порядке (как в обыкновенном зеркале) и читала их справа налево.

Обострение зрения беллинской Марты Э. доходило часто до того, что она читала, написанное самым мелким и тонким почерком на перевернутом листе бумаги. Острота зрения Марты была подробно исследована харьковским профессором глазных болезней Пиршмаком. Выяснилось, что правый глаз видит хуже левого. Он различал только цвета, левый — самые незначительные их оттенки. Шрифты, читаемые нормальным глазом на расстоянии 20 футов, Марта читала на расстоянии 50 футов. Опыты, производимые в присутствии врачей больницы, показали, что) Марта могла читать написанное на листе бумаги, даже если его сворачивали в шесть слоев, но за этим пределом чтение еш не удавалось (Беллин, 1902, с. 70).

Д-р Ш. Дюфау из французского города Блуа сообщает в журнале «Научное обозрение», что наблюдал сомнамбулу, которая в кромешной темноте точно сортировала ткани по оттенкам цветов (Revue scientifique, 15 juillet, 1876).

Александр Бертран рассказывает, что его подопечный, принимая бутылку за зажженную свечу, работал в потемках. Но если в его комнату проскальзывал слабый свет, например луны, он жаловался, что солнце ослепляет его. В другой истории семинарист, вставая ночью в припадке сомнамбулизма, принимался писать проповеди. Когда его рукопись закрывали листом чистой бумаги, он все равно продолжал писать на новом листе не останавливаясь, даже если его прерывали на полуслове (Bertrand, 18216).

Алексия[122]

Австрийский психшатр Генрих Оберштейнер сообщает об удивительном опыте… Находящийся в гипносомнамбулизме испытуемый хорошо читал слова и целые строки при слабом освещении, тогда как то же самое при хорошем освещении и наяву он не мог разобрать вплоть до одной буквы (Оберштейнер, 1887, с. 11). Сомнамбула А. Бергсона свободно читала печатный шрифт, отражавшийся на роговой оболочке глаз экспериментатора, читавшего книгу. Согласно вычислениям шрифт на роговой оболочке глаз экспериментатора равен 0,01 мм. Удивительным было и другое: она срисовывала клетки микроскопического препарата 0,06 мм в диаметре, при этом не прибегая к его увеличению.

Отдельным сомнамбулам, заявляют наблюдатели, достаточно света, пропускаемого игральными картами, чтобы узнавать с изнанки каждую из них. Сомнамбула Азама, девица X., в полной темноте сразу продевала нитку сквозь очень тонкое игольное ушко. Она писала совершенно правильно даже тогда, когда между ее глазами и бумагой держали толстую книгу (цит. по: Маренн, 1899, с. 70–71).

Подобно зрению, слуху, осязанию в гипносомнамбулизме обостряются также вкус и обоняние. Последнее констатировано еще Брэйдом, говорит профессор Прейер. Перед испытуемым клали носовые платки, и он отыскивал, кому какой принадлежит (Ргеуег, 1891). Та же испытуемая Азама откидывала голову назад с выражением страдания на лице. На вопрос, почему она это делает, она ответила: «Запах табака, который вы носите с собой, мне невыносим». Азам был очень удивлен, так как при тщательном осмотре карманов он обнаружил едва заметные крошки табака.