Вход в ущелье уже запрудили жизнерадостные зомби и зомбированная молодежь.

   — Слишком поздно. — Род развел руки в стороны, пытаясь защитить Гвен и детей. Вопящая толпа надвигалась на них, молодые люди несли с собой дребезжащие без умолку музыкальные камни.

А потом музыка и вопли зазвучали позади Гэллоуглассов.

   — Это эхо! Оно отлетает от скал! — воскликнула Корделия.

   — Нет! — прокричал в ответ Магнус. — Они натаскали музыкальных камней наверх!

Так и было. Стены ущелья дрожали, резонировали, музыка неслась со всех сторон.

   — Что же нам теперь делать? — всхлипнул Грегори. — Куда деваться?

   — Можно улететь! — пылко вскричала Гвен.

А в следующий миг помело Корделии взмыло ввысь подобно ракете. Все трое мальчиков устремились вслед за сестрой, Род и Гвен — за ними.

Ущелье, оставшееся внизу, наполнилось разочарованными стонами на фоне непрерывно звучащей музыки.

   — Ну, слава Богу! — вырвалось у Магнуса. — А я уже боялся, что мне придется с ними драться. Еще рассыпались бы…

   — Куда теперь? — осведомился Джеффри.

Род вдруг улыбнулся.

   — Эгей! Как раз тут его и надо искать!

   — Кого? — нахмурилась Гвен.

   — Да эта дамочка–зомби обмолвилась насчет Небесного Яйца. Идите, дескать, за ним, а там…

   — Откуда в небе возьмется яйцо, — с всегдашней рассудительностью поинтересовался Грегори.

   — Может, она про луну говорила?

   — Если так, то нам следует подождать, — заметила Г вен. — Луна только–только взошла.

   — Можно и подождать, — вздохнул Род. — Вот только сдается мне, что она имела в виду не луну, а тот самый дирижабль, за которым мы уже пару дней топаем.

   — Ой, точно! — обрадовалась Корделия.

   — Наверняка! — подхватил Джеффри. — Помните, я как его увидел в первый раз, так сразу и сказал, что он на гигантское яйцо смахивает?

   — Похоже, он совершает облеты окрестностей, — проворчал Род.

   — Что же, мы прошли по кругу? — спросила Гвен.

   — Боюсь, что так, милая. И завтра нам надо из этого круга вырваться. Но сегодня давайте–ка устраиваться на ночлег. Поищем хорошее местечко. Прости, дорогая, так и не удалось тебе выспаться в кровати.

Гвен полетела рядом с мужем и взяла его за руку.

   — Еще больше я мечтала о закрывающейся двери — но это ничего, потерпим.

   — Теперь выбирать не приходится, — сдержанно отозвался Род. — В путь, любовь моя. Поглядим, удастся ли вообще хоть немного поспать.

   — И поесть, — напомнил ему Джеффри.

На следующий день семейство было в пути пару часов, когда Корделия вдруг запрокинула голову и принюхалась.

   — Солью пахнет, — сообщила она.

   — Значит, мы недалеко от моря, — заключила ее мать. — Магнус, слетай вперед, погляди, увидишь ли воду.

Магнус свечкой поднялся на тысячу футов, как будто сразу поймал восходящий тепловой поток воздуха. Вскоре послышался его мысленный голос:

   — О мама! Какое грандиозное зрелище! Сколько воды, и как широко и ровно она раскинулась, до самого края света!

   — Хватит лирики, — усмехнулся Род. — Это всего–навсе- го горизонт.

   — Да, но кто знает, что лежит за горизонтом?

   — За ним — тоже вода, и ты это прекрасно знаешь, — ответил Род, но не на шутку встревожился. Магнус был недалек от того возраста, когда пускаются в странствия. Долго ли осталось ждать того дня, когда старший сын уйдет из дома?

   — Далеко ли до побережья, сынок? — спросила Гвен.

   — Миль двадцать, мама. Пешком пару дней топать придется.

   — А по пути ничего интересного не отмечается? — полюбопытствовал Род.

   — Болотца и солончаки тебя очень интересуют?

   — Да нет, не очень. Но, как говорится, придется перевернуть все камешки и под каждый заглянуть, — вздохнул Род. — Спускайся, сынок, посмотрим, какие сюрпризы заготовил для нас этот приморский ландшафт.

Сюрпризы начались почти сразу же. Вскоре Гэллоуглассы вышли на проселочную дорогу, а когда впереди показались заросли кустарника на границе солончаковой пустоши, то заметили впереди несколько путников, а впереди них — еще несколько.

Род нахмурился.

   — Что такое? Процессия?

   — Ага, — кивнул Грегори. — И позади нас тоже кто–то идет, папочка.

Род обернулся и увидел на дороге ярдах в ста горстку людей.

   — Однако мы становимся популярны.

   — Или солончаки, — возразила Гвен.

   — А почему с этими взрослыми только совсем маленькие детишки? — спросила Корделия.

   — Интересный момент. — Шаги Рода стали шире. — Давайте спросим у кого–нибудь.

Довольно скоро они догнали тех, кто шел впереди — двоих мужчин, двух женщин лет сорока, еще одну женщину лет шестидесяти и троих ребятишек.

   — Куда путь держите? — полюбопытствовал Род, но люди продолжали шагать вперед так, словно не расслышали вопроса. Роду стало обидно, но он сдержался и уже был готов повторить вопрос, когда заговорил Векс:

   — У них на головах повязки, Род. К тому же рок–музыка так грохочет, что они могли не услышать тебя.

   — Ясно, спасибо за подсказку.

Род протянул руку и потрогал одного из крестьян за плечо. Тот рванулся вперед, словно бегун, услышавший команду «Старт!», но заметил Гвен и детей. Тогда он немного расслабился, но на Магнуса и Корделию глянул опасливо — даже, пожалуй, враждебно.

В голове у Рода зазвучали их голоса.

   — Что с ним такое, папочка? Чего он так боится?

   — Нас, сестренка, — ответил девочке Магнус. — Но с чего бы ему бояться юноши и девочки?

   — Давайте спросим. — Род указал на ухо крестьянина и громко, членораздельно проговорил: — Ты слышишь нас?

Крестьянин сдвинул брови, помотал головой, потом стянул с нее повязку, вынул из уха восковую пробку и болезненно скривился.

   — О–о–о-о! Какой шум! Надеюсь, вы, ваша милость, меня не просто так заставили затычку из уха вынуть?

   — Вот хотел узнать, для чего так много народа идет к солончакам, — сказал Род, стараясь перекричать музыку.

   — Да для того самого, чтобы уйти подальше от грохота этого треклятого, чтоб ему пусто было, — ответил крестьянин. — Пойдемте с нами, только больше у меня ничего не выпытывайте, покуда мы не найдем прибежища, ладно?

Сказав это, он все же не отвернулся. «Наверное, принял меня за помещика средней руки», — решил Род и, хотя его снедало любопытство, сказал:

   — Ладно, договорились.

Крестьянин благодарно улыбнулся, вставил в ухо затычку, поправил повязку, обвел всех Гэллоуглассов добродушным взглядом и продолжил путь к солончаковой пустоши.

   — Неужели они вправду от музыки спасаются? — вытаращила глаза Корделия.

   — Очень может быть, — ответила ей Гвен. — Я бы не стала этому дивиться. Какая это музыка? Визг, писк и грохот!

   — Да нет же, мамочка! Музыка красивая! Ну… вернее, не то чтобы красивая, конечно… Но привлекательная. К ней так и тянет!

   — А я бы сказал, что это от нее так и тянет стошнить, — буркнул себе под нос Род. — Семейство, в путь. Если впереди нас ждет тишина, то я готов поспешить в это благословенное место.

   — Ладно, — со вздохом кивнул Магнус.

   — Магнус, — обратился к нему Векс немного погодя, — тебе обязательно идти вприпрыжку?

   — А я разве иду вприпрыжку? — удивился юноша.

   — Именно вприпрыжку, — повторил Векс. — Между главными, широкими шагами ты делаешь мелкие дополнительные.

   — А что в этом плохого? — обиделся Магнус. — Просто музыка подгоняет, заставляет двигаться быстрее.

   — Ну хорошо, если уж ты не можешь иначе… — Конь по- роботски вздохнул и зашагал позади семейства Гэллоуглассов, вспоминая об Уилле Кемпе[35], который протанцевал от Лондона до побережья, за девять дней ни разу не сбившись на нормальный шаг.

По обе стороны от дороги появились болотца, потом — небольшие пруды, а еще через некоторое время семейство Гэллоуглассов и путники–крестьяне оказались посреди низеньких кустарников. Тут крестьяне остановились и начали потихоньку избавляться от повязок на головах и затычек в ушах — поначалу медленно и опасливо, но потом все быстрее и быстрее, с облегченными вздохами.