— Ну, что сказать… Вам, похоже, от этого никакого вреда.

   — Конечно, нет! — нараспев выкрикнул скелет, исполнил изящный пируэт и притормозил, чтобы снова оказаться лицом к Роду. При этом все его косточки застучали, словно кастаньеты. — О, эта музыка вселяет в меня жизнь, мои кости так и просятся в пляс! О, какое счастье выпало нам, что нам дарована вторая жизнь!

Только этого и не хватало Грамераю — компании благодарных мертвецов[34]!

   — Знаете, а вы подаете плохой пример.

   — Чем? Танцами? — Скелет недоуменно уставился на Рода черными провалами глазниц. — Что же в этом такого дурного?

   — Вам подражают ваши потомки. Ведь их растили в уважении к старшим.

   — А почему бы им нас не уважать? — пожал плечами скелет и обвел глазами молодежную компанию. — И что тут плохого?

   — Они пытаются стать похожими на вас — ни о чем не думающими зомби. Не хотите же вы, чтобы они стали такими?

   — Почему бы и нет? — Скелет весело осклабился.

Род еще не успел придумать достойный ответ, когда скелет увидел за кругом танцоров его семейство.

   — Вижу, вижу! — воскликнул скелет. — У тебя тоже есть детки и ты боишься потерять их!

   — Да, можно и так сказать.

   — Дай–ка поглядеть… — Скелет спрыгнул с пня, протолкался через толпу плясунов к кольцу музыкальных камней. Дети увидели, что он приближается, и попятились, но скелет остановился шагах в десяти от них. — Они не из моей деревни, — заключил он.

Род просиял:

   — Это значит, что ваша музыка на них не действует?

   — Нет. Но у них тоже есть свои предки.

Род немного успокоился: Он–то знал, что большинство местных предков его детей не только были живы, но пока не собирались помирать. Более дряхлые представители рода находились в тридцати световых годах от Грамерая.

   — Знаете, я вот все думаю…

   — Бедняга, — пожалел Рода скелет. — А ты послушай нашу музыку и навсегда избавишься от этого недуга.

   — Нисколько не сомневаюсь. Вот только… я сказать хотел… Вид–то у вас все–таки маленько усталый.

Скелет почти минуту молчал, а потом признался:

   — Верно говоришь. Что–то такое чувствуется. Я уже не так молод, как был лет сто назад.

   — Я так и предполагал. Очень скоро вам захочется отдохнуть.

   — Без сомнения, — ответил скелет и издал шелестящий вздох. — Но я так долго пролежал ничего не делая, что мне очень не хочется снова ложиться в могилу.

   — Не перенапрягались бы вы так, — посоветовал скелету Род. — А не то того и гляди после каникул захочется в отпуск.

   — А не вам — так молодым, — с тревогой глядя на танцующую молодежь, проговорила Гвен. — Неужто вы никогда не освободите их от этих чар?

   — Только если они сами того пожелают — а это навряд ли. Но вы не терзайтесь, добрая госпожа. Безголовых хватает и среди тех, у кого голова на плечах. Так всегда было. — Взгляд его пустых глазниц вдруг остановился на Магнусе и Корделии.

   — Даже не думай об этом, — перейдя на «ты», резко бросил Род.

   — Не бойся. Вижу, этим думать уж больно нравится. Не станут они безголовыми.

Грегори потянул отца за рукав.

   — Папочка. Аты не забыл? Ведь тот принц–притворяшка сказал, что только мертвецы знают…

Род вздрогнул и пристально посмотрел на зомби.

   — И точно, именно так он и сказал. Вот они, мертвецы!

   — Ты о чем так болтаешь? — поинтересовался скелет.

   — О камнях музыкальных, — ответил Род и довольно требовательно вопросил: — Не скажешь ли, откуда они взялись?

   — Сказать не скажу, только уж очень я рад, что они появились. Вот, может, Дестина знает? — Он обратился к толпе танцующих и выкрикнул: — Дестина!

Корделия нахмурилась.

   — Что еще за Дестина?

Из толпы, пританцовывая, вышла зомби. О том, что некогда она была женщиной, можно было догадаться по обрывкам юбки и полуистлевшему корсету.

   — Дестина, — обратился к ней скелет, — скажи, откуда взялись музыкальные камни?

   — Ах, — отвечала женщина–зомби, — первый вывалился из Небесного Яйца. Найдите его, идите за ним… — она повернулась к Гэллоуглассам, — …и, может быть, найдете… Ой, надо же!

   — Что такое?

Все семейство недоуменно и встревоженно уставилось на нее.

   — Какой красавчик! — Дестина протянула костлявую руку, намереваясь подцепить Магнуса под подбородок. — Ты женат, цыпленочек?

Магнус отшатнулся и сжался.

   — Нет!

   — Он еще слишком юн, — проговорила Гвен с металлом в голосе.

   — Почему же так уж юн? Мой первый муженек в его возрасте уже был папашей. Нет, мне нужен, нужен другой муж. Ну, красавчик, возьмешь меня в жены?

   — О… нет! — Магнус отступил еще дальше назад. — Ты… Вы… Вы не можете так думать!

   — Как раз так она и думает, — развеял его сомнения скелет. — Иди к нам и отведай вечной жизни!

   — Боюсь, эта дама не совсем та невестка, о которой я мечтал… — попытался встрять Род.

   — Вот поцелуешь меня — и знаешь, как я тебе понравлюсь! — зазывно провыла зомби и приблизила свой череп к голове Магнуса.

   — Ты врешь! — выкрикнул Магнус и попятился. — Небесами клянусь, врешь!

   — Да ты только попробуй! — Скелет потянулся за Магнусом, Дестина захихикала и шагнула вперед. — Ну побудь же с нами, не упрямься!

   — Он с вами ни за что не останется! — Гвен вышла вперед, заслонила собой сына и занесла руку, но тут же растерялась.

   — Не надо, мама. — Голос у Магнуса дрожал, но он попытался остановить мать. — Они всего лишь несчастные, опустошенные создания!

Гвен скривилась.

   — Мне и самой не хотелось бы наказывать тех, кто наконец получил свою жалкую меру радости.

   — Мера радости! — Скелет запрокинул череп, в его черных глазницах вспыхнули огоньки. — Мера радости! Вот уж славно сказано!

И он принялся отбивать ритм, постукивая костяшками по тазобедренной кости, а мелодию играл на ребрах и при этом еще напевал:

Было в жизни у нас много гадости,

А теперь своя мера радости.

Нам в могилках теперь не лежится,

Так и тянет в ночи порезвиться!

Магнус сглотнул подступивший к горлу ком.

   — А мне послышалось, что он пропел «пожениться»…

   — Ну, пошли!

Скелет подскочил к Магнусу.

Юноша отскочил назад, а его место занял отец. Скелет налетел на грудь Рода и упал на землю. Кости сухо застучали.

   — Что ты наделал! — завыла Дестина.

   — А точнее: что мы будем делать? — поправил ее Род.

Скелет начал собирать себя по косточкам и подниматься.

   — Ужасно не хотелось бы драться с ними.

Такая фраза из уст Грегори звучала особенно забавно.

   — А что же еще делать? — спросила Корделия.

Скелет поднялся и тут же снова запел:

Сколько прелести, сколько сладости Мы нашли в своей мере радости!

Эту меру измерить нельзя,

Так танцуйте с нами, друзья!

   — Зато можно убежать! — делая красноречивые жесты, крикнул Род.

И все побежали.

Зомби весело взвыли, загрохотали костями и бросились в погоню.

   — Куда же нам бежать? — тяжело дыша, спросил Грегори.

   — Только прямо вперед! — крикнул на бегу обогнавший всех Магнус.

   — Взлетайте! — скомандовала Гвен. — Не хватало еще, чтобы вы ноги переломали!

Все послушно поднялись на фут над землей и помчались настолько быстро, насколько можно было себе позволить в темноте и в незнакомых местах. Позади зомби слышались возбужденные крики деревенской молодежи, тоже подключившейся к погоне. Музыкальные камни внесли свою лепту в казну общего волнения. Со всех сторон понеслась взбудораженная громкая музыка.

А потом, совершенно неожиданно, перед семейством Гэллоуглассов возник крутой подъем, и они оказались в каменном мешке — тесном ущелье, замкнутом со всех сторон.

   — Назад! — прокричал Магнус. — Выбираемся отсюда, а не то нас сейчас…