— Ну смотри, твое дело, — вздохнул шофер. — Ах, падла! — вдруг выкрикнул он, наливаясь кровью. — Цацкаюсь тут с ним! А он! Да другой бы на моем месте!

— Петя! Не волнуйся! У тебя давление! — Люба беспокойно поднялась с места.

— А ну пей, мразь! — шофер схватил со стола нож с остатками повидла и сжал в руке. — Пей, кому говорю!

Минаков взял стакан и, содрогаясь от отвращения, отхлебнул глоток мерзкой теплой жидкости.

— Всю! До дна! До дна!

Костя выпил до дна, схватил помидор, заткнул рвущуюся назад жидкость.

— Вы закусывайте, закусывайте, — сказала Люба.

Костя взял кусок мяса, откусил. На какое-то время ему стало легче.

— Зря вы так… Не брал я ничего… — оказал Костя.

— Где спрятал? — Палач приставил нож к горлу Кости.

Горячая волна ударила Минакову в голову, помутила рассудок,

— Где спрятал?

Комната качалась.

— Под полом? В лесу? В Пещерах? Ну, быстро! Я свой! Я друг! Я твой брат! Отец! Ну!

— Не брал…

Костя сполз со стула…

…Он спал пьяным сном. Иногда сознание возвращалось к Минакову, и тогда он слышал чьи-то голоса, шаги, звон посуды…

— За ваше здоровье! Пусть жизнь ваша цветет, как розовый куст весной! — слышался хрипловатый наглый голос с нарочитым восточным акцентом. — Пусть будет полон ваш дом, как эта чаша с вином!

Очевидно, приехал горный братец.

Окончательно пришел в себя Костя от тишины. Не зная почему, но он вдруг ощутил, что квартира пуста. Костя встал, ополоснул водой лицо, прислушался. Тишина.

— Эй, — крикнул Минаков. — Хочу в туалет!

Тишина.

Трясущимися руками вытащил Костя напильник и стал отковыривать лапки крючка, загнутые с его стороны. Лапки подались легко. Костя налег плечом на дверь. Крючок отскочил.

Минаков несмело прошелся по комнате, заглянул на кухню. Пусто. Но на плите кипит открытая кастрюля с мясом, из духовки тянет запахом жареного пирога, — значит, отлучились совсем ненадолго. Скорее всего в магазин…

Костя помчался к двери, попытался открыть замок. Замок открылся, но дверь не поддавалась. Закрыли на нижний ключ, догадался Костя.

Оставалось окно. Минаков подошел к нему, открыл и выглянул. Очень высоко. Наверно, пятый этаж. Внизу — тротуар. Прыгнешь — разобьешься. Улица была пуста. Только шел небольшой старичок.

— Эй! — крикнул Костя. — Можно вас на минутку?

Старичок остановился, растерянно посмотрел вверх.

— Вы мне?

— Да! Да!

— Что случилось?

— Вы понимаете, — торопливо заговорил Костя. — Ушла жена, закрыла на ключ. Машинально. А я спал. Не могли бы вы посмотреть, нет ли ключа под ковриком и открыть дверь? Мне надо срочно бежать на работу.

— Наверно, поддал и заснул? — подмигнул старичок.

— Было дело.

— Сейчас.

— Будьте добры.

— Какая ваша квартира?

Костя напряг память.

— Тринадцать!

— Иду!

Какой любезный, отзывчивый старик! Дрожа от нетерпения, Костя стоял возле дверей и прислушивался к внешним шумам. Хлопнула дверь, гавкнула собака, кто-то пробежал по лестнице, напевая… Наконец послышались шаги. Человек шел шаркающей походкой, с трудом одолевая ступени.

Шаги замерли у двери.

— Это вы? — крикнул Костя.

— Да…

— Нет под ковриком?

— Одну минуточку… — послышалось кряхтение. — Ничего нет…

— Вы хорошо посмотрели?

— Да… Ничего нет… Что же теперь делать? — Старик, видно, и сам был расстроен.

— Сходите к соседям, — сказал Костя. — Эти замки почти у всех одинаковые. Ставили строители.

— Хорошо, — сказал прохожий.

— Вот что… Лучше этажом ниже. Или двумя. Двумя!

Косте пришла мысль, что соседи, которые знают обитателей тринадцатой квартиры, вряд ли дадут старику ключ, а двумя этажами ниже наверняка понятия не имеют, кто живет выше. Так всегда бывает в большом доме.

Прошло минут десять, в течение которых Минаков в кровь искусал себе губы. Наконец опять послышались знакомые шаркающие шаги.

— Есть? — нетерпеливо выкрикнул Костя.

— Да… Два ключа… Одну минуточку… Ага… Нет, не лезет… Теперь вот этот… Этот, кажется…

Раздался щелчок, другой. Костя нажал на дверь, и она распахнулась. Перед ним стоял старичок с ключами в руках.

— Я не знаю, как вас благодарить, — сказал Костя. — Но мне крайне… срочно надо на работу…

— Благодарить меня не надо, — ответил старичок. с достоинством. — Вот если бы вы мне вынесли стакан кефира… Язва разгулялась…

— Я очень тороплюсь… Возьмите сами в холодильнике. Потом закроете дверь и ключи отнесите назад. Идет?

— Мне, право, как-то неловко…

— Я же вам разрешаю.

— Это да… Но все-таки доверять квартиру незнакомому человеку…

— Я вам доверяю. Вы, сразу видно, порядочный человек.

Ответа Костя уже не слышал. Он мчался вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

На втором этаже ему встретился низкий, плотный человек с усами, в огромной плоской фуражке-сковороде. Он внимательно посмотрел на Костю.

— В магазин? — спросил человек с усами.

— Ага, — бросил Минаков на ходу.

— Здорово загулял, — покачал головой усач.

Голос показался Косте знакомым. Это же горный братец! — обомлел младший бухгалтер. Едва он так подумал, как ноги сами со страшной силой понесли тело вниз, вытолкнули на улицу и помчали к автобусной остановке. Мелькнула мысль о старике. «Успеет уйти, — подумал Костя. — Еще три этажа… Что стоит выпить стакан кефира… А если и не успеет — ничего страшного… Отпустит с миром. Милицию-то им вызывать уж никак нельзя», — так Костя усыплял свою совесть.

Тут подошел, автобус, и Минаков вскочил в него. Когда двери захлопнулись, он осторожно выглянул в окно. Никто его не преследовал.

Командированный Сусликов не смог взять билет на проходящий поезд, и пришлось перейти в другую очередь — на фирменный поезд. Фирменный только что ушел, и очередь стояла аж на завтрашнее число, а билеты должны давать лишь после двенадцати ночи. Но ничего другого не оставалось, и командированный Сусликов занял очередь — он привык и не к таким ударам судьбы.

После того как заняли за ним, а за тем человеком еще стала женщина, Сусликов предупредил обоих, что уходит на час, потом объявил троим впереди то же самое и вышел из очереди. Командированный Сусликов был тертым калачом и знал, что нет ничего в мире для командированного более простого и в то же самое время более обидного, нежели потерять очередь. Он не хотел рисковать.

Этот час нужен был Сусликову, чтобы выпить стакан кефира. После неприятности в автобусе, когда у него украли портфель, Сусликов не выпил вовремя кефира, и у него немедленно разыгралась язва. В буфете на автобусной станции была большая очередь, и Сусликов решил ехать прямо на вокзал, взять билет, а уж потом где-нибудь перекусить: пара стаканов кефира и коржик — лучшее лекарство от язвы.

Это было ошибкой. Ажиотаж у кассы проходящего поезда, беготня по вокзалу с вопросом, когда будет следующий, занимание очереди на фирменный отняла много времени, и язва давала себя чувствовать вполне серьезно. Заняв очередь, Сусликов немедленно отправился на поиски кефира.

К несчастью, в вокзальном ресторане кефира не было, пришлось искать его вне вокзала.

Сусликов прошел одну улицу, другую — ничего подходящего не попадалось. Наконец командированный решил расспросить прохожих, где можно найти диетическую столовую. Ему объяснили. Надо было ехать три остановки на автобусе. Сусликов поехал. Перед его глазами стояли бутылка свежего кефира и румяный, поджаристый коржик

Предвкушая скорое окончание мучений, командированный вышел из автобуса и направился к маячившему вдали зданию «Диетическая столовая», как вдруг сверху раздался умоляющий голос:

— Эй! Можно вас на минутку!

За свою долгую командированную жизнь Сусликов попадал во многие переплеты, привык ничему не удивляться и всегда, если это было в его силах, старался помочь человеку, тоже попавшему в переплет, ибо жизнь научила его одной истине: сделай добро — глядишь, и тебя, когда попадешь в переплет, кто-нибудь да выручит. Вот почему, несмотря на свою язву, Сусликов, как это уже нам известно, поднялся на пятый этаж и выручил Костю.