— Меня зовут Жасмин, — проинформировала кареглазая брюнетка, устраиваясь напротив. Говорила она по-английски с заметным французским акцентом.

— А я — Гарри из Флориды, — отозвался он, просматривая диаграмму изменения тарифов страховых компаний для морских перевозок на западе Индийского океана.

— Чем ты занимаешься? — спросила она.

— Так, смотрю кое-что по бизнесу.

Жасмин протянула руку и погладила его по плечу.

— Нельзя все время работать, Гарри. Это слишком напрягает.

— Спасибо за совет. Я не все время работаю, но здесь я по бизнесу, так что…

— Что? — обаятельно улыбаясь, откликнулась она.

— Ничего. Просто, я здесь по бизнесу, а не по чему-либо другому.

— Ты точно не гей, — напрямик заявила девушка.

— Верное наблюдение, Жасмин.

— Но, Гарри, если ты не гей, то в чем проблема?

— Никаких проблем, Жасмин. Просто, я здесь по бизнесу, — Гарри Лессер улыбнулся в американском стиле (есть такая улыбка, означающая «я рад был перекинуться с вами парой слов, но сейчас я чертовски занят»). Затем, он вытащил на экран планшетника следующую диаграмму: фьючерсы по платиновым металлам.

— Я, — продолжила она, — работаю по релаксации. Может, ты скажешь, что не так?

— Все ОК, — ответил он, — вот, кстати, мой кофе… Спасибо, дружище!

Последняя фраза была адресована лакею, поставившему на стол странную стеклянную кофейную чашечку, похожую на толстостенную рюмку с ножкой.

— Рад служить, сэр, — ответил лакей, — вы желаете что-нибудь еще?

— Нет, благодарю, — сказал Лессер, и сделал глоточек, — превосходный кофе, дружище!

— Спасибо сэр. А компания за столом вам нравится? Или вы хотели бы сменить?

— Все ОК, дружище! — Гарри улыбнулся (все той же специальной улыбкой).

— Ясно, сэр! Если что-то нужно, есть кнопка на столе, — сообщив это, лакей поклонился, развернулся, и ушел к двери с надписью «local service». Лессер хмыкнул, еще разочек приложился к чашке-рюмке, и вытащил на экран свежий выпуск «USA-Today».

— Что-то непонятно, — прошептала Жасмин, — если я тебе не нравлюсь, то почему ты не попросил привести другую девушку? А если я тебе нравлюсь, то в чем проблема?

— Просто, — сказал он, — я не хочу, чтобы менеджер вычел тебе баллы за отказ клиента.

— Вот как… — она вздохнула, — …Я поняла. Мне помолчать?

— Да, желательно. Но, ты можешь мимикой изображать, что мы общаемся, чтобы видео-камеры фиксировали твою работу. Не исключено, что менеджер это учитывает.

Молодой янки настроился читать газеты час, не меньше, но, уже через четверть часа в помещении «коктейль — клуба» появилась «целевая фигура»: несколько грузный араб в снежно-белом бурнусе (или какой-то иной одежде, ассоциирующейся с бурнусом). Он лениво сделал жест в сторону Жасмин. Очень внятный жест: «пошла прочь». Девушка безропотно покинула позицию, и грузный араб уселся на освободившееся место.

— Доброе утро, мистер аль-Сайид, — сказал молодой янки.

— Вы знаете меня в лицо, Гарри? — слегка удивилась «целевая фигура».

— Я видел ваши фото, мистер аль-Сайид.

— А-а, понятно. Что ж, вы видели мои фото, а я слышал рассказы Аннаджма о вас. Вы интересный человек. Но, непонятный. И вот что: я называю вас Гарри и, поскольку я желаю непринужденной атмосферы, называйте меня Хаммад. Теперь скажите: что вы думаете о моей яхте? Я знаю, вы понимаете в кораблях, и я желаю знать ваше мнение.

Гарри Лессер улыбнулся (другой улыбкой — означающей: «вы задали мне чертовски интересный вопрос»), после чего сообщил:

— По-моему, Хаммад, это не яхта, а морской офис. Я считаю яхтой такой корабль, на котором вы все время чувствуете море. А здесь другая концепция и другой стиль.

— Но, — мгновенно возразил султан Омана, — значит, все мега-яхты не такие, какими, по-вашему, должны быть яхты!

— Вы правы, — ответил Лессер, — но вы спросили мое мнение, а я считаю яхтами только корабли, обеспечивающие прямой эмоциональный контакт с морем.

— Это и впрямь очень важно, вы думаете? — спросил Хаммад бин Теймур аль-Сайид.

— Для меня — очень.

— Как интересно… Вот что! Я желаю попробовать. И я покупаю вашу 55-футовую яхту-сейнер. Прямо сейчас. Назовите цену.

— Цена двадцать центов, если вы согласитесь на тест-драйв с видео-записью.

— Двадцать центов? Интересно! Скажите, Гарри, а зачем вам такая видео-запись?

— Для рекламы, — невозмутимо ответил молодой янки, — эти яхты-сейнеры — часть моего бизнеса и, конечно, ваша фигура на мостике произведет впечатление на заказчиков.

Султан Омана надул щеки и медленно покачал головой.

— Нет-нет, так не пойдет. Это вызовет переполох. Назовите другую цену. Без видео.

— А может, поменяемся? — предложил Лессер, — Вам яхту-сейнер, а мне гидроплан BN-Islander. Сделка прямо на борту, и никаких денег.

— Интересно! Откуда вы знаете, что на борту есть именно такие летающие лодки?

— Просто догадка, Хаммад. Компания British-Norman принадлежит семье Завави. Это оманская семья. И я подумал: вдруг это повлияло на ваш выбор авиа-парка?

— Да, — подтвердил султан, задумался, и добавил, — странная сделка, но мне нравится. Я прикажу адвокату все оформить. У вас с собой бумаги на эту яхту-сейнер?

— Бумаги на полке, на мостике слева от штурвала. Ваш человек может зайти и взять.

— Интересно! Мой человек может взять, и ваш экипаж у него ничего не спросит?

Молодой янки указал пальцем себе на кончик носа.

— Мой экипаж перед вами, Хаммад. Я пришел один, а трем матросам дал каникулы.

— Вы пришли один, по океану? Это мне нравится! — с этими словами, султан взял трубку старомодного телефона, стоявшего на столе, и минут пять говорил с кем-то по-арабски. Положив трубку, он спросил, — хотите еще кофе, Гарри?

— С удовольствием.

— А-а! На этот раз я предсказал, чего вы хотите, и кофе сейчас принесут. Но почему не получилось предсказать с девушкой? Я думал, вам такая девушка как раз понравится.

— Девушка была симпатичная, но у меня другое настроение, — ответил Лессер.

— Гарри, я многое слышал о вас от Аннаджма, — произнес султан, и очень внимательно посмотрел на гостя, — но я не знаю, чему из этого верить.

— Лучше ничему из этого не верить. Ведь Аннаджм не психолог. Его интерпретации не профессиональны. Если позже возникнет вопрос: доверять ли мне, то вы можете нанять психолога, чтобы он составил карту моей личности. Но с месторождением платины все проще. Его наличие в конкретной зоне дна можно проверить объективно. Способности акваноидов тоже можно проверить объективно. А я — просто тот, кто ускоряет дело.

Султан Омана задумался. Гарри молчал, спокойно ожидая реакции. Подошел лакей, и поставил на стол две чашки-рюмки кофе. Султан одним долгим движением губ втянул напиток, поставил чашку-рюмку на стол, и произнес:

— Мой доверенный адвокат изучил тот маленький договор, который по E-mail прислали акваноиды. И он сказал: казалось бы, все очень просто. Акваноиды добывают руду, а я поставляю им технику, и отдаю разумную долю извлеченной платины. Но, есть деталь, насторожившая моего адвоката. Стороной этой сделки будет туземная община атоллов Маскаренского плато. Так назвали себя акваноиды. Если я подпишу этот договор, то от имени моего королевства признаю: акваноиды, или нйодзу — действительно туземцы. И возникнет неотменяемый прецедент признания коренного этноса. Вы знаете об этом?

— Знаю, — лаконично подтвердил Лессер.

— Адвокат считает, — продолжил султан, — что последствия будут очень серьезными, и я желаю знать: что думаете об этом вы, Гарри?

— Я думаю, Хаммад, что само открытие такого месторождения платины уже настолько серьезно для баланса мирового рынка драгметаллов, что еще один фактор: признание коренного этноса нйодзу, не выглядит определяющим при решении да или нет.

Султан снова задумался, а затем кивнул в знак согласия.

— Это разумная мысль, Гарри. Но вопрос: не подумает ли кто-то, что я намерен вот так заявить претензии на Маскаренское плато? Политики очень подозрительны.