– Не будь такой циничной! – чуть не плача, произнесла Исамар. – Ты прекрасно понимаешь, о чем я тебя попросила. Но тебе захотелось выставить меня перед Алехандро какой-то шлюхой. Ты попросту оскорбила меня!

– Прошу не разговаривать со мной в таком тоне! – потребовала Марта. – Ты сама не знаешь, чего хочешь. Ведешь себя как собака на сене! Кому ты морочишь голову – Хосе Луису или Алехандро? Или обоим сразу?

– Я не скрываю, что хочу забыть Алехандро, – в волнении ходя из угла в угол, сказала Исамар. – Но я также не хочу, чтобы он обо мне плохо думал. Я имею на это право!

– Мне кажется, ты понемногу сходишь с ума из-за этого отпрыска Фернандо Мальдонадо! – гневно бросила Марта и уехала домой.

– Нет, он не должен думать обо мне плохо! – Исамар лихорадочно стала набирать номер Алехандро. – Сеньора Аврора? Добрый вечер! Это Исамар Медина. Могу я поговорить с Алехандро?

– Добрый вечер, – ответили на том конце провода. – Но это не сеньора Аврора, а Габриэла Сантана. К сожалению, Алехандро нет дома.

– Простите. – Исамар положила трубку и в недоумении посмотрела на Питу: – Ты говоришь, он звонил мне весь вечер? Как же это понимать? Его пассия сидит у него дома, а он звонит мне? Почему она в такое позднее время находится у Алехандро да еще позволяет себе отвечать на звонки? Я ничего не понимаю, Пита!

Утром Энкарнасьон сказала Алехандро о вечернем звонке Исамар, и он тотчас же набрал ее номер.

– Сейчас я приглашу ее, – сказала Пита.

– Нет, – остановил ее Алехандро. – Передайте, что я сам буду у вас через пятнадцать минут.

– Что тебе от меня нужно? – не слишком любезно встретила его Исамар. – Зачем ты явился ко мне домой?

– Затем, что я не мог сказать тебе по телефону то, чего ты заслуживаешь, – гневно ответил ей Алехандро. – Ты провела ночь в гостинице с Хосе Луисом! Ты спала с ним!

– Это неправда! закричала Исамар. – Я приехала домой вчера вечером и звонила тебе, но мне ответила твоя новая возлюбленная!

– Не надо валить с больной головы на здоровую! – тоже перешел на крик Алехандро. – Я видел, как ты целовалась с этим Альварадо в Колонии Тобаль! Я был там и все видел! А потом до поздней ночи звонил тебе домой, пока Марта не сказала мне, что ты заночевала в отеле

– Марта тебя обманула! Я же говорю, что звонила тебе вчера вечером из дома, но твоя Габриэла, видимо, тоже соврала, что тебя нет дома… Да что это я перед тобой оправдываюсь? – Исамар резко сменила тон. – Ты не имеешь права предъявлять мне какие-либо претензии. Я не принадлежу тебе! И не смей впредь заявляться сюда с упреками! Иди к своей Габриэле! Ну же, уходи немедленно!..

Вернувшись из монастыря и обнаружив, что она полностью разорена, Мерседес отправилась к Самуэлю Агирре с требованием вернуть ей акции отца, которыми на правах партнера распоряжался Фернандо Мальдонадо. Однако Самуэль с сожалением сообщил ей, что Мальдонадо всех их обвел вокруг пальца: взял в банке кредит под залог земель, не имеющих, как позже выяснилось, никакой стоимости. Когда банк потребовал возмещения кредита, Мальдонадо и расплатился теми акциями.

– К сожалению, Мерседес, – сочувственно произнес Самуэль, – исправить уже ничего нельзя: акции стали собственностью банка. Ты допустила ошибку, подписав документы, наделяющие большими полномочиями Фернандо Мальдонадо.

Убитая этим сообщением, Мерседес ломала голову, как ей жить дальше и где искать работу, а ничего не подозревающий Рейнальдо вновь явился к ней со своими уговорами и признаниями в любви.

– Ты можешь прогнать меня, но я буду ждать тебя за дверью! – говорил он с безумным блеском в глазах – Я не отступлюсь от тебя, Мерседес. И никогда не поверю, что ты меня разлюбила. Я знаю, ты и монастырь покинула из-за меня!

– Боже мой, что ты несешь, Рейнальдо, – едва держась на ногах от безысходности и отчаяния, отвечала Мерседес. – Я решила остаться одна и как-нибудь проживу. Несмотря на то, что твой отец и Агирре разорили меня, разрушили мою жизнь. Уходи, Рейнальдо, уходи!

Не слишком надеясь на откровенность отца, Рейнальдо, тем не менее, решился на прямой вопрос, но Фернандо сразу же перешел в наступление:

– Нет, сын, меня вовсе не интересует, что ты говорил с Мерседитой! Может быть, ты тоже, как Алехандро, станешь утверждать, что я отнял у тебя единственную любовь? Вы уже взрослые люди, и не к лицу вам винить отца в своих любовных неудачах! Меня, который жизнь готов отдать ради своих сыновей!

– Что тебе наговорил Алехандро? – заглотил наживку Рейнальдо.

– Он заявил, будто я разлучил его с Исамар. С женщиной, которая жаждет увидеть меня за решеткой! Грустно, правда? Наверное, если 'бы меня упекли в тюрьму, они были бы счастливы. Он поставил мне в вину даже то, что его любимая теперь в объятиях другого мужчины! Говорил со мной так, будто я его враг. И это – родной сын!..

– А он, случайно, не сказал тебе, с кем путается Исамар? – ядовито усмехнулся Рейнальдо. – С человеком, который хотел посадить тебя в тюрьму, который угрожал нам: с Хосе Луисом Альварадо!

Обида Фернандо на сына была отнюдь не преувеличенной и не наигранной. Алехандро действительно испортил ему настроение в доме у Габриэлы, куда старик заглянул, чтобы повидать Кике. Деда очень тронула история с кольцом, которое внук подарил своей невесте – малышке Габи. Кольцо это пришлось, однако, вернуть его владелице – бабушке Авроре, и Фернандо понимал, как, должно быть, огорчен мальчик.

– Возьми, – протянул он Кике маленькое колечко, отведя внука в сторонку. – Оно твое, ты волен распоряжаться им, как захочешь.

Кике был на седьмом небе от счастья и не мог дождаться случая, когда можно будет вручить Габи это кольцо. Алехандро же, наоборот, сидел за ужином мрачный, не скрывая своего неудовольствия присутствием отца. Когда же они, простившись с гостеприимной хозяйкой, оказались за дверью, Алехандро тотчас набросился на отца с упреками. И не остановило его даже то, что рядом был Кике…

Другой семейный ужин, проходивший в это время в доме Хосе Луиса, протекал совсем по иному сценарию. Там праздновали сорокалетие со дня свадьбы родителей. Архенис, Исамар и Марта, приглашенные на торжество, сразу же окунулись в атмосферу доброжелательности и любви, царившую в этой большой дружной семье, и каждый из них невольно подумал о том, что волею судьбы они, все трое, когда-то лишились подобного счастья.

В центре внимания, конечно же, были родители Хосе Луиса, которые, пользуясь своим правом юбиляров, признавались друг другу в вечной любви. Но все присутствующие понимали также, что главным событием этого вечера было знакомство с Исамар, поскольку Хосе Луис впервые представил ее всему своему семейству. Сестры Хосе Луиса наперебой нахваливали брата, недвусмысленно намекая Исамар, что она сделала отличный выбор. Хосе Луис останавливал их, не желая смущать девушку, но сестры не унимались:

– Надо признать, у нашего братца есть один недостаток: занудство. Поэтому, Исамар, бери его поскорее в оборот. Представь, в какого невыносимого зануду он превратится, если его оставить холостяком до старости!

Хосе Рамон и Кармен – родители Хосе Луиса, говоря о своем отношении к Исамар, обходились без всяких шуток и не скрывали, что будут счастливы видеть ее женой их любимого сына.

– Моя душа открыта для тебя, – говорила Кармен, уединившись с Исамар. – Ты можешь считать этот дом своим. Поверь, я буду любить тебя как родную дочь.

Исамар отмалчивалась и только улыбалась в ответ и благодарила за то тепло, которым ее окружили в этом доме.

– Я надеюсь, – сказал Хосе Рамон, прощаясь с гостями, – что, через сорок лет Исамар и мой сын будут праздновать сорокалетие их свадьбы!

Ансельмо пригласил Альберто и Гойо, чтобы сообщить им новость, которая, как он чувствовал, может стать своеобразной зацепкой в разоблачении Фернандо Мальдонадо.

– Собственно, против него у меня ничего нет, но есть кое-что против Рейнальдо, – начал Ансельмо, когда все собрались. – Вчера в ресторане Висенте перебрал лишнего и проговорился, что Рейнальдо приказал ему следить за Ледерманом и Родригесом Геррой.