Справившись с праздничным нарядом гостиной, он ничком упал на диван. Он никак не мог сообразить, понять, уразуметь, что же произошло. Ни одно из привычных готовых решений не подходило: Исамар не могла его разлюбить, не могла над ним посмеяться, она не умерла и не заболела. Тогда что же произошло? Что?

Ответить на этот вопрос могла только сама Исамар. Он вскочил и поехал к ней. Экономка Пита сказала, что сеньориты Исамар нет дома, она уехала.

– Куда? – спросил Алехандро.

– Ничего не могу вам сказать, сеньор. Я не знаю, – таков был ответ Питы.

Когда он вернулся, гостиную уже успели прибрать. В ней сидела бледная, несчастная Эстефания.

– Будь добра, оставь меня одного, – попросил Алехандро. – Я ничего не понимаю. Я не понимаю тебя, Исамар! Что случилось? С чего? Куда ты уехала? – говорил он.

– Я знаю, куда она уехала, и знаю, с кем, – жестко сказала Эстефания, и на вопросительный взгляд Алехандро прибавила: – Она уехала с Хулио Сесаром. 

Марта увезла Исамар в имение Ферререйнья. В свадебном платье, с полными слез глазами вошла Исамар под кров родного дома, вошла не тайком, не украдкой, а как полноправная его владелица. Но она дорого бы дала, чтобы не владеть этим домом. А Марта была счастлива – в мире опять царил порядок, свет вновь был отделен от тьмы: Алехандро принадлежал враждебному клану и жалеть о нем было нечего.

Сестра Марты нашлась, теперь можно было посвятить себя мести. Они были вдвоем, у них было дело жизни, враждебный клан был теперь обречен.

– Ты помнишь нашу маму, Марта? – тихо спросила Исамар, все еще плача. Глаза у нее припухли, покраснели, а слезы все текли и текли.

– Когда я смотрю на тебя, то вспоминаю: ты очень на нее похожа! А я похожа на отца, – отвечала Марта. – А помнишь, как ты любила слушать мою игру на пианино?

– Очень смутно, – отвечала со слабой улыбкой Исамар.

– Хочешь, я тебе поиграю? Впрочем, нет, потом! Сейчас лучше пойдем пройдемся. Я покажу тебе пляж, где мы с тобой купались в тот страшный день, и дорожку, по которой я бежала за Долорес среди кустов, и овраг, куда упала… Здесь ничего не переменилось. Я помню все это очень отчетливо. Вот только заросли стали куда гуще…

Они шли берегом реки, пока не вышли к затененной деревьями тихой заводи с песчаной отмелью, но посередине вода тихо журчала, огибая ее. Место было чудесное и совсем безопасное для двух маленьких девочек, которым было так хорошо играть и плескаться на мелководье.

– Помнишь, в тот день мы даже нарвали цветов для папы? – заговорила Марта.

Исамар печально покачала головой: нет, она не помнила, она была слишком маленькой…

Исамар вошла в воду, шлейф ее белоснежного платья подхватило течение, а она шла и шла, чувствуя, как тяжелеет ее платье и тянет ее вниз, вниз. Ей хотелось, чтобы вода становилась все глубже, глубже…

– Мы были так счастливы здесь, – сказала Марта. – Мы жили в правильном мире, где все стояло на своих местах, где было видно, откуда и куда ведут дороги, но появился злой, страшный человек, он сломал наш мир, разбил все, испортил, он осиротил и обездолил нас. Ты видишь, мы не можем найти своего счастья, потому что нас увели с прямой и ясной дороги, нас бросили одних в дремучем лесу и, мы плутаем по нему уже который год, принимая друзей за врагов и врагов за друзей! Еще вчера мы были с тобой врагами. Мы враждовали из-за человека, который каждой из нас враг, он нас и рассорил.

«Крестный и мама Провиденсия так не хотели, так боялись моей любви к Алехандро! Они умоляли меня забыть о нем, сердились, заклинали. Но они не решились сказать мне правду, и я полюбила прекрасного принца, который скакал на лошади, жил в большом красивом доме и был добрее и благороднее всех на свете…» – думала, изнемогая от боли, Исамар.

– Так вот, Мариана, на этом самом месте давай поклянемся друг другу, что сделаем все возможное, чтобы побороть это зло, которое хочет представить белое черным, а черное белым, что мы покараем людей, которые все перепутали в этом мире и сделали нас несчастными!

– Клянусь! – произнесла, стоя в воде, Исамар.

– Клянусь! – эхом повторила за ней Марта.

Вот и кончилась сказка о рыбачке Исамар и принце. Принц полюбил ее и предложил ей руку и сердце, но Исамар, бедняжка, узнала, что отец принца – злой волшебник, который заколдовал ее, обрек на несчастье ее друзей и близких, что он колдует ночами, не давая добрым людям спать спокойно. И Исамар поняла, что не сможет жить в его страшном доме, она не вышла замуж за принца и осталась одна терпеть крестную муку своей любви.

Хулио Сесар заглянул в деревенский трактир повидаться со старыми друзьями. Рыбаки, все как один, отвернулись от него: он их предал.

И тогда Хулио Сесар встал посреди залы и громко сказал:

– Вот сейчас перед лицом моей родной Энсинады я расскажу все, что со мной произошло. А потом уж вы будете судить, предавал я вас или нет.

И он рассказал, как он боролся, как ему угрожали и как взяли в конце концов в заложницы Исамар.

– Что я мог поделать, – вопрошал с горящими глазами Хулио Сесар, – когда за одно мое слово должна была заплатить жизнью Исамар?! Я провел год в тюрьме как клеветник, больше я ничего не мог сделать!

Рыбакам стало даже немного стыдно: уж кто-кто, а они-то знали Хулио с пеленок, знали его прямоту, честность, гордость, могли бы в нем и не сомневаться. Но жизнь есть жизнь, все в ней бывает, они были рады, что не ошиблись в старом товарище. Мир был заключен. С Хулио Сесара сняли позорное пятно.

Алехандро встретил рассвет за рулем, всю ночь он мчался, сам не зная куда в поисках Исамар, а теперь в изнеможении остановился и вышел из машины. Внизу, будто в большой чаше, лежал город. Он стоял под деревом, вставало солнце, начинался день. Этот день нужно было прожить, прожить во что бы то ни стало. Но он, взрослый, сильный мужчина, чувствовал себя беспомощней ребенка, он перестал понимать, как и что происходит в этом мире, и в ушах у него звучали слова Энкарнасьон, их старенькой нянюшки-домоправительницы, которая, сочувственно глядя на него, сказала:

– Нет счастья нашим мальчикам. Будто проклятие какое лежит на доме!

Алехандро сел в машину, развернулся и поехал к еще одному несчастному мальчику, Кике. Кике тоже страдал. Алехандро говорил с ним откровенно, ничего не таил, он попросил прощения за причиненную боль, сказал, что не понимает, из-за чего его оставила Исамар, сказал, что самому ему нестерпимо больно…

Кике прижался к нему и обнял.

– Я люблю тебя, папочка, и мы всегда-всегда будем вместе.

Волна благодарной нежности затопила сердце Алехандро, и он поднял на руки и крепко-крепко обнял хрупкое тельце ребенка.

Исамар вернулась в Каракас, приехала домой и бродила неприкаянной тенью, не в силах начать жить. Это Марта могла жить предвкушением мести, Исамар же жила только любовью, но любовь ее была убита, и Исамар умирала вместе с ней. Виолета, постучав, вошла к ней в комнату. Она хотела знать, что произошло, почему Исамар не пришла на свадьбу? Исамар даже мысленно не могла вернуться в тот безумный, невыносимый, убийственный день.

– Я… я… – начала она, – я узнала ужасную вещь…

Но сказать правду не смогла, так чудовищно она выглядела. Ведь и на Виолету, которая любила Гильермо, упадет ее черная тень и сделает ее счастье уязвимым, хрупким. Исамар неожиданно для самой себя сказала:

– Я узнала, что беременна от Хулио Сесара.

У Виолеты приоткрылся рот, брови поползли вверх. Такого ужаса она и представить себе не могла! Да такого просто не бывает! Но если сама Исамар…

– Как же так? Ты же любишь Алехандро? – только и могла спросить Виолета.

– Миг, случайность, он остался без Эстефании, Алехандро сидел возле Марты, оба мы почувствовали себя до того одинокими… Но не будем об этом, мне до того тяжело…

– Еще бы. Я понимаю, – согласилась Виолета, но на самом деле не понимала, нет, не понимала она Исамар!