Потому что о свадьбе мечтают все. Почти все. Даже те, для кого все свадьбы мира полная ерунда, — даже они иногда представляют себя в чем-то белом и пушистом. И, несмотря на обилие сомневающихся, только единицы действительно искренне и до глубины души ненавидят дикие крики «Горько!» и фату.

Потому что свадьба — это прекрасно. И эти хлопоты перед ее началом, когда кажется, что все сошли с ума, прекрасны. И когда все волнуются — прекрасно. Когда мамы плачут, папы пьют валерьянку, невесты нервно похохатывают, а женихи еле живы после вчерашнего мальчишника… Когда все снуют, спешат, ворчат, кричат и огрызаются… Когда делают самую красивую в жизни прическу, дрожат в ожидании жениха, падают при его появлении, хихикают перед алтарем, потом гуляют до зари, и кто-то опять плачет…

Все это, конечно, замечательно, но некоторые уже давно считают, что хуже свадьбы может быть только ремонт. И хорошо, если по окончании свадебного торжества остаются хотя бы два влюбленных друг в друга человека, нетронутое жилье и непострадавшие родственные связи. Тогда, считай, свадьба удалась. Есть, правда, другая тенденция. Некоторые уверены, что чем хуже, тем лучше. Для этих погромщиков и дебоширов и свадьба не свадьба, если на ней никто не упился, не убился и не набил соседу лицо. Надо ли говорить, каких свадеб больше и на каких веселее?

Я сама однажды это видела — раннее утро, огромный полуразвалившийся стол, горы разбитой вдребезги посуды, гости, лежащие рядом с недоеденным поросенком на блюде, гости, раскачивающиеся на люстре, гости, спящие в раковине… В моих собственных глазах жутковатая картина время от времени теряла четкость, и то и дело казалось, что за соседней стеной опять взвизгивают от «Камаринской» тетка невесты и старый буфет.

А бывали свадьбы, после которых не могли найти невесту. Платье есть, фата есть, веночек есть, каблучки есть, а невесты нет. Бывали свадьбы, после которых не могли найти жениха. Нет его — и все. Есть невеста, есть родители невесты, есть друзья, знакомые, знакомые знакомых и просто сочувствующие — все есть, жениха нет. Поскольку поиски затягивались, а беременность молодой не влезала уже ни в одно подвенечное платье, барышню выдали за другого. Единственное достоинство другого было в его наличии. Никто же не знал, что он сам помог тому жениху бежать, замел следы и женился на брошенке. Слава богу, несмотря на все коварство, черное дело закончилось счастливо, он и она теперь живут душа в душу, нарожали детей сверх меры, и недавно жена призналась-таки, что «замуж за того, первого, не больно-то и хотелось…»

Это только кажется, что свадьба — мероприятие традиционное и предсказуемое. Дескать, ничего нового не придумали: фата, загс, расписались, отпраздновали, зажили счастливо. Фата, загс, расписались — может быть, но вот из «отпраздновали» может получиться что угодно.

Белое, конечно, белое— мечтает мама и большинство невест. Хотя находятся оригиналки, которые раскапывают в пыли архивов документальные подтверждения тому, что при Владимире Красное Солнышко женились в зеленом, и, пока дышит последний из приглашенных, говорят только об этом.

В зависимости от того, как настроена невеста, платье может стать гвоздем торжества (и тогда все силы и средства будут брошены на наряд молодой) или не стать (тогда о нем в лучшем случае вспомнят в последнюю минуту и объявят подвенечным туалетом любимые джинсы с белым бантом на попе, два пера в хвосте или праздничное настроение). Но, скорее всего, свадебное платье— это именно то, о чем всю жизнь мечтала молодая. Еще в бессознательном возрасте она наверняка рисовала какую-то каляку и бежала всем рассказывать, где тут венчик, где фата. А все, что происходит вокруг нее сейчас: суета, приготовления, торты, приглашения для гостей и этот худосочный жених в углу, — всего лишь декорации к одному-единственному — ее наряду.

Если так, то будет скуплено все белое в городе, найден человек, своими глазами видевший Кристиана Диора, согнан штат кроящих и шьющих, и невеста погрузится в самое сладкое и самое желанное— в создание собственной мечты. Мечты на один день.

Потом она павой вынесет на своих плечах эту мечту в свет, и все просто умрут от зависти. Потому что, каким бы наряд ни получился, даже если он весь одна большая оборка с бантиком, это и есть то, о чем мечтают все женщины, молодые и зрелые, — настоящее свадебное платье. А значит, и все, что происходит вокруг, настоящее — и стол, и гости, и оркестр, и лимузин, и Мендельсон, и человек, фамилию которого она только что взяла.

Потом груду бантов и оборок, едва живую от шампанского и сигаретного дыма, очистят, мумифицируют нафталином и похоронят в недрах шкафа. Как память и желанную добычу для подрастающих деток. До сих пор помню мамино свадебное платье— я еще под стол ходила, но его уже нашла и вскоре путем примерок и подгонок уничтожила. А жаль, платье было восхитительное.

На свадьбе есть практически неизбежные украшения. Тамада из их числа, он неотвратим, как свадебная пьянка. И если вы думаете, что в этот день все будет так, как вы (или ваша мама) захотите, то глубоко заблуждаетесь. Все будет еще веселее. Есть, правда, надежда на то, что роль тамады достанется человеку воспитанному, вежливому, хорошо образованному, с чувством юмора, не пьющему и хорошо знающему молодых и всю компанию. Может быть, где-то такими тамадами кишат все свадьбы, но лично я про непьющих вообще не слышала. Зато слышала историю о том, как один товарищ почему-то предложил тост за то, чтобы эта свадьба не стала для жениха последней. Даже оглушенный своим счастьем молодой успел почувствовать что- то неладное. Тем временем невеста сгребла с блюда кусок пирога и запустила им в голову тостующего. Тот сначала растерялся, а потом схватил за хвост какую-то рыбу и метнул ее в невесту. В нее он не попал, попал в маму жениха, и туг началось! Уже никто не понимал, что, собственно, случилось, кто виноват и чем дело кончится. А дело кончилось купанием в близлежащем фонтане, знакомством с милицией, кутузкой, вызволением из кутузки, посещением травмопункта и ремонтом помещения. Фотографиями с этой свадьбы можно было торговать в переходе, а видеозапись пристроить в жуткую программу «Вы очевидец». Однако теперь, по прошествии времени, то бракосочетание вспоминают с большим удовольствием.

Теперь о том, как надо все сделать. Надо собрать всех-всех-всех. Надо сиять, блестеть и переливаться. Надо составить телеграммы от президента, сэра Элтона Джона, Сергея

Шнурова и Била Гейтса. Заставить тамаду в нужное время выкрикивать: «Так-так, а это от кого нам принесли ведро жемчуга?..» Пока гости будут коченеть от зависти, надо вдвоем сбежать ото всех. Накупить шампанского, вылить его в бассейн, ванну, кастрюлю, броситься туда во всех подвенечных нарядах, нырять и плавать и кусать пьяных золотых рыбок. Потом свистнуть лимузин и покатиться по городу, слизывая друг с друга сладкий напиток, занимаясь любовью и стреляя фейерверком в люк, в небо, в открытый город…

Надо подарить друг другу в этот день поэму— пусть из одной строки; звезду — пусть Полярную; обещания — пусть самые невыполнимые; и потом долго-долго помнить всю романтическую чушь и глупости этого дня и особенно то, как вы тогда были счастливы!..

Кстати, часто забывают, что после свадебного торжества остаются не только горы посуды, испорченная мебель и доведенные до ручки родственники, но и куча фотографий. И, как бы ни сложилась жизнь семейная в дальнейшем, вам всегда будет приятно вынуть свадебный альбом и пошелестеть страницами.

Вот зеленую от страха невесту пытаются замотать в скатерть, вот жених странными глазами смотрит на свою тещу, вот они оба ползут по полу, а вот найденные полтора карата, за которыми они ползли. Вот свекровь в воздухе, вот тесть в прыжке, вот торт на лицах гостей, вот группа товарищей, которые то ли смеются до слез, то ли плачут от смеха, вот какой- то смуглый мускулистый красавец— нет, это не из этой серии… А вот эти пять диких голубей, горсть риса и каблук в кадре — самый волнующий момент, выход молодых из церкви или из загса.