…Оказалось, что их пригласили на очередное заседание «Клуба аристократов» — сидя за столиком в банкетном зале, Милена насчитала около пятнадцати членов этого клуба, среди которых не было ни одной женщины. Ни одной, кроме неё. Наташу она не считала, по причине того, что та была приглашена как певица.

Сначала Милена чувствовала себя не в своей тарелке — судя по всему, все гости были достаточно высокопоставленными особами, и ей казалось, что каждый из них обязательно должен задаваться вопросом, что тут делает никому не знакомая женщина… Но, видимо, незнакомые женщины не были для них в диковинку, а, может, так действовала её красота… так или иначе, вскоре она совершенно успокоилась. Особого внимания на неё никто не обращал, тем более, сидела она за крайним столиком, куда её и Наталью с Дмитрием усадили в самом начале вечера.

Оказалось, что одному из членов «Клуба аристократов» недавно исполнилось пятьдесят лет, и теперь его поздравляли в тесном «клубном» кругу. Милена весело смеялась вместе со всеми, когда четверо мужчин разыгрывали небольшую сценку в честь юбиляра. Хлопая в ладоши, она подумала, что не зря захватила с собой это длинное вечернее платье цвета ночного южного неба…

Юбиляр — небольшого роста, слегка полноватый мужчина с усами и аккуратной бородкой, благодушно принимал поздравления, время от времени сам выходя на сцену и говоря слова благодарности.

— Пётр Вениаминович, — Андрей Викторович, который, судя по всему, и был учредителем этого самого «Клуба аристократов», поднялся со своего места за столиком, — мы с вами знакомы уже много лет, и знаем друг о друге если не всё, то почти всё… О вашем благородстве, честности и прочих добродетелях сегодня уже говорили. Я хочу сказать ещё об одном вашем качестве. Вы — настоящий ценитель искусства! Поэтому, когда я готовился к этому нашему заседанию, я долго думал, что же вам подарить… Я перебирал всевозможные подарки, пока не вспомнил, что вы — отчаянный любитель романсов… Поэтому я решил подарить вам — целый небольшой концерт!..

Оставшись за столиком одна, Милена с удовольствием слушала, как поёт Наташа под аккомпанемент Дмитрия. Она ни разу не слышала романсы в её исполнении, и теперь сидела, как зачарованная… Наташа пела так, как будто рассказывала о собственных чувствах — нежно, и в то же время предельно эмоционально, поистине виртуозно владея голосом…

— Разрешите?.. — заслушавшись, она не заметила, как к её столику подошёл Прохоров.

— Конечно, — повернувшись, Милена подняла на него свои огромные глаза.

— Простите, что вчера не отблагодарил вас сразу, — присев напротив, он смотрел на неё тем же самым, вчерашним взглядом.

— Не нужно меня благодарить, — она слегка улыбнулась уголками губ, — мне ничего не стоило сделать вам укол. Я рада, что вам помогло моё лекарство.

— Мне очень помогло ваше лекарство… — он сказал это как-то задумчиво, не сводя с неё взгляда.

— Я рада… — не зная, о чём говорить, она снова повторила эти слова.

— Чем я могу вас отблагодарить?

— Ничем… — ей вдруг стало не по себе. Пятидесятилетний мужчина выглядел довольно моложаво, и Милена подумала, что в молодости он покорил не одно женское сердце. Он и сейчас мог покорить не одно женское сердце…

— Я буду чувствовать себя неловко, пока не отблагодарю вас. Вы, действительно, вчера мне очень помогли. Я бы сказал — спасли…

— Я облегчу ваши угрызения совести. Сегодняшний вечер — самый лучший подарок.

— Серьёзно?!

— Вполне, — Милена говорила со своей «коронной», королевской полуулыбкой, — я не большая любительница тусовок и дискотек, поэтому такая камерная обстановка мне намного ближе… Мне, действительно, здесь очень комфортно. И интересно…

— Надеюсь, вы говорите не из обычной вежливости?

— Я всегда говорю то, что думаю.

— И, всё же… Я хотел бы сделать вам что-то приятное.

— Вы уже сделали.

— Если вы имеете в виду этот вечер…

— Я имею в виду не только этот вечер.

— А что ещё?

— Вы прислали цветы.

Разговаривая с ним, Милена не заметила, как прошло около получаса. Исполнив последний романс, Морозовы ненадолго вернулись за столик и вскоре вместе с ней собрались домой — официальная часть вечера была закончена. Попрощавшись с членами клуба, они покинули базу отдыха и уехали домой.

— Ну, как тебе наш концерт? — по дороге Морозов привычно обернулся с переднего сиденья.

— Замечательно!.. Вы такие талантливые, ребята!.. — говоря эти слова, Милена слегка смутилась. Ей, действительно, очень понравилось, как Наташа пела… Первые два романса она слушала, затаив дыхание… Но вот потом… Потом — она уже ничего не помнила. Поистине магический взгляд Прохорова и его завораживающий, негромкий голос совершенно отвлекли её внимание… Она не помнила больше ничего… Только его взгляд и его голос.

…На следующий день, вернувшись со съёмок, все разбрелись по своим номерам — отдыхать перед вечерней «программой», в которую входили длительная прогулка по городской набережной, посещение кафе, где подавали любимые Валеркины пирожные, непринуждённые разговоры и созерцание ночного южного неба.

Дневная жара навевала сон… Постояв под прохладным душем, Милена легла на кровать и незаметно уснула.

…Автомобиль, который ей приснился, был похож на Женькин… Сидя на заднем сиденье, она не видела лица водителя, но почему-то знала, что это — он… Они ехали по улицам какого-то незнакомого города, в потоке других машин. Их было так много, что они не успевали проехать на зелёный свет, собираясь в огромную очередь…

«Зачем ты поворачиваешь назад?»

«Ты же видишь — вперёд не пробиться…»

«Я не хочу назад!»

«Другого пути нет…»

«Есть! Нужно лишь немного подождать…»

«Это долго… Я знаю короткий путь…»

«Я хочу ехать только вперёд!»

«Мы и едем вперёд…»

«Но ты повернул назад!»

«Это только кажется, что назад. Когда мы повернём, мы снова будем ехать вперёд…»

«Я не хочу так. Я выхожу…»

…Она, действительно, вышла… Автомобили сновали туда-сюда, не давая ей ни малейшего шанса перейти дорогу…

«Садитесь!» — незнакомый водитель проезжавшего мимо авто притормозил и открыл перед ней дверь.

«А почему бы и нет? — пронеслось у неё в голове, — Всё равно нужно ехать… Какая разница — с кем?..»

Проснувшись оттого, что кто-то стучит в дверь, она тут же встала и, поправив перед зеркалом волосы, торопливо повернула ключ в замке.

— Добрый день! — Прохоров, одетый совершенно в «неофициальный костюм», состоящий из белых летних брюк и цветной рубашки, улыбаясь, стоял в дверях.

— Вы?! — от неожиданности Милена чуть не потеряла дар речи.

— Всё-таки я решил вас отблагодарить, — он развёл руками, — как вы смотрите на морскую прогулку?

— Морскую прогулку?.. — она как будто не сразу поняла, что он имеет в виду.

— Ну, да. На моей личной яхте…

— Я даже не знаю… — растерянно теребя ворот лёгкого халатика, Милена на несколько секунд замолчала, но потом подняла на него свои большие карие глаза, — Хотя…

Со дня встречи со священником прошла уже почти неделя, а Журавлёв всё ещё находился под впечатлением. Вроде бы ничего особенного в тот вечер не произошло: ну, подвёз отца Александра с его «матушкой» к роддому, потом его одного — домой… Ну, поговорили по дороге… Обычное, ни к чему не обязывающее знакомство. Скорее, вынужденное знакомство, повлекшее за собой его, Женькино опоздание к рейсу, которым улетала Милена. По сути, у него должно было сложиться неприятие к этой ситуации… Ленку не проводил, разговора, о котором он мечтал, не состоялось… Она теперь даже не отвечает на его звонки — после его нескольких попыток поговорить по телефону, просто не снимает трубку.