Проводив её взглядом, Алиса присела рядом с девочкой. Почувствовав, что мама ушла, та расплакалась.

— Ну, чего ты ревёшь? — девушка попыталась дать ребёнку пустышку, но Анечка обиженно сжала маленькие губки. Не решаясь взять её на руки, Алиса потрясла разноцветной погремушкой. Услышав знакомые звуки, девочка ненадолго замолчала, ловя глазами яркую игрушку. Пользуясь тишиной, Алиса с любопытством вглядывалась в крошечное личико.

— Плачет? — Наташа быстро вошла в комнату и, взяв дочку на руки, привычно расстегнула пуговицы на груди.

— Так, чуть-чуть поплакала…

— Она у нас капризуля, — ласково глядя, как дочка сосёт грудь, улыбнулась Наташа, — Димка её совсем избаловал, с рук не спускает, когда дома.

— Она очень похожа на тебя, — Наташе показалось, что в голосе девушки послышались нотки ревности, — только глаза синие.

— Да, так и есть… — взяв маленькую ладошку, Наташа поднесла её к губам.

Анечка, действительно, была очень похожа на неё… Ещё ожидая рождения дочки, Дима часто говорил, что она будет похожа на Наташу… Так оно и вышло. Как будто сделанные одним оттиском, мать и дочь были копиями друг друга… С той лишь разницей, что глаза у Анечки были не карие, а синие… Такие же, как у Анны Сергеевны и Димы… Такие же, как у Валерика. «Ну, вот… ты нарушила вашу семейную традицию, — пошутил тогда Дима, — блондинки с карими глазами не получилось…»

«Потому, что моя любовь к тебе оказалась сильнее семейных традиций», — она смотрела на него своими огромными глазами цвета крепкого чая так, что ему казалось, что он видит в них своё отражение.

«Зато ты у меня одна такая… — привычно зарываясь в её длинные белокурые волосы, прошептал Дима, — Таких больше нет…»

— Слушай, ты настоящая певица, а дома такая простая… — теперь тон Алисы стал вкрадчивым, — И Дима тоже… Вон, какой популярный, и поклонницы у него, и всё такое… И по телевизору вас показывают… А он дома обыкновенный…

— А какой он должен быть? — Наташа тихо рассмеялась от неожиданного вопроса, — Ты думаешь, если популярный артист, то он и дома, как на сцене себя ведёт? Нет, Алис, все артисты — обыкновенные люди, и дома у них те же проблемы, что и у остальных…

— Ну, я бы не сказала, — усмехнулась гостья, — у кого-то на новые сапоги денег нет, а кто-то эти деньги лопатой гребёт.

— Ну, вот, и ты завела стариковский разговор, — Наташу резанул тон собеседницы, но она решала не придавать этому значения и попыталась перевести всё в шутку, — Если ты имеешь в виду нас с Димой, то скажу тебе по секрету, что на сегодняшний день у нас денег нет вообще… Абсолютно!

— А куда же вы их деваете? — искренне удивилась девушка.

— Если ты имеешь в виду гонорары, то всё ушло на покупку и ремонт здания, оформление документов, рекламу… Кроме того, Диме пришлось взять кредит, который мы теперь должны отдавать. Вот на него пойдут все наши следующие гонорары…

— А зачем тогда было открывать эту вашу деревню? — Алиса недоверчиво покосилась на Наташу, — Если теперь у вас нет денег и не будет…

— Ну, почему не будет, — пожала плечами та, — Дима ведь всё продумал. Это очень выгодный проект, просто теперь нужно очень много работать.

— Как это? — усевшись напротив на стуле, Алиса тряхнула рыжими волосами и с любопытством уставилась на Наташу.

— У Димки много разных задумок и проектов. Основной из них — моя новая сольная программа. Вот над ней и нужно будет работать в первую очередь. Это должно быть настоящее шоу, а для этого опять же, нужны средства.

— А зачем? — Алиса непонимающе приподняла брови, — Песни есть, вышла на сцену и пой под фанеру… Делов-то…

— Ты что, серьёзно так думаешь? — Наташа чуть не расхохоталась, но, взглянув на уснувшую дочку, только беззвучно улыбнулась, — Алиса, ты даже не представляешь, сколько нужно трудов, чтобы нормально сделать одну-единственную песню. А мы будем делать целую программу, улавливаешь разницу?!

— Не совсем… А подробнее можно?

— Ну, вот смотри. Ты думаешь, что вышла на сцену, спела, или, ещё лучше — рот открыла под фанеру, и всё? Но саму фанеру ещё нужно записать, а аранжировка и наложение голоса это очень сложный процесс. Потом, даже под фанеру, на сцене нужно правильно двигаться, и не только певцу. Шоу-балет — это ещё одна проблема. Потому, что это, как правило, целый коллектив, даже если в нём всего три человека. А у нас их будет больше… Нужны постановки всех танцев, при чём, чем больше коллектив, тем больше у него проблем — кто-то заболел, у кого-то дома что-то не так… И всё это нужно решать и иметь запасные варианты. Нужен грамотный звукорежиссёр, грамотный осветитель, потому, что освещение — это очень важно… От правильного освещения зависит восприятие зрителем каждого номера… Нужны декорации, костюмы, всё это нужно продумывать, придумывать… И придумывать всё это придётся нам самим, потому, что у нас нет сейчас таких средств, чтобы нанимать дорогостоящих специалистов. То же самое и со сценическим макияжем, причёсками… В общем, это очень кропотливая работа, которую нам предстоит сделать в кратчайшие сроки. Я уже не говорю о рекламе, которую нужно заказывать и оплачивать…

— А что, если у вас нет денег, то вы будете искать тех, кто пошьёт вам костюмы бесплатно?

— Ну, почему бесплатно? Всё будет оплачено, но не по высоким тарифам… Поэтому наша задача на сегодняшний день, искать таких мастеров, которые не гнут цены, но дело своё знают хорошо…

— А, между прочим, я — мастер по пошиву женской одежды, — как бы невзначай обронила Алиса, — и сейчас ещё учусь на курсах модельеров…

— Ну, вот видишь, как здорово, — снова улыбнулась Наташа, — значит, один мастер у нас уже есть.

— Ты — серьёзно?

— Если бы ты жила здесь, почему бы и нет?

— А… Если я останусь здесь?.. — закусив нижнюю губу, Алиса пытливо посмотрела на Наташу, — Возьмёте меня к себе?

— Вообще-то всё решает Дима, — Наташка уже пожалела, что так неосторожно ляпнула Алисе про работу, уж больно быстрой и напористой оказалась её реакция, — это нужно разговаривать с ним.

— Слушай… Поговори, а?

— Подожди, Алис… — укладывая Анечку в кроватку, Наташа говорила вполголоса, — Это всё несерьёзный разговор. С Димкой тебе нужно говорить только самой, ведь я не знаю ни твоих профессиональных качеств, ни опыта… К тому же, всё это будет после Нового года, когда он немного освободится. А на сегодняшний день… На сегодняшний день нам больше всего нужна няня… Вот это — проблема номер один, и я не знаю, как её решить…

— Ну, ладно, — в голосе Алисы прозвучала скрытая обида, — Спрошу у Димы…

— Спроси, конечно, — Наташа приветливо улыбнулась девушке, потом взялась за дверную ручку, — Ты пока посиди, а я пойду Валерку спать уговаривать, а то уж больно ему там нравится со взрослыми сидеть.

Дождавшись, пока за Наташей закроется дверь, Алиса встала со стула и, засунув руки в карманы брюк, посмотрела в сторону детской кроватки.

— Няня… — недовольно усмехнувшись, она постояла ещё несколько секунд и, резко развернувшись, подошла к зеркалу, — Вот ещё!.. Ты будешь там на сцене задницей крутить, а я твоим детям сопли вытирать?.. Ну, уж нет… Не за этим я сюда, Наташенька ехала… не за этим…

Алисе Морозовой было пятнадцать лет, когда она узнала, что Пётр ей не родной отец. Произошло это совершенно случайно, когда девочка, вернувшись из школы раньше обычного, услышала разговор своей матери по телефону.

«Я тогда ещё жила с Лапиным…» — эта фраза заставила Алису притаиться у двери. То, что у матери когда-то был другой муж, стало для неё открытием, но когда женщина назвала год, девочку словно окатили холодной водой — это был год её рождения… Она уже была достаточно взрослой для того, чтобы сообразить, что, родившись в марте, она уже никак не могла быть дочерью Петра, оказавшегося вторым мужем матери. Открытие стало настоящим потрясением, и Алиса долго не могла прийти в себя и поверить, что человек, которого она считала своим отцом, ей вовсе не отец. Заметив её состояние, мать попыталась выяснить причину, но в ответ получила лишь истерику… Девочка рыдала и никак не могла успокоиться, и даже вернувшийся с работы Пётр не смог её уговорить и, в конце концов, развёл руками и ушёл в другую комнату.